RC

Прошлое - родина души человека (Генрих Гейне)

Логин

Пароль или логин неверны

Введите ваш E-Mail, который вы задавали при регистрации, и мы вышлем вам новый пароль.



 При помощи аккаунта в соцсетях


Темы


Воспоминания

 Михаил Брегман  

 

ЭТАПЫ  ЖИЗНЕННОГО  ПУТИ

(Всё  нижеописаное  в  меньшей  степени – со  слов  третьих  лиц, 

а  в  основном всё,  мною  лично  пережитое  и  сохраненное  в  памяти)


Часть 2.

ПЕРВЫЕ САМОСТОЯТЕЛЬНЫЕ ШАГИ, АРМИЯ.


 Первая 3-месячная практика 1952 год.

Собираюсь в дорогу. В техникуме выдавалась, я бы сказал, довольно добротная форма из диагоналевой ткани синего цвета. Решил взять ее с собой. Дома я спал на металлической кровати с досками вместо пружин. Как место для отдыха она была не очень, а вот функции утюга она выполняла исправно. Положив форменные брюки под матрас, я благополучно о них забыл и уехал. Моя дорога продолжалась более двух недель. Наконец прибыли на место. Нас принял начальник партии, довольно молодой и улыбчивый казах (в основном у них это присутствует) и говорит: «Вы – техника, а я – инженера».

Геологическая партия вела разведочное бурение, уточняя запасы богатого металлом сидерита (железистого кварцита).

Меня определили старшим рабочим на буровую. Если бы я знал заранее, что такое «старший», а что – «младший», мне бы не было о чём писать.

Опуская подробности, замечу, что разведочная буровая вышка предназначалась для колонкового, вертикального, вращательного бурения твердых пород.

 Наша буровая вышка была несколько примитивнее, чем более продвинутая на фото.

И вот летом в пустыне на буровой вышке со штатом, состоящим из 3-х человек, т. е. мастера, старшего и младшего рабочих, появляется новый «старший» – das bin ich.


Буровая вышка.


К моему появлению скважина уже продвинулась вглубь гранитных пород более чем на 50 метров. Не могу не описать первый рабочий день юноши, ранее никогда физическим трудом практически не занимавшeгося.

Буровая вышка – это копер, с помощью которого монтируется (демонтируется) колонна из отдельных 3-х метров металлических труб, имеющая в торце пазы для спецключа и другие приспособления, а также торцевую резьбу наращивания  колонны. Оканчивается колонна коронкой для извлечения керна (образцов) горной породы, по которой затем изучается состояние рудоносного пласта.


 

Слева - вид удачного керна, справа - так выглядит обычный керн.          


Всё хорошо, когда колонна, вращаясь, плавно грызет твердую породу и равномерно продвигается вниз. Затем вырезанный концевой коронкой и находящийся в ней керн отрывается от основного массива породы, колонна, постепенно поднимаясь вверх, демонтируется (не сама). Это есть задача разведочного бурения. Почти как в сказке.                                                        

Расклад обязанностей команды обслуживания следующий. Управляет механизмами мастер, вверху на копре – младший. А вот обязанность старшего рабочего – это монтаж и наращивание колонны при бурении и демонтаж ее при подъеме. Это тяжкий труд, так как всё время вручную ключом вращаешь трубы. Даже при штатной ситуации, да плюс жара пустыни и прочие прелести...

Но периодически возникают нештатные ситуации, самая тяжелая из которых – обрыв на глубине колонковых труб.

И вот я, пацан, впервые в жизни приступаю к своим производственным обязанностям, а на буровой меня ждет упомянутый выше обрыв колонны. И это нужно исправлять. Вот когда я начал понимать, что такое настоящий ад. Без перерыва, в согнутом виде мне нужно было то соединять, то разъединять трубы. Ликвидация аварии, как правило, может продолжаться не один день. Не помню для чего, но у буровой был закопан столб. От него была узкая полоска тени. И изнемогая, я падал на эту полоску для 5-минутной паузы.

После этого боевое крещение в армии мне казалось прогулкой...

В довершение ко всему брюки, которые были на мне, быстро пришли в негодность.

Одна женщина там шила простые бриджи, а попросту шаровары, и я вынужден был их купить. Кроме этого, там было много степных оленей, сайгаков, и я, потратив все полученные в Киеве подъемные деньги, купил ружье. Всё. Осталось ждать заработок. 

