RC

Прошлое - родина души человека (Генрих Гейне)

Логин

Пароль или логин неверны

Введите ваш E-Mail, который вы задавали при регистрации, и мы вышлем вам новый пароль.



 При помощи аккаунта в соцсетях


Темы


Воспоминания

 

Бельченко А.Г.

ДАЛЁКОЕ – БЛИЗКОЕ

(Документальные повести и рассказы)

 

ЧАСТЬ 3. НЕВЫДУМАННЫЕ   ИСТОРИИ


ДЕЖАВЮ

Я – давний книголюб и говорил об этом в своей предыдущей книге. И когда в последнее десятилетие появилась в литературе новая плеяда серьёзных писателей, таких как  Пелевин, Людмила Улицкая, Дина Рубина и другие, я заинтересовался их творчеством и с интересом прочёл несколько книг этих авторов. Однажды я случайно оказался на творческой встрече с писательницей Диной Рубиной и с интересом слушал рассказ о её творческом пути. Затем прочитал несколько книг этого автора, в том числе «Карнавал в Венеции»,  «На солнечной стороне улицы», «Почерк Леонардо», «Вот идет Мессия» и другие. Они произвели на меня большое впечатление. Меня всегда интересовали герои книг моего времени и моего поколения. Поэтому роман «На солнечной стороне улицы» был близок мне по духу, и читал я его с интересом. Его сюжет – о женщине, которую девочкой вывезли в 1942 году из блокадного Ленинграда в Ташкент.  Она прошла сложный жизненный путь. Обладая незаурядными способностями актрисы, она мечтает о сцене, но судьба распорядилась так, что становится она аферисткой. Несколько глав книги были посвящена описанию послевоенной жизни героини, её семьи и окружения в городе её детства –Ташкенте, который предстаёт перед нами во всём великолепии и самобытности на протяжении всей книги. Но я, дорогой читатель, не ставлю своей задачей давать оценку достоинств и недостатков этого романа. Я хочу рассказать о том, что, читая книгу, особенно главу 10 (стр.102-105), я испытал  некое психологическое состояние, которое называют по-французски дежавю, т.е. впечатление, что я когда-то был в подобной ситуации.  

Я имею в виду эпизод, происходящий на знаменитом Алайском базаре Ташкента, в котором участвует мать героини, попавшая под влияние мошенников и принимавшая участие в «спектаклях», которые разыгрывали жулики, вымогавшие деньги у людей, предлагая им дешёвые поделки, выдавая их за дорогой антиквариат. Писательница ярко и правдиво описывает все детали этого действа. И тут я вспомнил, что в далёком 1947 году я стал «героем» точно такого же спектакля, давно забыл о нём, но книга напомнила мне о нём.

Я ехал в отпуск к отцу в Армению, где он служил в небольшом гарнизоне. На узловой станции Ростов я встретил моего товарища Витю Соловьёва из оркестра Тамбовского пулемётного училища, которое во время войны дислоцировалось в Сызрани, и мы случайно встретились в поезде. Он ехал к бабушке в Армению, и у нас здесь была пересадка.  По продовольственному аттестату, который выдавался в то время военнослужащим, мы должны были на продпункте получить продукты на дальнейший путь следования, что мы и сделали. До отправления наших поездов оставалось много времени, мы решили погулять в окрестностях станции.

Был месяц Май. Стояла тёплая погода, обычная для юга России. Бабушки на перроне торговали ранней белой черешней, расфасованной по кулёчкам, свёрнутым из старых газет. Кулёчек стоил пятьдесят копеек, и мы купили очень вкусную крупную ягоду, которую сердобольная бабушка насыпала в кулёк доверху, глядя жалостливыми глазами на юных солдатиков. Она сначала даже деньги не хотела брать.  

Мы ходили по привокзальной площади, ели черешню, выплёвывая косточки себе под ноги. От нечего делать мы вместе с толпой озабоченных людей оказались на толкучке. С вещмешками, в которых были продукты (по буханке хлеба, по несколько банок тушёнки, рыбных консервов и пшённого концентрата) мы слонялись по толкучке, отбиваясь от зазывал, предлагавших различные товары, тряся ими перед нашими лицами.

Мы уже повернули к выходу, продираясь сквозь толпу, рискуя своими продуктами. По совету одной женщины, которая предупредила, что мешки могут срезать, да так, что мы и не заметим, мы сняли их и шли, прижав к груди. В это время кто-то дёрнул меня за рукав шинели.  Я обернулся. Это был парень в рваной телогрейке и затрапезной  кепке, надвинутой на глаза.

- Тебе чего? – Спросил я.

-  Братки, там старый хрен часы золотые продаёт, но денег брать не хочет. Ему жрачка нужна. Вот я даю ему деньги...

Он вытащил из кармана штанов большую пачку денег, свёрнутых в рулон. Потряс ею.

- Не берёт, зараза. Дайте ему по буханке хлеба, а я вам – деньги. Тыщу дам. У вас за три тыщи на толкучке такие часы с руками оторвут. Честно! Правду говорю!

Мы с Витей переглянулись. Он колебался. Я спросил парня:

- Ну, и где твой старик?

- Да тут, солдатики, рядом. Вон будка синяя за углом вокзала. Да рядом, не боись.  Всё будет путём.

И мы двинулись вслед за парнем, продираясь сквозь толпу. Будка стояла на отшибе, за забором, огораживающим толкучку. За ней действительно стоял сильно старый человек в рваном кожушке, с непокрытой взлохмаченной седой головой и такой же щетиной. В руках он держал какой-то предмет, завёрнутый в тряпку

- Ну, показывай, что там у тебя?

Старик развернул тряпку. В руках у него сверкали золотым сиянием большие карманные часы с боем, которые каждый час играли мелодию, уже не помню какую. В это время к старику подбегает другой парень с ещё большей пачкой денег в руках. Он просит отдать ему часы, суёт в руки деньги. Старик деньги отталкивает.

- Нi. Mэнi трэба тiлькi  харчi.

Тут уж и мы вступаемся за старика:

- Не, пацан, шагай отсюда, мы уже раньше договорились.

Развязываю мешок достаю буханку хлеба. Но тут уже двое подбегают к старику, мужчина и женщина с деньгами, и уговаривают старика продать им часы. Старик колеблется. Витька достаёт свою буханку. Отдаём старику. Он говорит, что мало, просит ещё. Отдаю ему консервы.  Наконец старик отдаёт нам часы. Торг закончен. Действующие лица, матерясь, исчезают. А мы, забросив за плечи отощавшие мешки, идём искать киоск часовщика, чтобы продать ему часы, как нам советовали наши «доброхоты».  Финал этой истории запомнился на всю жизнь. Правда, постепенно этот эпизод вытеснили из памяти другие жизненные коллизии, которые тоже смывает река времени.

Предлагаю читателю короткий отрывок из романа с небольшими купюрами, так называемое литературно обработанное моё «дежавю». Эпизод точь в точь повторяет случай, происшедший с нами. Всё в целом одинаково, лишь детали другие, да действующие лица.

Одна из героинь книги, Катя, являясь членом преступной группы мошенников, стоит на толкучке и продаёт тяжёлую луковицу карманных часов, которые сверкали красноватым золотом и тут же привлекли к ним зевак. Как вы догадываетесь, часы эти были великолепной подделкой таких, например, как репетитор от «Павла Буре, поставщика двора Его Величества», машина с цилиндрической системой, где после нажатия кнопки отскакивает крышка и раздаётся волшебная музыка, волнующая душу, от которой слёзы наворачиваются на глаза. Эти не самые дорогие, но самые эффектные.  Но ещё бывают морские, водонепроницаемые, с чёрным циферблатом и фосфорическими стрелками.

