Цензура, в классическом её понимании, как система государственного надзора за печатью и СМИ, в наше время практически нигде полноценно не сохранилась. Однако понимать, что допустимо публиковать, говорить и показывать в печати и СМИ (а это суть, как термина цензура, так и однокоренных слов ценз и цензурный ) необходимо. Часто границы допустимости определяют владельцы СМИ и заказчики материалов. Считаю, эти границы должны присутствовать и в словах политиков. Высшая степень цензуры – самоцензура, не позволяющая политикам, журналистам, писателям, режиссёрам нарушать определённые моральные, религиозные и прочие общественные нормы. К сожалению не всегда удаётся соблюсти эти нормы. Зачастую их бывает не просто определить, многими они воспринимаются неоднозначно, тем более, что границы допустимого с течением времени в каждом обществе меняются.

Иногда непонимание существования этих границ приводит даже к трагическим последствиям. Ярким примером этого была трагедия журналистов французского сатирического журнала «Шарли Эбдо (Charlie Hebdo)», убитых исламскими фанатиками 07.01.2015 за публикации карикатур на ислам и пророка Мухаммеда. Лично я считаю, что любая религия не может быть темой для шуток. Для французского менталитета допустимо видеть юмор во всём (в том числе в содержании священных религиозных книг), но журналисты не учли перемен, произошедших как во французском обществе, так и во всём мире. Эти перемены следует принимать во внимание, корректируя рамки допустимого.

Другой пример. Германия. Программа и речи политиков набирающей популярность партии «Альтернатива для Германии (AfD)». Популярность основана на борьбе партии с притоком беженцев и попытками подъёма германского патриотизма. Считаю, требование их программы места постоянного члена Совбеза ООН для Германии своевременным, но заявление их лидера Александра Гауланда (Alexander Gauland) о том, что немцы могут гордиться «подвигами немецких солдат» в Первой и Второй мировых войнах, несмотря на преступления, совершённые вермахтом,недопустимым. То, что героизм немецких солдат был, лично у меня сомнений не вызывает, но говорить об этом, помня преступления «героев вермахта», независимо от того, что они выполняли приказы, недопустимо.

Теперь два российских примера. В первом мы наблюдаем изменение норм допустимого. Видимо, к 101 годовщине Октябрьской революции на центральном телевидении прошёл документальный фильм «Революция. Западня для России». В нём, в частности, много говорится о неприглядной деятельности большевиков – получении денег на революцию от зарубежных стран и грабежах банков.В советские времена эти темы были, естественно, запрещены цензурой. Ленин был вообще фигурой неприкасаемой, полубогом. Вообще, по-моему, очевидна пропагандистская направленность фильма. Основная его мысль – империю методично уничтожали масоны и враждебные государства, объединившиеся против России, и «пятая колонна» продажных политиков страны, совершивших преступления, предав национальные интересы. В итоге, авторы фильма утверждают, революцию осуществили «кукловоды» из США для своего глобального доминирования в мире. Об объективных причинах краха империи или ничего не говорится, или они отрицаются. Что касается субъективных причин. Авторы фильма умалчивают о том, что большевики деньги взяли, а использовали их, «кинув своих благодетелей», фактически для спасения страны, которая распадалась в том числе из-за действий бездарного правителя. По словам Бориса Акунина «В истории часто случается, что малопривлекательная личность приносит стране благо» ..., а «приличный человек оказывается ужасным правителем, приводя свой народ к катастрофе». 

Второй «российский пример» демонстрирует, как некоторые творческие деятели не чувствуют рамок допустимого. Режиссёр Алексей Красовский позволил себе снять фильм «Праздник» о праздновании Нового (1942) года привилегированной семьёй в блокадном Ленинграде. Это такая «творческая фантазия» авторов фильма на тему неравенства чиновников и «рядовых» людей, не подкреплённая фактическими материалами. Естественно, это вызвало возмущение граждан России, помнящих о 630 тысячах погибших в блокадном Ленинграде (в том числе 97% от голода). Режиссёр удивлён, что стал получать угрозы в свой адрес, и жалуется на цензуру. Цензуры нет, просто надо понимать, о чём можно говорить в стране, не оскорбляя чувства людей, а о чём нельзя, обладать самоцензурой. Если творческие союзы смогут сформулировать её принципы, замечательно, если нет , надо вовремя думать собственной головой.

Последнее замечание, считаю, можно адресовать и популярной американской тележурналистке Мегин Келли (Megyn Kelly), позволившей себе в эфире высказать сожаление о невозможности белому человеку карикатурно загримироваться под чернокожего на Хеллоуин, когда изображают всякую нечисть. В США, где ещё 60 лет назад существовала чудовищная дискриминация по расовым признакам, такое высказывание недопустимо .