Забыл сказать, что я из дома взял с собой фотоаппарат, хотя вокруг геологической  партии – пустыня. Жили все в землянках, а до ближайшего поселка было 126 км. Правда, баи со своими стадами коней находились недалеко, и кумысом мы были обеспечены.

После завершения работы на скважине меня приставили к мотору, обеспечивающему работу промывки скважин, и бетонированию ствола. На нём расплавился подшипник, и крайнего нашли быстро. Сразу же из будущей зарплаты всё четко было удержано.

Наконец подошел финиш. Получаю полный расчет, а мне не хватает на билет. Ружье никто не покупает, и отдаю за бесценок. Хватило на плацкартную полку до Москвы. Покупаю большой кирпич хлеба и килограмм конфет, подушечек с повидлом. Залез на верхнюю полку вагона и лежу. Всё.

Внизу люди раскладывают свои съестные пожитки, а я грустно за этим наблюдаю. Суток через двое утром приезжаем в г. Петропавловск. Объявили, что стоянка поезда будет 8 часов. Решаю пойти на базар, попробовать продать фотоаппарат. В футболке и шароварах, почти босиком. Вышел из вагона, но мне показалось прохладно. Зашел обратно и набросил свой форменный пиджак. Поехал на базар. Стою фотоаппаратом, на который никто не обращает внимания. Что же делать? Вдруг рядом мужик смотрит пристально на меня. Я ему говорю: «Купи мой фотоаппарат!» и слышу ответ: «Зачем он мне нужен? Вот френчик могу купить». Снял с плеча, и мы сторговались. Купил себе поношенные штиблеты, что-то немного перекусил и сел в поезд.                                    

Ехали несколько суток, затем с Казанского вокзала – на Киевский. Билет у меня общий, а доплата за плацкарт 10 рублей. За это время сильно устал, практически выгреб все деньги и взял плацкарт. Граница между Россией и Украиной, хутор Михайловский. А на перроне – малосольные огурчики. Наскреб всё-всё-всё и собрал на два огурчика. Так я добрался до Киева. Стоят родители, я к ним подхожу, а они меня не узнают. Вот так закончилась моя первая практика.

 

Вторая практика. 1953 год.

Практически в том же регионе, но полная противоположность первой. Та же пустыня и землянки, те же буровые вышки и стада лошадей, и то же отсутствие элементарной цивилизации.

Маленькое, но поучительное отступление.

Нас потянуло на «коррупцию». Так как цель была обозначена, создали почти «ОПГ». Как положено, перед отъездом на практику в техникуме нам выдали подъемные. Для нас это были серьезные деньги. В геологической партии мы, несколько «умников»,  решили, что находимся на краю света, и тут не знают, что мы получили в техникуме. Пошли в бухгалтерию и начали просить подъемные. Уже немолодой и довольно опытный главный бухгалтер понял нашу просьбу и говорит: «Всё сделаю так, как положено. Посидите». Минут через 10 он еле входит под тяжестью бухгалтерских книг. Кладет их на стол и говорит: «Как только вы в них найдете то, что хотите, я с радостью выполню вашу просьбу». Конечно, мы ничего найти не умели и, кроме этого, там не было того, чего мы хотели. Урок на всю жизнь. Этого забыть невозможно.  

Но я уже приехал, как выпускник. И назначен был на буровую коллектором. Это уже не рабочий. В мою задачу входило заниматься поднятым на поверхность керном, т. е. его описывать и правильно складировать. Работа несложная и без напряжения.

Кроме того, так объективно сложилось, что на буровой работали две бригады, семьи Потякины и Сорокоуз (сам себе удивляюсь, что и фамилии запомнил, а ведь события происходили более 60 лет тому назад). Я работал с бригадой Потякина. В ней было    3 брата и старший, естественно, был опытным специалистом. Правда, возникла одна нестыковка, но мы ее быстро устранили.

Дело в том, что работа была круглосуточная и сдельная. И эти две бригады решили работать без третьей по 12 часов. А я, как коллектор, получал оклад за 8-часовый рабочий день. Появилась проблема. Необходимо было вводить 3-го коллектора по полсмены на каждую бригаду. Это было неудобно и еще дополнительно требовало немалых затрат на транспортные расходы. Пожелание бригад было на грани срыва.