«Вот она, наступала вдохновенная минута: живое, настоящее – накатывало к горлу, глаза наполнялись слезами и, слёзы катились по лицу, падая на искрящуюся луковицу часов.

- Мамочка, мамочка…- глухо бормотала, пристанывала Катя. – Знала бы ты, что я дедовы часы продаю… Господи, знала бы ты…»  

Люди сочувственно вздыхали

«Мама умерла», - сдавленным голосом, всхлипывая, говорила Катя.- «Похоронить не на что. Если не продам сегодня…не знаю…руки на себя наложу!» – С отчаянием   добавляла Катя. Она не притворялась, мысленно представляя себе ужас Ленинградской блокады, смерть родных и близких. Поэтому слёзы её были настоящим и лились не переставая. И плакала она о своей судьбе только здесь, работая.

«Часы-то были не золотые, конечно, серебряные, но виртуозно позолоченные Семипалым, а проба она проба и есть – кому надо, смотрите: вдавленные крохотные цифирьки.  Кто там их разберёт без лупы!

Тут появлялся Слива, приценивался, крутился рядом и опять пропадал. Затем возникал Пинц – длинный, в сером пальто, на шее – тот же красный шарф.»

Он слышит цену, которую Катя просит за часы. Две тысячи.

«Что вы, кгасотка, этим часикам тыща – кгасная цена!

– Бессовестные! – Негодует старуха, Катина соседка. – Звери! Барыги проклятые! Так и норовят обобрать!

Катя с заплаканным кротким лицом твёрдо стояла на своём. Пролог был окончен. Начиналось действие. Слива и Пинц кружили по толкучке, выбирая жертву. Искали «фраера». И они находят такого. Это селянин, который только что продал кабанчика, получил приличную выручку и кружит по толкучке, присматривая покупку.

Опытные мошенники Слива и Пинц кружат вокруг него и возбуждённо спорят как бы между собой:  «Рома, беги сейчас же к Юрькондратьичу, займи ещё тыщу. Этим часам цены нет! Им цена десять кусков, а она три просит. За два отдаст!».

Заинтересованный селянин оглядывается. А жулики понижают голоса и отворачиваются. Ну, а дальше он оказывается возле Кати. Слива и Пинц продолжают спектакль, который уже близок к финалу. Пинц играл нерадивого барыгу:  «Да бгось,  шо  мы, часиков не видели?»

«Идиот! Говорю тебе - все камни бриллиантовые! На Карла Маркса в закупочной мы cразу десять кусков имеем!».

Селянин хватает часы, щупает их тяжёлые округлые бока, щурится от ослепительного их блеска. Начинается последний акт трагикомедии.    «Молодой человек, вы не сомневайтесь, это дедушкины, всё, что от мамы осталось. – Я только с горя продаю! – Вдохновенно и печально говорила Катя. – Похоронить не на что…

- Я три хотела. Но вам, может, за две с половиной отдам…Горе у меня.

- Девушка, ну что –з а полторы отдадите? - Совался сзади Слива.

Тут появлялся Пинц, и это было кульминацией всей сцены. Он вынимал пачку сторублёвых из внутреннего кармана пиджака и, треща купюрами, протягивал их Кате поверх головы селянина.    

- Ладно, кгасотка,  бегём за две, – весело и окончательно решал он, - больше никто не даст».

Всё. Спектакль был окончен. Селянин возмущенно продвигался к Кате, протягивал ей деньги и умоляюще спрашивал её: - «Девушка, две триста, а ?»   

Катя наконец соглашалась.  Слива и Пинц растворялись в толпе».

Теперь, дорогой читатель, становится понятно, что мне не было необходимости рассказывать о том, что произошло со мной и моим другом на Ростовской привокзальной толкучке. За меня это блестяще сделала писательница Дина Рубина. Только в роли потерпевших оказались мы с другом.    Послевоенные годы были голодными, и хлеб был одним из основных предметов купли – продажи, поэтому как только мы появились в поле зрения мошенников, участь наша была решена.

Слегка перефразируя заключительные слова Владимира Познера из его известной передачи, скажу только: такие были времена.

 

НАША   RASCHA   (Наш русский)

В этом рассказе речь пойдёт о человеке, которого знает весь мир как выдающегося учёного-медика, кандидата медицинских наук, полковника медицинской службы, исследователя, путешественника, соратника знаменитого норвежского учёного и путешественника Тура Хейердала. Этим человеком является Юрий Александрович Сенкевич, которого я имел честь знать лично.

Это знакомство состоялось в Москве при необычных обстоятельствах. В январе 1970 года меня пригласил к себе начальник политотдела научно-исследовательского испытательного полигона (космодром Байконур), генерал-майор Воинов А.Д.

В указанное время я прибыл в его кабинет. Там уже находились начальник отдела кадров политотдела и два моих коллеги – политработники из подчинённых частей.

- Ну что, друзья мои, – начал, улыбаясь, Анатолий Дмитриевич, – пора вам освежить мозги, повысить свои профессиональные знания. Пришла разнарядка на академические курсы на трёх политработников при военной артиллерийской академии им. Ф.Э. Дзержинского в Москве. (Ныне военная орденов Суворова и Октябрьской революции академия Ракетных войск Стратегического назначения имени Петра Великого). Срок обучения – три месяца.  Прошу максимально продуктивно использовать это время пребывания в столице не только для изучения специальных дисциплин, но и для повышения своего интеллектуального уровня. У вас будут возможности посетить театры и кино, посмотреть новые спектакли и фильмы, концерты и другие культурно-массовые мероприятия. По возвращении я внимательно выслушаю доклад каждого из вас о том, что видели, чем занимались в столице и чему вы там научились.

Честно говоря, мне не очень хотелось отрываться от семьи на такой большой срок. Жена работала, дети учились.  Да к тому же зима… Хотя, не скрою, поездка сулила много полезного и интересного. Уже одно то, что три месяца предстояло жить в Москве, в академическом офицерском общежитии в центре города, это было что-то! Моих коллег Алексея Рогачевского и Евгения Нетребко я хорошо знал. Мы были в приятельских отношениях. И хотя меня как работника политотдела назначили старшим группы, на наши отношения это нисколько не влияло. Конечно, жена была не в восторге от известия о моей командировке, но приказы командования  как жены офицера касались и её. Конечно, если не было уважительных причин.

Такова предыстория нашей поездки на учёбу в Москву.  Безусловно, весь период пребывания в этом замечательном городе был насыщен получением полезных и необходимых нам, политработникам, знаний и новых впечатлений. С нами вместе учились ещё два десятка человек из частей и соединений из многих регионов Советского Союза.

В третьей декаде января 1970 года мы приступили к учёбе. С этого же времени начала осуществляться наша культурная программа. Все мы уже бывали в Москве, но несмотря на это мы в первый же выходной день поехали на Красную площадь, простояли очередь в мавзолей В.И. Ленина, погуляли по улицам и площадям столицы.

О нашей культурной программе – отдельный разговор. Я же хочу рассказать о волнующей встрече с выдающимся человеком, знаменитым путешественником Юрием Александровичем Сенкевичем. Он недавно вернулся из экспедиции на папирусной лодке «Ра», в которую его пригласил знаменитый норвежский исследователь Тур Хейердал, и встреча с ним была организована в Московском планетарии. Об этом мы узнали из афиши, которая висела в фойе нашего общежития. Мероприятие должно было состояться в предстоящую субботу в 19 часов.  

Мы решили пойти в Московский планетарий на встречу с Юрием Сенкевичем, побывавшим в международной экзотической экспедиции по Атлантическому океану на папирусной лодке древних индейцев.

