Темы
М. Куперман
КРУГ ЗАМКНУЛСЯ
До войны наша семья жила в городе Сталино, ныне Донецк (Украина). Мой отец, Куперман Лейви Ильич, родился в 1908 году в местечке (сейчас город) Бершадь, Винницкой области (Украина). Благодаря чудом сохранившимся документам, я узнал, что с 1930 года он был рабочим железнодорожного цеха Сталинского металлургического завода. Имеется также документ, свидетельствующий о том, что в 1932 году отец, в ту пору красноармеец, собирался вступить в партию. По этому случаю была выдана характеристика с рекомендацией его в ряды КП(б)У. В 1935 году, 27 лет от роду, отец собрался поступать на рабфак. В характеристике, которая была ему выдана в связи с этим, написано: «был как активным общественным работником, так и ударником на производстве, неоднократно премированным рабкором редакции заводской газеты «Металлург» и «Сталинский рабочий». Примерно к этому периоду относится и эта его фотография. В конце июля 1941 года отец ушёл добровольцем на фронт, об этом рассказывала мама. Квитанция № 55 от 30 июля 1941 года сообщает о том, что паспорт на имя Купермана Леонида Ильича, 1908 года рождения, сдан в Сталинский горвоенкомат.
Моя мать, урождённая Винокур, родилась в 1906 году в г. Гайсин Винницкой области (Украина). После войны из всей её семьи остались она и 2 её брата.
Мой отец, Куперман Лейви Ильич. Мама с детьми, я стою слева.
1935 год. Август 1941 года.
К началу войны в семье было уже 3 сына. В 1937 г. в городе Гайсин, на свет появился я, старший сын. Забегая вперёд, скажу, что фото сделано уже после начала войны, а точнее, в августе, и отец еще успел его увидеть, будучи на фронте. Он даже написал, что «... Мишеньку (т.е. меня) узнать совсем нельзя, так он сморщился». За период с 30 июля по 1 сентября, т. е. за 1 месяц, от отца пришло 6 писем и 2 открытки. Все их мама сохранила. Теперь они находятся в нашей семье. На сегодняшний день письмам более 70 лет. Последняя открытка написана, скорее всего, во время движения, почти неразборчива и датирована 1 сентября 1941 года. Последние его слова: «Это ещё жил». Затем связь оборвалась ...
Последняя открытка от отца. 1 сентября 1941 года.
Мама с тремя детьми, старшим братом, потерявшим к тому времени всю семью, эвакуировалась в Казахстан, в село Кременёвка. По дороге в поезд попала бомба, погибло много людей. Меня тоже посчитали погибшим, но к счастью, мамин брат Арон увидел в куче угля из разбитого паровоза краешек воротничка детского пальтишка. Пальтишко это он сам сшил для любимого племянника Мишеньки. С плачем и криками «Вот что осталось от ребёнка!», он потянул за воротничок и вытянул меня, живого... А мои младшие братья умерли позже в больнице города Ташкент на руках у матери. В эвакуации жили, как все, трудно. Мама и дядя Арон работали на фабрике по пошиву военного обмундирования, причём дядя Арон был единственным квалифицированным и потому очень ценным закройщиком. Взрослые уходили на работу, а я с 4-х лет оставался один дома. Никогда никаких игрушек у меня не было. Летом, правда, было небольшое развлечение: посреди села была яма, куда стекала вода из арыков, и там ребятня могла купаться. Там же я пошёл в 1-й класс, был очень стеснительным мальчиком. Радио (чёрную тарелку) я увидел впервые в 7 лет и был потрясён, что в таком маленьком предмете помещается человек, который говорит. Когда на обратном пути домой мы подъезжали к большому городу, меня поразило то, что в многоэтажных домах в окнах горит свет и всё допытывался: «А как же там достали, чтобы повесить лампочки?», чем развеселил всех. Уже после войны я увидел диван и был сильно удивлён, какой он мягкий и пружинистый, и долго на нём подпрыгивал. Примерно тогда же я впервые увидел шахматные фигурки, вырезанные из кожи, и на всю жизнь полюбил эту прекрасную игру.
После войны наша маленькая семья вернулась в город Гайсин. От отца по-прежнему не было никаких вестей. В 1946 году мама пыталась искать следы отца, но получила следующее извещение: «...стрелок-пулемётчик Куперман Леонид Ильич, воинское звание - красноармеец... письменная связь прекратилась 10.09.41... судьба неизвестна, считать пропавшим без вести, июль 44 г...».