И они начали уговаривать нас работать по 12 часов. И мы согласились. Повторяю, у нас появлялась работа только тогда, когда на поверхность извлекалась очередная порция керна. А в продолжительных паузах между этим мы отдыхали. Но в средине смены жены буровиков подвозили вкусные обеды, и в этом процессе я также не был забыт. Полная гармония.  После этой практики я возвратился с заработанными деньгами и не измотанный, как в первый раз. Сразу же с товарищем пошли в ателье и заказали себе модные брюки.

При этом мы дискутировали с закройщиком и требовали, чтобы клеш был 35 см., а он нам доказывал, что при ширине отреза 140 см. можно получить только 33 – 33,5 см.

Наступает окончание учебы, государственные экзамены и распределение на работу.

И вот я снова далеко от дома, вступаю на самостоятельную дорогу, т. е. на длинный и непростой путь. И сразу сталкиваюсь с рядом проблем.

  

1-е небольшое отступление.

Известно, что при поступлении на работу нужно было заполнять анкету, в которой была графа «Есть ли родственники за границей?». И что я должен в ней писать? Это при том, что семья уехала в эмиграцию за 6 лет до моего рождения! И данная графа, как будто бы мне без нее не хватало граф, как сюрприз, сопровождала меня по жизни до самого распада СССР.

Декабрь 1953 года. Как всегда, направляют за тридевять земель. Получаю назначение в г.Ташкент, трест „Средазцветметзолото“ (какое громкое название). И в нем еще раз продолжилось распределение, и меня направили в геологоразведочную партию при руднике Куруксай за рекой Сыр-Дарья, в горах Ленинабадской области Таджикской  ССР. Сразу оговорюсь, что из меня получился не лучший геолог, так как золото я там ни себе, ни государству не нашел. Правда, работал я там недолго.

Район, куда меня направили, имел хорошую наследственность. В свое время там был один из центров басмачества. А эти традиции живучи. И на руднике была соответствующая команда, неплохо усвоившая зов своих предков.

 

2-е небольшое отступление

В Ташкенте меня познакомили с одним русским парнем Валентином, которого из этой же партии направили в трест на курсы повышение квалификации, а именно – мастера бурения. И так совпало, что в это время он возвращался домой. Парень был боксер, кандидат в мастера спорта, и мы с ним подружились.

И вот его рассказ. Приехал он на рудник работать с красавицей женой Аллочкой. Но местная националистическая молодежь с главарем Акбаром не дремала, сразу же их приметила. Однажды жена пошла в магазин и вернулась домой вся в слезах. Ее там очень обидели. Валентин – парень горячий, кое-кого из них поймал и провел силовую воспитательную работу. Прошло немного времени, и они с женой пошли в кино. А там их ожидает вся бригада. И задача у них была конкретная. Вот и началось. Валентин с Аллой прижались к стене, и его кулаки пошли в ход. Правда, их было так много, что у него руки начали уставать. Наступала критическая ситуация. В это время появился его помощник по работе, всё увидел и сумел дать ему в руку небольшой нож. Когда они увидели и поняли, что не менее 10 человек  уже лежит на земле, а драка может перейти в другую фазу, сразу же всё прекратили и быстро разошлись.

После этого была выездная сессия суда, на которой появились 22 пострадавших и не меньшее число свидетелей. А судья был в недоумении: где противоборствующая сторона? И был сильно удивлен, задавая один и тот же вопрос: «Что, он был один?» По понятной причине дело было прекращено. После этого Акбар урок надолго запомнил. Однажды пришел к Валентину, извинился и говорит, что хочет создать секцию бокса и просит его это возглавить.

К чему так подробно я это всё описываю? Читатель может догадаться, в какое логово я ехал, и что меня там ожидало. Но и тут Бог меня спас. Сразу после приезда по руднику распространился слух, что я – товарищ Валентина со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Для полной картины еще добавлю, что я из Ленинабада ехал к месту назначения в кузове грузовика. Был январь месяц. И первое мое впечатление – это катаклизмы природы.  За эти 70 км. горной дороги я несколько раз то одевался во всё теплое, то раздевался до майки. Забегая вперед, скажу, что однажды  работники нашего рудника были  приглашены участвовать в мероприятии другого рудника. На обратном пути всё было занесено снегом, водитель вел автобус по полному бездорожью, и ориентир был только по телеграфным столбам. Все-таки мы заблудились, и нас спасали. Такая непредсказуемость...