Несмотря на то, что мы пришли раньше намеченного времени, возле кассы планетария стояла толпа в надежде купить «бронь». Другие встречали людей ещё на подходе к кассе, спрашивая «лишний билетик».  Уже прозвенел третий звонок. Толпа постепенно редела.  Мои спутники Лёша и Женя решили «действовать по своему плану» и попрощались со мной. Я решил ждать, надеясь на случайность. Я надеялся, что в последний момент может появиться билет, а поскольку я был в военной форме, то мне и окажут предпочтение.

Я уже стал терять надежду на благополучное завершение моих ожиданий, как вдруг увидел «Волгу», остановившуюся у входа. Из машины вышли несколько человек и направились к планетарию.  Я обратил внимание на одного из них: высокого, худощавого, в дублёнке, без головного убора, с короткой причёской и глубокими залысинами на голове. Проходя мимо, он улыбнулся и, обращаясь ко мне, спросил: «Ну что, майор, билета не досталось?»  И не дожидаясь ответа, положил руку мне на плечо, сказал: «Пойдёмте со мной».

«Юрий Александрович», - обратился к нему один из спутников, - «мы опаздываем».  

«Да, да мы идём. Вы, наверное, приезжий?»

«Вы не ошиблись, Юрий Александрович, я с товарищами приехал из Байконура».

«Серьёзно?  Я бывал там по службе несколько раз».

«Байконур – большая организация. Туда приезжает много специалистов», - ответил я.

«Это точно».

Наш разговор прервался. Мы вошли в зал. Раздался гром аплодисментов. Я быстро отошёл в сторону. Мне принесли стул.  Юрий Александрович подошёл к трибуне, поднял руку. Зал успокоился. Он начал свой рассказ. В это врем свет погас, купол зала превратился в бушующий океан, и в нём среди волн Индийского океана – диковинная лодка из тростника, а в ней - интернациональный экипаж во главе с Туром Хейердалом. Слайды сменялись один за другим, следуя за увлекательным рассказом в сопровождении звуковых эффектов, имитирующих звуки бушующего моря, свист ветра.

Была полная иллюзия присутствия. Люди зачарованно смотрели на эти сменяющие друг друга картины бушующего океана и с облегчением перевели дух, когда лодка заскользила по водной глади при полном штиле. Юрий Александрович ещё много интересного рассказывал о плавании на папирусной лодке «РА». Больше часа продолжалось это действо. Мы, все присутствующие, стали участниками этого незабываемого путешествия.

По окончании Юрий Сенкевич отвечал на вопросы и раздавал автографы. Я стоял в этой толпе и сожалел, что в кармане  кроме удостоверения личности не было ни клочка бумаги. Однако Сенкевич помнил обо мне: когда одевался, он подозвал меня и спросил, не хотел бы я обменяться с ним автографами.

Я смущённо развёл руками. Тогда он достал из папки блокнот и попросил написать свои координаты на Байконуре и расписаться.  Я писал, а руки от волнения не слушались. Он написал в блокноте: «Москва, планетарий. 25.01.70.» И расписался.    Потом, когда мы уже двинулись к выходу, он спросил, знаю ли я зубного врача, начальника отделения госпиталя подполковника Павла Васильевича Житнухина.  Я ответил, что хорошо знаю.  Он просил передать ему привет и благодарность за прекрасную работу. «Во время пребывания на Байконуре он мне крепко помог».

Я ответил, что Павла Васильевича знают многие, и не только сослуживцы и их семьи. Он специалист экстра-класса. К нему за помощью обращались многие работники предприятий и ОКБ, известные учёные, в том числе Сергей Павлович Королёв, который высоко оценил его профессионализм.

«Да, в этом и я убедился».  Мы подошли к машине. Юрий Александрович и его спутники тепло попрощались со мной.  В коротком рассказе невозможно написать подробно об этом замечательном мужественном человеке, учёном-медике, исследователе, путешественнике. Он талантливый телеведущий, который в течение 37 лет вёл «Клуб кинопутешественников» на первом канале советского телевидения. Когда было принять решение о включении в экипаж пилотируемого космического корабля врача-исследователя, Юрий Сенкевич вместе с дублёром Борисом Егоровым проходил испытания в Центре подготовки космонавтов. Однако приглашение Тура Хейердала в состав международного экипажа папирусной лодки «РА-1» и «РА-2» и путешествие по Индийскому и Атлантическому океанам не позволили ему совершить полёт в Космос.

Юрий Александрович является выдающимся полярным исследователем. Он – участник 12-й советской антарктической экспедиции на станции «Восток». С тех пор путешествия стали важной составной частью его жизни.    

Кроме всех заслуг, достоинств и профессиональных качеств Юрий Сенкевич ещё и талантливый актёр. Он снялся в семи кинокартинах, таких, как «Стрелец неприкаянный», «Лев Толстой», «Пан или пропал» и другие. Юрий Александрович Сенкевич прожил яркую жизнь. За выдающиеся заслуги перед Отечеством он стал лауреатом Государственной премии. Кандидат медицинских наук, полковник медицинской службы, Президент Ассоциации путешественников России. Он награждён многими орденами и медалями Советского Союза и Российской Федерации. По уровню достижений и значимости вклада, который внес в  Российскую и мировую науку Юрий Александрович Сенкевич он стоит в одном ряду с выдающими путешественниками и исследователями прошлого и нашего времени. Он человек, которого знает и которым гордится весь научный мир.

 

АРТДЕСАНТ НА КОСМОДРОМ  БАЙКОНУР

Прослужив более полутора десятков лет на космодроме Байконур, я пришёл к твёрдому выводу, что ракетчики-испытатели 60-х-70-х годов не только проложили дорогу в космос, вложив огромный вклад в испытания, подготовку и запуск боевых баллистических ракет, создав тем самым оборонный ракетный щит Родины, но и обеспечили практическую отработку и запуск пилотируемых космических кораблей. Выведение на околоземную орбиту корабля-спутника «Восток» с первым в мире космонавтом планеты Ю.А. Гагариным и последующие полёты уже сотен космонавтов, совершенствование космической техники является результатом труда ракетчиков, учёных, инженеров, техников, рабочих и служащих.

В условиях строгого режима секретности и закрытости города, в котором жили ракетчики и их семьи, талант, бескорыстное служение искусству, творческое отношение к развитию культуры в городе позволили создать самодеятельные музыкальные, театральные, танцевальные и другие коллективы, клубы по интересам для организации и проведения культурного отдыха жителей.

Большую роль сыграла появившаяся в начале 70-х годов местная студия телевидения, которая благодаря энтузиастам и приглашённым специалистам начала регулярную трансляцию центральных и местных каналов.

В начале 70-х годов в результате некоторого ослабления режима секретности и цензуры на Байконуре стали появляться звёзды советской эстрады, театральные коллективы столичных городов России и союзных республик. Это было время, когда на советской эстраде появились молодые талантливые исполнители Иосиф Кобзон, Муслим Магомаев, Лев Лещенко, Майя Кристалинская, Алла Пугачева, Валентина Толкунова, вокально-инструментальные ансамбли «Самоцветы», «Песняры», хореографические коллективы

Несмотря на то, что культурная жизнь в нашем молодом городе не ослабевала, она уже перестала полностью удовлетворять запросы его жителей, подавляющее большинство которых получили образование в столичных ВУЗах и составляли элиту научно-технической мысли, и им было недостаточно того, что имелось в наличии. Поэтому когда на Доме офицеров появилась афиша, что в ближайшее время нас посетит ансамбль «Самоцветы», руководимый Юрием Маликовым, мы с нетерпением стали ждать этого события, тем более, что вместе с ним приезжали такие известные артисты, как Геннадий Хазанов, Владимир Винокур, Валентина Толкунова. У нас они должны были дать два концерта по пути в Ташкент. Один – в нашем Доме офицеров, второй - в Доме культуры военных строителей. Конечно, выступление было успешным, многие желающие не смогли попасть на концерты. Однако местная студия телевидения, политотдел полигона договорились с руководителем ансамбля, и концерт был записан на плёнку. Несмотря на слабое освещение и недостаточное качество съёмок, эту запись показали несколько раз по местному каналу телевидения.