О том, что мама разыскивала отца, у меня документов не было. Сведения об отце удалось найти в интернете. Также в интернете обнаружилась выписка из домовой книги г. Сталино, где указано, что: «...рядовой стрелок Куперман Леонид Ильич, б/п, призван Сталинским ГВК 30.07.41, писем не было, п/п неизвестна, считать пропавшим без вести в 1941г...». Одновременно выяснились ещё две детали: имя матери моего отца, т. е. моей бабушки - Куперман Бела Наумовна, и адрес - г. Сталино, 10 линия, № 66. К сожалению, о родственниках по линии отца мне ничего неизвестно. Таким образом, фамилия Куперман на мне и заканчивается. Мои дочери, выйдя замуж, приобрели новые фамилии.
В том же 1946 году мама вышла замуж за фронтовика, потерявшего в Гайсине всю семью. У них родилось двое детей.
Известно, что в подольском городке Гайсин фашисты организовали и провели один из самых массовых расстрелов еврейского населения. В урочище Белендеевка, куда сгоняли евреев со всех окрестных городков, в сентябре 1941 года было расстреляно до 10 тысяч евреев.
Расстрел евреев Гайсина в сентябре 1941 года.
После войны ежегодно незадолго до этой даты среди родных, соседей и знакомых начинались волнение, разговоры, сборы, и в Йом Кипур всё еврейское население Гайсина неизменно отправлялось на братские могилы в Белендеевку. Детей с собой не брали. Родители приезжали оттуда заплаканные и молчаливые. У моей жены Гали там погибли пятеро дядей и тётей с семьями, а у её отца погибла первая семья - жена и шестеро дочерей. Одна из двоюродных сестёр моей жены пропала в 1941 году в 8-летнем возрасте и чудом нашлась через 16 лет в 1957 году. Тогда тоже весь город плакал...
Я с 14 лет жил самостоятельно в Киеве, учился в профтехшколе, затем армия, работа, институт.
Мои фотографии в детстве
1951 год. 1952 год.
Судьба отца не оставляла меня. В 1992 году я дважды пытался найти хоть какие-нибудь сведения об отце и получил ответ, что он пропал без вести в июле 1944-го. Но ведь последняя открытка датирована 1 сентября 1941 года... Всё время не давала покоя мысль, что даты и факты явно расходятся. Прошли годы, появился в нашей жизни интернет. Спасибо моей жене Гале, которая проявила завидное упорство, долго искала в интернете и нашла важный документ «Книга памяти воинов-евреев, павших в боях с нацизмом». Том 8. Там была обнаружена запись:
КУПЕРМАН Леонид Ильич,
1908 - 1941. Урож.: г. Бершадь, Винницкая обл.,
Украина. Призв.: Сталинский ГВК, Сталинская
(Донецкая) обл., Украина. Рядовой стрелок. Пропал
без вести. /ЦАМО, оп.977520, д.836, л. 176; оп.18004,
Д.2243,л.125./
Теперь можно было бы поставить точку. Но было бы слишком несправедливо, если бы мы на этом успокоились. Да, место гибели и последнего упокоения моего отца неизвестны и вряд ли когда-нибудь станут известны. Но выход, к счастью, нашёлся! И где? В Германии! Оказалось, что можно сделать памятную доску на еврейском кладбище в г. Мёнхенгладбах, где живёт моя семья. К 9 мая 2010 года доска висела на мемориальной стене, и вся моя семья - жена, дочь с зятем, внуки, смогли прийти в день Победы на кладбище, зажечь свечу. Я прочитал Кадиш по моему погибшему отцу, рассказал то, что знал, моим внукам.
Потом мы помянули отца дома.
Стена с памятными досками на еврейском Памятная доска моему отцу
кладбище в Мёнхенгладбахе. Лейви Куперману
Теперь каждый год 9 мая мы все вместе посещаем кладбище, я читаю Кадиш, и вместе со мной его читает мой подросший внук Лёня, названный в память о прадеде.
Круг замкнулся.
Мой внук Лёня на уроке при подготовке С женой на празднике Хануки.
к бар-мицве. 2010 год. 2012 год.
Декабрь 2012
Мне понравилось?
(Проголосовало: 1)Комментарии (1)
Удалить комментарий?
Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!
Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.
Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.
Войти >>