Но не успел я полностью освоиться, как через год приехал мотоцикл из военкомата, и я в коляске поехал в город Ленинабад, затем в команде таджиков – на срочную службу в армию, отдавать долг Родине.

Привезли в г. Пензу Приволжского Военного Округа (г. Куйбышев). И снова не совсем обычное. Нас доставили в закрытый военный городок, а в нём располагалось одно из ведущих артиллерийских высших учебных заведений. Здесь мне предстояло служить более  трех  лет. Называлась эта часть: «Центральные артиллерийско-технические курсы усовершенствования офицерского состава (ЦАТКУОС)». На них учились офицеры всех стран Варшавского договора.                                         

Командиром части был генерал-полковник И. И. Волкотрубенко, с 1942 года – 1-й зам. нач. Главного артиллерийского управления Красной Армии, но в 1950 году попал в опалу и даже под арест, а после смерти Сталина, в 1953 году, был освобожден и полностью реабилитирован. Но после всего пережитого он не захотел оставаться в Москве и попросил назначение в г. Пензу.

В части у него было несколько заместителей, в том числе 1-й зам. был генерал-майором. Часть была большая, имела всё, что для подобных частей было положено, даже свой стадион и плавательный бассейн с вышкой. Кроме этого был необходимый арсенал для проведения праздничных салютов.  

Всё было на уровне, но мы, «срочники», были дивизионом обслуживания. И это было непросто. Кроме задач, которые возлагались на нас для обеспечения нормального учебного процесса нескольких тысяч офицеров разных стран, военные дисциплины тоже никто не отменял. Правда, сразу же после принятия присяги часть солдат, в том числе и меня, отобрали для прохождения 6-месячной учебной подготовки при штабе округа в г. Куйбышеве. Там мне пришлось два раза участвовать в военных парадах, а для этого – напряженные, до седьмого пота тренировки на плацу.

Хочу вспомнить один случай из этого периода службы. Несмотря на то, что меня призвали в армию с Таджикистана, все-таки я был родом из Киева. Увидел афишу. Из Магадана с концертом в Куйбышев приезжает Вадим Козин. Тогда это было запредельное явление. Вадим Козин, Петр Лещенко, Александр Вертинский и многие другие были только в подпольных самиздатах. И вот выходной день, наш капитан, то есть командир учебной роты, подписал увольнение до 22 ч., и я со своим товарищем делаем всё для того, чтобы попасть на концерт. И нам это удается. Сразу оговорюсь, что Куйбышев – город большой, концертный зал в центре. А наша часть – на окраине города. И как всегда, у бочки с медом дежурит ложка дегтя. Концерт, как обычно, начинается на час позже...

Проходит первое отделение, как сейчас принято говорить – разогрев, антракт, мы уже в фойе и смотрим на часы. Для концерта у нас остается максимум 30 минут и бежать в часть. Что же делать? И вот счастье! Замечаем заместителя командира нашей части, подполковника с женой. Мы с дрожью подходим к нему, объясняем ситуацию, просим помощи. И он пошел нам навстречу. Сказал, что разрешает концерт досмотреть. Даже его жена это одобрила. Под впечатлением возвращаемся в часть, а в караульный нам говорит, что «Вас уже ждут».

Утром появился наш капитан и сразу объявил построение роты. Но мы сумели до этого ему всё объяснить. По сути, он был человек интеллигентный, выслушал нас и попросил рассказать ему о концерте.

Сегодня молодежи трудно поверить, что даже через много лет познакомиться с творчеством Токарева, Гулько, Шульмана, Шуфутинского, Успенской, многих других  и даже никогда не покидавшего страну Розенбаума было практически невозможно.

Это сегодня дети в третьем классе имеют сотовые телефоны, компьютеры, знают Макдональдсы  и просятся поиграть в боулинг.

 

Окончив «учебку», я вернулся в свою часть.