По большому счёту всё прошло хорошо, однако были небольшие шероховатости, в результате которых и нам, причастным к организации концерта, и некоторым артистам пришлось поволноваться. А дело было так.

В один из нечастых выходных дней я был дома. Вечером должен был состояться концерт.  Звонит телефон. Поднимаю трубку. Слышу взволнованный голос начальника Дома офицеров подполковника Владимира Дорохова: «Саша! Тут у меня в фойе Геннадий Хазанов сидит. Расстроенный в пух и прах. Говорит, что выступать не будет, так как на тексте его выступления нет визы нашего цензора. Сказал, что недавно узнал об этом. Звоню начальству – никого нет на месте.  Дежурный по полигону докладывает, что полковник Львов (цензор) на охоте, у него выходной день, связь с ним есть по рации. Говорит, что ему никаких документов по поводу Хазанова не поступало, но он постарается вечером быть.  Слушай, Саша, подойди ко мне, вместе будем убеждать человека, чтоб не волновался. Ему же выступать сегодня, а он весь на нервах».

В порядке отступления скажу, возможно, не все читатели знают, что в Советском Союзе вполне официально существовала цензура, особенно в литературе, драматургии, разговорном жанре искусства. Специальные корректоры на основании инструкции вышестоящих органов определяли, что можно было писать или читать с эстрады, а чего – нельзя.

У Г.В. Хазанова все его миниатюры были «залитованы», то есть разрешены к исполнению. Но как позже выяснилось на режимных объектах и в закрытых городах, требовалось разрешение местного цензора, однако ему своевременно не сообщили, а Г. Хазанов узнал об этом в последний момент. Так возникла ситуация, поставившая всех в тупик.

Я не знал, чем смогу помочь Дорохову, но сказал коллеге:

«Ладно, Володя. Сейчас буду».

Через десять минут захожу в фойе Дома офицеров. У противоположной стены, на одном из стульев, скреплённых в ряд, сидит Хазанов. Лицо – туча-тучей. Рядом стоит Дорохов. Обращаюсь к Хазанову: «Здравствуйте, Геннадий…извините, не помню вашего отчества»

«Викторович» – буркнул недовольно он.

«Геннадий Викторович, я подполковник Бельченко, инспектор политотдела полигона, только что разговаривал с дежурным по городу. Не волнуйтесь, цензор обязательно будет вечером и решит вашу проблему. Вопрос на контроле у командования».

Хазанов вскакивает со стула и возбуждённо говорит: «Да вы знаете, что если я выступлю без визы цензора, то меня никуда за рубеж не пустят?».

«Понимаю, Геннадий Викторович, надеюсь, что руководитель вашего коллектива тоже знает об этом. Не волнуйтесь. Если у вас больше нет вопросов – до свидания. Встретимся на концерте».

Хазанов встал, что-то буркнул себе под нос и вышел из здания. Мы с Володей переглянулись, посмотрели ему вслед, и Володя сказал: «Представляешь, молодой, талантливый парень без году неделя на сцене, а ведёт себя высокомерно ни с кем не считаясь.  Я ему в отцы гожусь. Приехал на космодром Байконур, поинтересовался бы, расспросил, как мы тут живём, о чём думаем, мечтаем. Так нет. У него свой интерес. Остальное до «лампочки». Все ему должны», - с горечью рассуждал подполковник Владимир Дорохов, начальник Дома офицеров космодрома Байконур, участник войны, талантливый поэт и композитор, ведущий актёр Народного театра.

«Нет, Хазанов талантливый парень», – продолжал он. – «Я  видел его выступление на сборах в Москве. У него большое будущее».

«Да ладно, Володя, не переживай», – сказал я, – «артисты – как дети, чуть что не так – сразу обижаются. Правда, если ещё и характер плохой – тут дело сложнее».

Эта история закончилась благополучно. Цензор, которому сорвали отдых, приехал вовремя. Вечером состоялся большой концерт. Зал был переполнен. ВИА «Самоцветы» исполнял прекрасные песни советских композиторов. Геннадий Хазанов под хохот зрителей рассказывал миниатюру о студенте кулинарного техникума. Владимир Винокур вёл концерт и тоже представлял в лицах смешные истории. Концерт прошёл с большим успехом.

С этого момента артисты зачастили на Байконур. И танцевальный ансамбль «Берёзка», и оркестр электронных музыкальных инструментов, и балет Ташкентского театра оперы и балета, певицы Валентина Толкунова, Эдита Пьеха.  Дважды приезжала Алла Пугачёва, а также и другие.

Афиши о гастролях московских и других артистов стали появляться на щитах Дома офицеров регулярно. Культурная блокада с Байконура была снята.

В связи с этим мне на память приходит один курьёзный эпизод.   Однажды, проходя мимо Дома Офицеров, я увидел новую афишу о предстоящем сборном концерте артистов разных жанров и из разных регионов страны. Решил дочитать до конца. Читаю последнюю строчку мелким шрифтом: «Танцы народов мира в исполнении артистов саратовской филармонии Светланы и Юрия Кузьминых».

Читаю ещё раз. Нет, ошибки быть не может. Бог ты мой! Это же «Кузи», школьные друзья моей младшей сестрёнки Аллочки. Когда-то давно мы были в Саратове у неё в гостях. Она ещё школьницей была, и мы познакомились со Светой Кузьминой и другими ребятами. Прошло много лет. Юра и Света – артисты! Мы смотрим их замечательные танцы. А после концерта мы идём к нам домой. Дети давно спят. Таня приготовила поздний ужин. Мы сидим на кухне, пьём вино – Болгарский коньяк «Плиска» – и говорим, говорим… Сидим, не замечая, что уже наступил рассвет. Не зря говорят:  «Пути господни неисповедимы».  И где встретились – на Байконуре!       

Прежде, чем закончить свой рассказ, хочу ещё раз вспомнить о Геннадии Хазанове. Тем более, что есть повод для этого.   Прошло около 45 лет с момента нашего с ним случайного знакомства. За это время он стал народным артистом России, директором Московского театра эстрады. Его приглашают в телевизионные программы, конкурсы и передачи. Он по праву является мэтром российской эстрады, снимается в кино, играет в театре, пользуется заслуженной славой и почётом не только в России, но и за рубежом. Однако я думаю, что его задиристый (или вздорный?) характер мало изменился. И хотя в искромётном юморе, эрудиции, остром уме и находчивости ему не откажешь, он остался таким же невыдержанным, резким в суждениях, не идущим на компромиссы, не уважающим чужое мнение или суждение.  

Вот один из эпизодов, который бросился мне в глаза. Однажды по Первому каналу Центрального телевидения шла передача Андрея Малахова «Сегодня вечером», где принимал участие Геннадий Хазанов и многие другие деятели культуры и искусства. В ходе программы одна женщина, известный кинорежиссёр, не буду называть её имени, рассказывала какой-то эпизод, где принимали участие она и Хазанов. Видимо, в её рассказе была допущена какая-то неточность. Хазанов её немедленно и бесцеремонно поправил, но она не согласилась и стояла на своём. Тогда Хазанов потребовал у неё извинений, а когда она отказалась, то он в прямом эфире демонстративно покинул передачу, чем поставил ведущего программы  в трудное положение, вынуждая его сглаживать возникшую неловкость.  И услужливая память сразу заставила меня вспомнить эпизод, происшедший с участием этого артиста в доме офицеров космодрома Байконур. Я подумал:  «Да, артист Хазанов, время не властно над Вами».  

