Темы
Евгений Сапегин
НАЙТИ ДОРОГУ
1963 год
Лёха проснулся. Раннее утро, солнце только что встало. Протёр глаза – боже, где это он?! Впереди – строящийся кинотеатр «Мир», немногочисленные ещё горожане спешат на работу, а он сидит за рулём машины посреди улицы Ставропольской! Оп-па!.. Нет, решительно нужно завязывать! Каким-то чудом никто ничего не заметил, ни один автоинспектор не проехал мимо. Повезло… А ведь могли запросто отобрать права! Да и машина не его…
Постепенно в голове стало что-то проясняться. Лёшка с трудом вспомнил клочки вчерашнего вечера… С кем же он так надрался? Чёрт, да не знает он этих людей… Проклятая бравада – мол, я в полном порядке, совсем не пьян, сейчас возьму машину и всех развезу по домам… Быстрее домой, поставить «Москвич» в гараж, пока не появились мильтоны, а то в машине такое амбрэ! Лёшка открыл все окна и покатил домой.
В гараже Алексей не торопился выходить из машины. Дома все ещё спят. Слава богу, сегодня праздник, отец вряд ли куда-нибудь поедет – самое время предаться воспоминаниям… и подумать о будущем. «Чёрт, ведь уже не мальчик, третий десяток идёт, пора бы за ум взяться. Вроде не дурак какой-нибудь, а всё у меня наперекосяк! Хотя… может – и дурак. Сегодня по пьянке отцовскую машину взял без спроса, каких-то людей незнакомых по домам отвозил… А если бы авария? А если бы задавил кого-нибудь? Кошмар..! А зимой шёл домой (опять подшофе), увидел какого-то бомжеватого мужичка, дрожащего от холода, снял своё супермодное пальто, набросил ему на плечи, проводил его, обнял по-братски, а когда мимо моего дома проходили, попросил пару минут подождать, забежал свитер надеть. Вышел – а бомжа и след простыл. Вместе с пальто. Ну, я не дурак..? А Егор, молодец, закончил заочное отделение, занимается своей электроникой, работает на телевидении, он теперь инженер, а дома всё собирает – то приёмник какой-то супер-пупер, потом телевизор сам сделал… А ведь он помладше меня будет, двоюродный брат-то мой, сын уборщицы! А в детстве сколько всяких приключений пережили… А сколько он от меня подзатыльников получил!» Лёшка усмехнулся своим воспоминаниям…
За 18 лет до того
…Егор долго ныл, размазывая слёзы на своей конопатой физиономии, хотя уже и не очень хотелось хныкать. Но как-то надо же обратить на себя внимание тёти Тани! Наконец она оторвалась от стирки и озабоченно спросила:
– Егорушка, что случилось, кто тебя обидел?
– Лёшка меня… побил, – с новой силой заревел Егорка.
– Понятно! Эй, негодяй, иди сюда! – позвала Алексея мать. Тот нехотя подошёл.
– Ну что, неймётся тебе? Спокойно не можешь играть с братом?
Тётя Таня размахнулась от плеча, пытаясь всю свою досаду вложить в эту оплеуху – бац! Лёшка быстро присел, удар пришёлся по уху стоящему рядом Егору. Егорка полетел на землю и заголосил с новой силой, а Лёшка нырнул в кусты, и только его и видели!..
1963 год
Всё ещё улыбающийся Лёшка запер гараж и пошёл, стараясь не шуметь, домой. Лёг в постель, но сон уже не приходил. Вертелся в кровати с боку на бок. Наконец окончательно понял, что заснуть больше не получится. Мать уже вовсю гремела посудой на кухне.
– О, уже встал! И чего тебе не спится? Я, как всегда, допоздна шила, а тебя не дождалась. Когда пришёл-то?
– Да, наверное, ты пошла спать, а я тут и пришёл.
– Да ладно врать-то, небось опять с ворами связался?
– Какие воры?! Ты чё, мать, откуда воры?
– А оттуда… Никогда тебе не рассказывала, а теперь вот захотелось… Ты ведь и сам не знаешь, что ты… лунатик.
– Какой лунатик, ты чё..?
– А такой. Я всегда допоздна на машинке строчу, так вот: иногда ночью ты заворачиваешься в простыню, выходишь из своей комнаты и разгуливаешь по квартире. Вид у тебя отрешённый, пытаешься открыть входную дверь, но она закрыта на ключ. Я тихонько тебя зову, мол, посиди со мной, поговори. Ты приходишь, садишься и рассказываешь. Я тебе тихо, ровно так, задаю вопросы, а ты всё рассказываешь… И как к тебе обратились какие-то мужики, узнали, что ты можешь автомобилем управлять, мол машина у них есть, а водителя нет, а срочно нужно какие-то вещи перевезти. И как ты на какой-то «Победе» их ночью привёз, и они какие-то мешки, узлы загрузили в машину, и как ты их привез в какой-то частный дом на окраине…
– Э-э… неужели я всё и вправду рассказал… – Лёшка схватился за голову. Ну и дела! – Мам, но это всё было давно, мне, правда, показались они какими-то подозрительными, да мне просто было лестно, что мне машину доверили. Но после армии же всё идёт нормально! И никаких подозрительных людей я не встречаю!