У нас было 3 укрупненных взвода: технический, обслуживающий учебный процесс; хозяйственный, выполняющий всё необходимое, включая и кухню; а также  караульный взвод («через день – на ремень»). А так как наш командир был высший начальник, то он был и начальником гарнизона. Служившие знают, что при этой должности всегда находится гарнизонная гауптвахта. И это также была часть службы караульного взвода. Нужно учесть, что г. Пенза – еще и крупный железнодорожный узел. Так что «губа» без клиентов не оставалась. Хочу заметить, что солдаты этого взвода со временем превращались в приличных церберов, но это не их вина.

Я к призыву имел техникум, и меня назначили в технический взвод (интеллигенция). Но это не значило, что мы белоручки. По выходным подменяли комендантский взвод,  на ж/д станцию в адрес части (особенно зимой) прибывали эшелоны угля или дров, которые надо было разгружать, или в снежные заносы – расчистка дорожек («бери больше – кидай дальше»), чтобы ничто не мешало учебному процессу офицеров.  О каких статусах взводов может идти речь? Вперед – и с песней! А меня еще назначили и запевалой. Иногда в хорошую погоду пройти строем по городу под залихватскую песню «Маруся» и пр. было даже и ничего. Но не всегда.

Дисциплина в нашем дивизионе была железная. Командиром нашей части был майор Кулахметов. Человек он жесткий. За всю службу я ни разу не видел его улыбки. А вот выправка была ого-го. За нее он получил именные часы из рук маршала Чуйкова.  В любую погоду его хромовые сапоги могли заменить зеркало. Да и министром обороны тогда был Г. К. Жуков. Можно себе представить, как муштровали нас. О дедовщине мы даже не слышали. Думаю, такое явление породили нерадивые офицеры. 

А нашего генерала уважали все. И он любил солдат. Каждую Пасху все собирались в клубе, и он нам читал лекцию о вечных ценностях. А однажды в более узком кругу от  него я услышал следующее свидетельство, которое надолго запомнил. Сразу же после освобождения нашими войсками городов Орел и Белгород генерала  вызвали в Ставку Верховного, и Сталин ему говорит:

- «Иван Иванович, в ознаменование успешного завершения операции впервые принято решение произвести салют в столице нашей Родины Москве. Сколько для этого у нас здесь есть орудий?»

- «Штук 200, товарищ Сталин», – отвечает генерал.

- «А вы учли 24 орудия, которые находятся в Кремле?»

– «Нет, товарищ Сталин».                       

- «Так будем считать, что салют произведут из 224 орудий!»

Старшее поколение может вспомнить слова Левитана: «Произвести салют в столице нашей Родины Москве двадцатью артиллерийскими залпами из 224 орудий!».                            

А через много лет, работая в Туркмении, я это вспомнил и отправил в клуб знатоков «Что, Где, Когда» Владимиру Ворошилову следующий вопрос: «Откуда взялась цифра 224?»  Судьбу моего вопроса не знаю. Подозреваю, что к тому времени на фамилию Сталин уже было наложено табу.

 

Небольшое отступление.

С военного округа пришло сообщение, что в одной из частей произошло ЧП. Солдат с оружием совершил побег. При этом, находясь в карауле, после произошедшей ссоры  он расстрелял своего сержанта и двух солдат. И по ориентировке на ж/д вокзале в г. Пензе он был задержан и доставлен в городской СИЗО. Его действия подпадали под «высшую меру», так что терять ему уже было нечего.                             

И вот наш генерал изъявил желание с ним пообщаться. А это значило, что его нужно было через весь город доставить к нам в часть. Для этой цели была назначена караульная команда из пяти человек, проведен инструктаж, так как все понимали, что это такое, и какая ответственность лежит на карауле. В этой команде был и я. Не помню причину, но часть маршрута была пешая. Нас пять с автоматами, один шел впереди, а остальные по углам. В кабинете охраняли два человека. О чем был разговор, я не знаю, так как в кабинете не был. Затем была та же операция, только в обратном порядке.

Служба окончена, и под наступающий 1958 год я возвращаюсь домой в Киев. Была небольшая заминка с пропиской, так как я был призван на службу из Таджикистана. Но здравый смысл возобладал, и проблема была решена.

Продолжение следует






<< Назад | Прочтено: 554 | Автор: Брегман М. |



Комментарии (0)
  • Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
    Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.


    Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.

    Войти >>

Удалить комментарий?


Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!

Авторы