Очень жаль, что время не только не прибавило ему мудрости, терпения и уважения к людям, а ещё более укрепило в нём веру в свою непогрешимость, в то, что его и суждения, и утверждения – истина в последней инстанции. В целом мне нравится творчество народного артиста России Геннадия Викторовича Хазанова, но то, как я отношусь к нему  как к человеку – моё сугубо личное мнение.

Каким должен быть настоящий артист, примеров мы знаем великое множество. Только несколько фамилий: Евгений Леонов, Валентина Толкунова, Вячеслав Тихонов, Юрий Никулин, Алексей Баталов и многие, многие другие. На мой взгляд, главное, что должно отличать настоящего артиста – это, конечно, талант… естественно, если он сочетается с такими качествами как скромность, доброта, отзывчивость, человечность, уважительное отношение к окружающим его людям, потенциальным зрителям и прочее, что должно быть присуще каждому уважающему себя человеку.

Прошли десятки лет, и те, кто в семидесятые годы служил и работал на Байконуре, с благодарностью вспоминают всех  артистов нашей страны, выступавших перед ракетчиками и их семьями, вдохновляя их на боевые и трудовые подвиги.   

 

НЕОБЫЧНОЕ ПИСЬМО

Однажды на Байконур пришло необычное письмо. Вообще-то письмо было как письмо. Нормальный конверт, нормальный обратный адрес. Но вот кому было адресовано письмо – вызывал недоумение.  Вот начиная именно с этого момента можно было определить его необычность.

Вместо указания региона, населённого пункта, воинской части и т.д. было написано: «Начальнику Кзыл-Ординского ракетодрома».

Для почтовой службы области не было секретом, где находится космодром, и письмо пошло по назначению. В приёмной начальника полигона его положили в папку с документами. Он прочитал его, улыбнулся и направил в политотдел. Генерал Воинов прочитал письмо, что-то написал, вызвал меня и приказал сдать его в архив. Я сдал письмо, но сделал копию и положил в свой архив. И вот через 45 лет я решил опубликовать его, чтобы вернуться к тому славному времени, когда и стар, и млад бредили космосом. И даже люди с нездоровой психикой считали для себя возможным прославиться и внести свою лепту в историю освоения Вселенной. И хотя грешно смеяться над больным человеком, это письмо звучит «прикольно», как говорит сегодня молодёжь, и у здоровых людей вызывает улыбку. Но удивляет стиль письма, знание разделов астрономии и специальной терминологии. По всей вероятности, автор письма был причастен в какой-то мере к тематике космоса.                                                

Итак, текст письма привожу дословно.

    «Уважаемый генерал!

Прошу оформить мне пропуск и допуск к испытаниям вверенной Вам техники. Если техника отвечает на мой взгляд, то я с уверенностью возьму курс в созвездие «Южного Креста» с торговой миссией от Советского Союза».

                                           13 октября 1974 года.                                          Город Рубцовск, ул. Ростовская, д.10 кв. 2

                                Сыропятову Владимиру Михайловичу».

 

Начальник полигона генерал-майор Фадеев И.В. пишет резолюцию в адрес начальника  политотдела генерал-майора Воинова А. Д.:

«Анатолий Дмитриевич! Что делать будем, может послать за ним? Может, он согласится и куда-подальше «Южного Креста», да не только с торговой, но и с военной миссией отправиться?»

Воинов А.Д. пишет в ответ:

«Не стоит. Боюсь, его там не поймут, а нам отвечать придётся».

Чем руководствовались два больших начальника, адресуя друг другу письмо человека с нездоровой психикой, состязаясь в острословии или остроумии? Трудно сказать. Наверное, они, отдыхая от важных дел, решили перекинуться шуткой, забыв, наверное, или не подумав о том, что грех смеяться над «немощным и сирым».

Пользуясь возможностью, я, не зная зачем, снял копию с этого письма, положил в свой архив и через много лет, перебирая бумаги, прочитал эти странные слова больного человека, который по своему разумению пытался внести свой вклад в освоение Космоса.  И хотя нет моей вины в ерничестве уважаемых мной генералов, я почувствовал почему-то угрызение совести и стыд.

 

НЕСАНКЦИОНИРОВНАЯ «ШУТКА»

На «нулевой» отметке «Гагаринского старта», как и на любом стартовом сооружении космодрома, есть командный пункт  для руководства предстартовыми пуско-наладочными работами и непосредственного пуска ракет. Это подземный глубокий  бетонированный бункер, где расположен командный пункт с перископом, откуда руководитель пуска контролирует выполнение графика подготовки к пуску и подаёт в пультовую соответствующие команды операторам. Все команды дублируются по громкой связи и записываются на магнитофон. Дублирует команды и ведёт репортаж специальный оператор, передающий параметры полёта ракеты до выхода её на заданную орбиту.

В обычное время, когда проводится профилактика стартового комплекса или оборудования, громкая связь тоже функционирует в рабочем режиме для передачи команд, объявлений и вызовов тех или иных исполнителей работ. Операторы-связисты из числа специально подготовленных военнослужащих сержантского состава, – как правило, со средним специальным образованием, с хорошей дикцией, – ведут регистрацию и строгий учёт всего, что передают по громкой связи. Я, находясь на стартовой позиции, не помню, чтобы в их адрес были нарекания или замечания о несвоевременно переданной или искажённой информации.

Но однажды случился казус, который можно было бы воспринять как шутку, ибо искажённое объявление, переданное по громкой связи, прозвучало грубо, если не оскорбительно. Всё было, как всегда. К примеру, по громкой связи оператор по указанию должностного лица объявляет:

«Товарищ такой-то, подойдите туда-то».

Всё нормально. А тут…

Начальник испытательной группы  подполковник по фамилии Подставко контролировал работу подчинённого личного состава. Другой подполковник, его начальник с необычной фамилией Могила, находился в бункере и вызывал Подставко к себе.

И вот по громкой связи звучит объявление: «Подполковник Подставко, Вас в бункер вызывает подполковник Могила».  Повторяю: «Товарищ Подставко, Вас в бункере ждёт Могила».

Два пропущенных слова исказили текст до оскорбительного звучания в адрес обоих офицеров. Конечно, был скандал. Оператор получил взыскание, извинялся перед обоими начальниками, но в аппаратной громкой связи больше не работал. Вскоре с группой военнослужащих, подлежащих увольнению в запас, он убыл домой. Ранее, в процессе разбирательства этого инцидента, он честно признал, что хотел на прощание перед увольнением из армии оставить о себе память. Ему это удалось. Среди личного состава ещё долго вспоминали этот эпизод, который уже потом рассказывали, как анекдотичный случай.  Так неосторожная попытка «пошутить» обернулась оскорблением, порочащим честь и достоинство двух старших офицеров. Кстати, они не  настаивали на наказании «шутника», ограничились его извинениями, учитывая его безупречную службу и многочисленные поощрения, предоставляя возможность благополучно уволиться в запас.

 

ДЖУЛЬЕТТА

Мне всегда казалось, что любовь к животным вообще и к домашним в частности передаётся по наследству, может быть, даже на генном уровне.  Бывая в гостях и встречая там кошку или собачку, я относился к ним с интересом и вниманием. Мог погладить, поиграть, подержать на руках. Но я не понимал и до сих пор не понимаю людей, которые обожают огромных псов: овчарок, бойцовские породы и другие. Правда, не возражаю против собак охотничьих и подобных им, отличающихся спокойным нравом, флегматичностью и преданностью.

Я и моя покойная жена никогда не задумывались, заводить собаку или нет. Военная служба имеет свою специфику: частая смена места жительства, походный быт. Вот почему в военных семьях не так часто встретишь домашних животных. В нашей семье этот вопрос тоже никогда не стоял, пока не появились дети.  К этому времени моя офицерская служба стала стабильной, переводов и переездов пока не предвиделось. И дети иногда заводили разговор о котятах или щенках. Но мама пресекала эти разговоры, а папа занимал нейтральную позицию.

И вот однажды вечером, приехав с работы, я заметил, что дети встретили меня у дверей, и пока я умывался, приводил себя в порядок, они неотступно сопровождали меня. Я обращаюсь к старшей, Иринке: «Случилось что, чего обхаживаете меня? В школе всё нормально?»   

«Папа, иди покушай, мама зовёт», - отвечает она.

Иду на кухню, спрашиваю жену: «Что случилось, что за тайны парижского двора»?

Вижу, она кипит от возмущения. «Представляешь, они щенка просят купить. У Таси, нашей соседки, собака ощенилась. Четыре щенка. Троих забрали, одна девочка осталась».

«Ну и что за трагедия, Тася дорого просит?»

«Да нет».

«Ну, так в чём дело?  Давай возьмём детям. Учёные люди говорят, что животные помогают детям воспитываться в любви, сострадании, сочувствии и так далее».

«Кто за ней ухаживать будет?»  

«Как кто? Иринка и Леночка».

«Нет, нет и нет. Только через мой труп. И не смей им потакать».

«Ты, мать, не права, ты же в меньшинстве. Я бы тоже не возражал против щенка, но обещаю, без твоего согласия вопрос решаться не будет».

Я вышел из кухни. Дети уже ждали меня, и в глазах у них стоял вопрос: «Ну, как»?

«Пока мама против. Но мы должны её уговорить. Только не будем торопиться. Владимир Ильич Ленин когда не мог сразу решить какой-то сложный вопрос, писал, что для этого надо сделать шаг вперёд и два шага назад, т.е. надо подождать, а потом договориться. Леночка, вам в школе говорили кто такой товарищ Ленин»?  

«Да, говорили. Он делал революцию.  Ленин боролся за советскую власть».

«Правильно. Садись, пять. На сегодня вопрос закрыт. Завтра пойдём вместе посмотрим щенка, а там видно будет».

Так началась история появления в нашем доме нового члена семьи, щенка короткошерстного пинчера, чёрного, как смоль, маленького, неуклюжего комочка женского рода, с мутными глазками, мокрым носиком и белой звёздочкой под хвостиком, который, когда щенок подрос, стоял колечком, открывая белое крупное пятнышко, которое видно было даже в темноте.  

Как нам тогда удалось уговорить Таню?  Сейчас уже трудно вспомнить все детали, но это была многоходовая комбинация с участием (по моей просьбе) хозяйки щенка, её коллег по работе, ну и мы – тут как тут. Наконец, наша мама стала сдаваться, но строго предупредила, что за собакой убирать не будет.  И вообще, все вопросы, связанные с собакой, вы должны взять на себя. Мы с радостью согласились. Дети были в восторге от щенка.  Они не спускали его с рук, играли и гуляли с ним, совали ему в рот всякие сладости. Я немедленно пресёк их неумеренное усердие, объяснив, что собачка – не кукла, а живое существо, и может погибнуть от такого «внимания» к ней.

Шло время. Щенок подрастал. Его поведение становилось всё осмысленнее.  Просыпаясь по утрам, он повизгивая, терпеливо ждал, когда с ним пойдут на прогулку. Разгуливать особенно было негде. У нас за домом был небольшой скверик, и там росли молодые деревца, росла чахлая травка. По периметру сквера были проложены трубы, по которым текла вода. Утром и вечером открывались краны для полива деревьев, за которыми ухаживали солдаты батальона охраны – за ними был закреплён сквер. Личный состав этого подразделения был инициатором закладки парка, который получил название «солдатский парк», и который существует до сих пор. Ещё он стал местом, где находится братская могила группы офицеров, солдат, инженеров и техников промышленности, погибших при испытании ракетной техники в октябре 1964 года.   Вообще на Байконуре (а жили мы в те далёкие времена именно там) отношение к зелёным насаждениям было самым трепетным, и делом этим занимались все, от солдата до генерала. Сейчас этот город является оазисом в пустыне Казахстана, а молодые в прошлом саженцы стали могучими деревьями. А тогда деревья были маленькими, а травка чахлая, но Джулька довольствовалась и этим.

Через несколько лет заканчивался установленный законом срок моей службы.  Выслуги лет, чтобы получить приличную пенсию, хватало, и хотя ещё можно было послужить пару лет, мы приняли решение увольняться в запас. Тем более, что в Украине для нас строили квартиры, и мы выбрали город Черкассы. Ситуация сложилась так, что переезжали мы по железной дороге, отдельным товарным вагоном, погрузив туда автомобиль «Москвич», все домашние вещи и мебель.  По разным причинам наши уже достаточно взрослые дети с нами не ехали.  

Джулька была с нами, и десять дней пути стали для неё тяжёлым испытанием. Стук колёс, качание и дергание вагона приводили её в стрессовое состояние. Она всю дорогу скулила и нервничала, не слезая с Таниных рук. Ни мы, ни она ещё не знали, что там, в Черкассах, ей предстоят ещё более серьёзные испытания, и что именно там она найдёт свою кончину.

И вот мы, наконец, прибыли на постоянное место жительства в город Черкассы. В этой местности я провёл детство и отрочество. Здесь мы встретили войну, отсюда бежали от фашистов и уезжали в эвакуацию.  

Жилой массив, где нам предстояло жить, назывался Юго-Западным районом города, где в одной из девятиэтажек мы получили двухкомнатную квартиру на шестом этаже.

Неожиданно для себя мы вдруг обнаружили, что обладаем счастливой возможностью для отдыха и выгуливания собаки.  Рядом с домом, через широкий проспект имени 30-летия Победы подрастал зелёный массив парка Победы с разнообразными деревьями, декоративными озёрами, ухоженными дорожками, ставший впоследствии любимым местом отдыха жителей района. Впоследствии на окраине парка, рядом со станцией юннатов появился зоосад, преобразованный в зоопарк, с многочисленными животными, в том числе и редкими, ставший одним из известных в Украине.

Лично для меня парк Победы явился прекрасным местом для ежедневных пробежек и оздоровительной гимнастики, которой я занимаюсь до сих пор, в том числе благодаря  Джульетте, которая «обязывала» меня каждый день приходить в парк, благо, что он был рядом.  

Я брал с собой Джульку, и она с наслаждением носилась по травке, бежала впереди меня по дорожке, задрав хвостик колечком, под которым скрывалась белая звёздочка. Периодически она останавливалась, поворачивая голову и призывая меня не отставать.  Там же, в парке, я приучал её брать «апорт», бросая палочку, которую она приносила и клала к моим ногам. Она делала успехи в обучении на природе, но вот дома ни за что не хотела приносить мои тапочки, как её ни просили и ни требовали. Словно издеваясь, она брезгливо брала его в рот, зажав зубами, мотала им перед собой и отбрасывала его от себя, вместо того, чтобы услужливо нести хозяину. В конце концов я понял, что я для неё в домашней иерархии не главный. Дети тоже были на третьем плане. Как это ни странно, на первом плане была Таня. Хозяйка, которая нещадно ругала её за то, что та ночью забирается к ней под одеяло и лижет ей пятки. Делала она это хитро. Вечером дремала на половичке, потом, когда все засыпали, пробиралась в постели к детям, а уж под утро наслаждалась в ногах у Тани.

    Таня прогоняла её, повышала на неё голос, ворчала, но именно она занималась кормлением собаки, поэтому главной в доме для неё была Таня. Так постепенно они привыкали друг к другу. В те годы собачьего корма не было, и Джулька питалась из «общего котла». Она стала всеядной. Конечно, обожала кусочки мяса, которые дети ей незаметно подкидывали, мягкие косточки. Хрящики. Не отказывалась от каши. Ела супы и даже борщ. Обожала чай.

Вскоре она стала похожа на веретено. Бока округлились, шерсть залоснилась, и было решено уменьшить ей рацион и порции. Ругали детей, что кормили её под столом, с рук. Меры эти помогли, и скоро она вошла в норму. Джулька привязалась к Тане настолько, что даже нас перестала подпускать, когда близко подходили к ней. А уж когда к нам приходили гости, собака громко лаяла, пытаясь не подпускать никого к своей хозяйке. Приходилось её даже наказывать. Но этого она ещё не понимала, поэтому когда изолировали её и отправляли в другую комнату, она устраивала вой и визг и успокаивалась, когда Таня брала её на руки, чем сама и баловала её.

В общем, с дисциплиной у нас было плохо. Собака вела себя, как избалованный ребёнок. Мы это почувствовали когда Таня устроилась на работу. Утром все уходили. Джулька оставалась дома, и когда она слышала, как поворачивается ключ в дверях, начинала тихонько скулить, подвывать всё громче, царапать двери, Короче, стали жаловаться соседи. И перед нами встала проблема: что делать?

Сейчас уже трудно вспомнить, как мы вышли из этой сложной ситуации. Скорее всего, Джулька привыкла, да и Таня занималась её воспитанием, тренируя её.  Наконец успех был достигнут, и собака, оставаясь одна, терпеливо ждала хозяйку.

Что удивительно, Джуля чувствовала, когда Таня придёт на обед. Её обоняние было так обострено, что она подходила к дверям ещё тогда, когда её хозяйка выходила из здания штаба, где она работала.  

Потом мы узнали, что эта порода собак имеет очень скверный нрав, они привязываются к человеку, которого сами интуитивно выбирают и защищают его до последнего. Меня она вынужденно признавала, потому что я был с ней строг и гулял с ней в парке, куда она с большой охотой бегала, особенно летом. Там была свобода и простор. Джуля была неразлучна с нами. Мы выезжали с ней на отдых. На берегу реки вела себя осторожно, плавать не любила, но смело бросалась в воду, когда туда шла купаться Таня.

Хочу ещё отметить, что она обладала музыкальным слухом.  Её нервная система была так устроена, что когда я садился за пианино, подбирая и разучивая ту или иную мелодию, собака усаживалась рядом и, подняв голову, самозабвенно подвывала мне. Это было очень смешно. Когда приходили гости, я специально садился играть, чтобы отвлечь собаку. Мне казалось, что   Джульке больше нравилось петь, чем лаять на гостей.  А у гостей сразу поднималось настроение, и они спокойно раздевались и проходили в комнату. Так достигался «компромисс», который вообще-то бывал недолгим.

Наша жизнь с собакой не была безоблачной. Порой были из-за неё волнения, неприятные ситуации, в которые она вольно или невольно попадала. Расскажу о некоторых из них.

Сейчас, по прошествии десятков лет, довольно сложно строить рассказ, сообразуясь с датами, не боясь ошибиться, поэтому буду избегать их или называя примерное время действия.  

Поздняя осень. Канун Дня Конституции, которую раньше называли «Сталинской». На центральной площади Черкасс в связи с этим событием планировался митинг трудящихся и массовые мероприятия. Мы тоже решили принять участие. Вместе с детьми и собакой, соседями по дому и подъезду к указанному сроку мы были на площади. Людей пришло много. В отдалении стояла группа военнослужащих из местной воинской части, с ракетницами и карабинами. Планировался салют по окончании митинга. Джулька сидела у меня на руках и заметно нервничала. Такое количество людей она видела впервые.  И тут случилось непредвиденное. Докладчик заканчивал выступление, провозглашал, как обычно:  «Да здравствует...!»…

Вдруг раздались залпы салюта из ружей солдат местной воинской части, да так  неожиданно, что мы испуганно вздрогнули, а собака с визгом вылетела у меня из рук под ноги людей и исчезла. Я с криком бросился за ней, сквозь толпу. Залпы продолжали сотрясать воздух, небо расцвечивали ракеты. За мной бежали Иринка и Лена. Наконец мы выбрались из толпы и через площадь побежали к берегу Днепра.  Мы его обследовали в черте города, звали собаку, свистели, кричали, но всё было напрасно. Джулька исчезла.

Можно представить себе наше состояние. Полное расстройство. На площади возле здания гостиницы нас ждала Таня. Нам было уже не до праздника, и мы в полном унынии поехали домой.

Прошло две недели или дней десять. Был выходной день. Раздался телефонный звонок. В трубке взволнованный голос: звонит дочь наших приятелей. «Александр Григорьевич! Срочно приезжайте, Джулька нашлась. Она у нас дома».

Я объявляю эту новость Тане и девчонкам и бегу в гараж за машиной. Через полчаса мы на месте. Собака с визгом бросается к нам. Её и нашей радости нет предела. Людмила рассказывает: «Пошла я в наш гастроном. Подхожу, возле дверей сидит собачка, похожая на Джульку. Я присела и говорю:  «Джуля, это ты?»  Она бросилась ко мне, и я понесла её домой».

Вот такая история. Где была, чем питалась, как оказалась у гастронома? Конечно, она ничего не могла рассказать нам. Она сидела на руках у Тани и преданно заглядывала ей в глаза, повизгивала и лизала ей лицо. Весь вид её выражал безграничную радость, о чём свидетельствовала её потешная усатая мордашка.

Когда-то давно в газете «Комсомольская правда» была большая статья о немецкой овчарке, которую в аэропорту бросил хозяин. Улетел и пропал. Собака встречала каждый самолёт, вглядывалась в лица пассажиров.  Работники аэропорта приносили ей еду, но она к ней не притрагивалась.  Её глаза полные слёз и тоски смотрели в даль. Верный и преданный пёс долгие дни и месяцы ждал хозяина.

А потрясающий фильм «Белый Бим – Чёрное ухо»? Какой пример верности и преданности собаки к человеку! Нельзя без волнения смотреть всё происходящее на экране. Пёс – умница, его артистизм поражает. Всё понимает, только говорить не может.

Наша Джулька уже больше десяти лет жила у нас. Она стала членом нашей семьи. Без ума была от своей хозяйки, и Таня тоже привязалась к ней. Она даже позволяла ей спать ночью под одеялом в её ногах. Но эта привязанность порой доставляла неудобства окружающим, как говорят, чадам и домочадцам. С некоторых пор у нас жил старший внук Дима. Было ему в ту пору три или четыре года. Собачка ему нравилась, и он пытался с ней играть, дёргал за шерсть. Собаке это не нравилось. Она рычала и пыталась укусить его, что однажды и сделала. Конечно, был скандал.  Джульку на время изолировали, а зарёванного Диму долго успокаивали.

Прошло некоторое время, и тут случилась другая неприятность.  Джулька серьёзно заболела. Это был собачий лишай или другая болезнь, сейчас уже трудно сказать, но шерсть её лезла клочьями, открывая язвы на коже.  Надо было принимать меры, так как рядом с ней постоянно находился маленький ребёнок, вступавший с ней в тесный контакт.  Таня была в панике, дети удручены, а я звонил в ветеринарную лечебницу и решал Джулину судьбу.

Собака, обычно живая и подвижная, лежала на коврике, ничего не ела, только изредка подходила к мисочке с водой. Она прислушивалась к нашим разговорам и наверняка понимала, что скоро она покинет этот дом.  Назавтра я пораньше пришёл с работы, взял в гараже машину, завернул Джулю в старое полотенце. Она не сопротивлялась, была вялой, только смотрела на всех молча, прощаясь с теми, кто оставался дома. У неё не было сил даже подать голос.

Я положил её на заднее сидение, где она всегда в поездках стояла на задних лапах или сидела у Тани на руках на переднем сидении рядом с водителем.  Когда мы подъехали к воротам ветлечебницы, я заметил, что на территории никого нет. Подошёл сторож и объяснил, что конец недели, и все уехали домой пораньше.

«Что же делать?», - подумал я, - «не везти же собаку обратно»? Я рассказал сторожу нашу ситуацию, и он предложил оставить собаку до утра, а утром приедет врач и назначит лечение. Здесь есть вольеры, где живут собаки во время лечения. Надо только приехать завтра и всё оформить. А пока надо оставить собаку, положить её в большой ящик с крышкой, стоявший во дворе. Я положил собаку в ящик, попрощался с ней.  На душе было скверно. Я чувствовал себя предателем, но ничего сделать не мог. Джуля сидела молча и смотрела на меня. Я сказал ей: «Посиди, собачка, до утра. Я завтра приеду. Всё будет хорошо. Всё, пока».  И закрыл крышку. Повернулся, чтобы уйти и, вдруг услышал слабый вой Джули. Она скулила и подвывала так, как будто плакала. Я уехал с тяжёлым сердцем в надежде на то, что собака выздоровеет и вернётся домой.

Наутро я получил приказ срочно убыть в одну из подчинённых частей для выполнения задания. Я только успел сделать звонок ветврачу, объяснил ситуацию и договорился встретиться завтра вновь. Но опять обстоятельства не позволили это сделать. А когда я приехал ещё раз, ворота были на замке. Сторожа я не нашёл. Пытался звонить, но телефон не отвечал. Так мы потеряли собаку.  Виноватых искать было бесполезно, а кого-то упрекать – тем более.

Вот так нам второй раз пришлось привыкать к мысли о потере нашей любимицы и друга. Что произошло дальше – в это трудно поверить. Спустя месяц или чуть больше, как это пишут в сказках со счастливым концом, «в одно прекрасное утро» раздался звонок в дверь. Оказалось – соседка.

«Александр Григорьевич! Это не ваша собака у подъезда лает, задрав морду»?

«Да нет, Лида, наша собака давно пропала».

«А вы посмотрите в окно».

«Хорошо, сейчас».

Захожу на кухню, смотрю в окно. Бог ты мой, Джулька! И сломя голову бросаюсь вниз по лестнице. Джулька с визгом бросается ко мне, прыгает на руки, лижет лицо. Она уже забыла, что это я бросил её на произвол судьбы. Выглядит она отменно. У неё густая лоснящаяся шерсть, она откормленная и вполне здоровая.  Вот уж поистине: «не было бы счастья, да несчастье помогло».

И вновь наша семья оказалась в полном составе.  Правда, уже ненадолго. Прошёл год. Собаке было тринадцать лет. Предельный возраст.  Она стала не такой резвой, но в парк со мной продолжала бегать, хотя в глазах уже былого задора не было.  Потом ей стало трудно бегать.  Она уже не перегоняла меня, часто останавливалась и виновато смотрела на меня.  Дома подолгу лежала на половичке.  Она уже не могла запрыгнуть на диван и, присев у него, молчаливо просила, чтобы её подсадили.  А однажды утром Джуля не смогла пойти со мной в парк на зарядку. Я понял, что силы и жизнь покидают её.  Позвал жену, чтобы она попрощалась с собакой.                                

Танины глаза наполнились слезами. Она наклонилась и поцеловала её в мордочку. Джуля лизнула её в нос.  Её глаза тоже были полны слёз. Не выдержав, Таня ушла в комнату.  Взяв собаку на руки, я решил в последний раз пойти с ней туда, где она долгие годы резвилась в траве, носилась по аллеям благоухающего парка, где она росла и набиралась сил, и я вместе с ней, на природе благословенной нашей малой родины – Украины.  Благодаря Джуле я укреплял своё здоровье, бегая вместе с ней, занимался гимнастикой, физическими упражнениями, с которыми не расстаюсь и по сей день.  Было солнечное летнее утро.   Мы шли с ней по аллеям выросшего за последние годы зелёного массива, превратившегося в лесопарк.  Она временами открывали помутневшие глаза, поднимала мордочку с горячим и сухим носиком и бессильно опускала её.

Мы вернулись домой. Подходя к дверям, я почувствовал, что у собаки началась агония. Тело её начало вздрагивать, ножки её вытягивались. Я положил её на половичке в тамбуре возле дверей. И вошёл в квартиру. Увидев меня без собаки, Таня поняла всё без слов. Вскоре из школы пришли Ирина и Лена. Увидев недвижимую Джулю, они расплакались. На следующий день, завернув ее в кусок чистой материи и забрав с собой её половичок, мы все поехали в лесопосадки, недалеко от города, и там похоронили её.

С тех пор прошли долгие, долгие годы. Уже нет с нами нашей мамы, ушедшей от нас в мир иной.  Она дала зарок никогда больше не заводить домашних животных.  Так и ушла, не нарушив его.  А вот дети наши пошли по другому пути. Так и случилось, как убеждал я когда-то Таню, что домашние животные благотворно влияют на душевное состояние человека, помогают быть гуманными, добрыми и отзывчивыми, любить братьев своих меньших.  У Ирины уже третья собака – карликовый пудель. Красавица, умница, ласковая шалунья и озорница.  Всё понимает, только говорить не может. Только имя не совсем понятное. Её зовут Деми.  Домашние животные приходят в семью, греют душу и сердце, заставляют любить и заботиться о них, как о детях, добавляют жизненных сил. Её дочь, Дашенька, вместе с мамой заботится о маленьком друге, любит и ухаживает за ним.

У Лены в семье двадцать один год жил длинношерстный полинезиец могучий кот Том. Всеобщий любимец, несмотря на своенравный характер. Лена в нём души не чаяла. Сын Серёжа тоже был привязан к нему, долго жил с ним, когда мама уехала в другой город и очень скучал, когда Том уехал к маме. Муж Лены Сергей дружил с Томом, который отвечал ему взаимностью. Недавно Тома не стало. Он умер от старости, поставив рекорд долгожительства.

Любовь к домашним животным - братьям нашим меньшим облагораживает душу человека, заставляет жить в ладу с самим  собой, быть человеком в самом благородном смысле этого слова.   Наша  Джульетта  в полной мере доказала это. Все члены семьи искренне любили её. Она растопила сердце нашей покойной мамы, которая полюбила это создание природы. Их любовь была взаимной до последнего вздоха.

 

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Вот и подошёл к концу цикл моих повестей и рассказов о родных и близких мне людях, об интересных встречах на моём жизненном пути. Сказать откровенно, я никогда не думал, что возьмусь за перо. Однако после того, как появилась в свет моя первая книга «Через расстояния и годы», которая вызвала положительные отзывы читателей, у меня появилось желание снова сесть за компьютер и продолжить тему документального раскрытия образов близких мне людей, которые в той или иной степени оставили о себе светлую память. И делаю я это исключительно в надежде на то, что мой скромный труд будет интересен детям, внукам и последующим поколениям тех, о ком написана эта книга. И если цель будет достигнута, я буду горд тем, что сумел достойно выполнить задуманное.

Я ещё раз хочу подчеркнуть, что испытываю чувство большого удовлетворения от того, что моя работа позволит молодому поколению больше узнать о своих родных: как жили, что делали, как не щадя жизни защищали Родину, проявляя мужество и героизм.

Ещё раз хочу выразить благодарность моим читателям, поддержавшим меня. Особо хочу поблагодарить Серёжу Нетавского, моего внука, за помощь в техническом и художественном оформлении книги при подготовке к печати. Он – мой первый читатель уже второй книги, чьим мнением я очень дорожу. Поэтому его по праву я считаю своим соавтором.

Александр Бельченко.

Июнь  2014 года,

город Аугсбург,

Германия.

 


 





<< Назад | Прочтено: 376 | Автор: Бельченко А. |



Комментарии (0)
  • Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
    Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.


    Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.

    Войти >>

Удалить комментарий?


Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!

Авторы