– Ну, не знаю... правда, проявлений лунатизма и в самом деле больше не было. А вот насчёт подозрительных… не уверена. Разве что… Вильям…
17 лет назад
Егор был сыном сестры матери. Что касается отца, то в этом вопросе не всё ясно. Когда Лёшка спрашивал мать, кто муж тёти Клавы, она отвечала:
– Дядя Федя.
– Ага, значит Егорка – Егор Фёдорович.
– Нет, он Петрович.
– Ничего не могу понять. Если муж тёти Клавы – Фёдор, то почему Егор по отчеству Петрович?
– По кочану! – Сердито ответила мать и прошествовала на кухню.
Сам Егорка тоже, похоже, не очень разобрался в своей родословной. По малолетству ему и неинтересно было, да и не знал он, что у него отчество есть. Ну, новый папка у него, ну и фиг с ним! Он Егорке сразу не понравился. В разговорах с друзьями он нового папку называл не иначе как Лысянский! Не по тому, что у него такая фамилия, а потому, что был он лыс, как коленка. Лысян… То есть Фёдору не было никакого дела до Егорки, как и тому – до Фёдора. Так они и жили рядом, не замечая друг друга. Правда, тот иногда делал какие-то гадости по пьянке пасынку – то рассыплет его радиодетали, то спрячет нужные журналы «Радио». Егор в такие дни ненавидел отчима. Однажды они с Лёшкой мастерили детекторный приёмник, а Фёдор за столом завтракал. Егору очень не хотелось идти в школу, поэтому он решил «сделать температуру». Для этого он засунул градусник в сковородку с котлетами. Градусник лопнул, ртуть попала в котлеты. Пацаны не знали, что делать, ведь оба прекрасно понимали, что ртуть – яд! Но признаться не смели. Потом Егорка сказал:
– А... пусть сдохнет!
Отчим выпил стакан водки и, громко рыгая и чавкая, с аппетитом закусывал котлетами. Пацаны сидели и с ужасом ждали конца! Лысянский встал, потянулся и рухнул в кровать.
– Ну, всё! – Не своим голосом произнёс Лёшка, – надо делать ноги!
В это время от кровати послышался богатырский храп!
– Тьфу! – Плюнул Егорка – ничего его не берёт…
Потом через какое-то время выяснилось, что отец Егора жив-здоров и живёт в нашем городе. Он машинист, работает на железной дороге, у него конурка в бараке возле депо. Крепко выпивает и живёт с сыном от первого брака. Сын лет на девять старше Егора. Они подружились. Лёшка даже немного позавидовал Егорке – у того, оказывается, целых два папки, а у него только один.
Имя у сводного брата было необычное – Вильям. Вильям был хулиганистый пацан, но по тем временам это было нормально. Тогда общественная мораль была сильно прогнута в сторону криминала. Воров уважали как каких-нибудь народных героев. Среди некоторых слоёв молодёжи витал дух своеобразного воровского романтизма. Разумеется, это было не везде и не всегда, но после войны как-то на такой разгул криминала смотрели сквозь пальцы, да ещё через розовые очки. Вот кумирами наших неоперившихся птенцов, таких, как Вильям, Егор и Лёшка, и были подобные типы. Воры и жулики разных видов всегда были одеты лучше других, они швыряли деньги, не считая, при покупках отказывались от сдачи... Конечно, это был пример, которому хотелось подражать! Пацаны пока не знали поговорку о бесплатном сыре…
Вильям хуже всех из этой троицы учился. Вон, воры – совсем не учатся, не работают, а деньгами швыряются! Зачем же время тратить понапрасну!
А ведь не без таланта был пацан – он же художник прирождённый, но учиться наотрез отказывался! Егорка и Лёшка учились получше и вели себя как-то поприличнее. А Вильям, видимо, выбрал самую лёгкую, как ему казалось, дорогу. Когда чуть подрос, подобрал себе по характеру троих друзей, и они решили изобрести какой-нибудь способ срубить лёгкую деньгу. Егор и Лёшка для этого не годились – малы ещё были. А эти были такого же возраста, как Вильям, крепкие ребята. Стали себя называть «бандой». А что делать – не знают. Познакомились с цыганами – те на базаре базировались, там работали, там же и ночевали. Один цыган им и предложил: мол, в Оперном театре занавес красивый, красного бархата. Вот принесли бы нам его – мы бы вам хорошие деньги дали! В глупых головах засела эта заманчивая перспектива быстро заработать…
…Вильям и два его подельника пробрались в театр ночью – страшно было в абсолютно тёмном зале. Хорошо, что фонарик с собой принесли. Правда, мало было толку от его тусклой лампочки, пришлось долго ждать, пока привыкнут глаза. А тишина… «Злодеи» разговаривали шёпотом – страх пробрался под рубашку и тоненькой струйкой потёк вдоль позвоночника. Наконец они смогли как-то разобраться с устройством подвески занавеса – оказывается, существовал канат с противовесами, с помощью которого можно было опустить весь механизм на сцену. Ужаснулись – занавес тяжеленный небось, не меньше тонны, ведь не допрём!
– Точно не допрём! Давай снимем кулисы – они из такого же бархата, а цыганам скажем, что занавес сняли!
Поспорили немножко шёпотом и решили всё-таки снять кулисы. Ну, это вполне возможное дело – спустили, отвязали бархат от балок, скатали в два тюка, волоком дотянули. Самое сложное было перевалить тюки через забор. Хорошо, что с внешней стороны забора на стрёме ещё один подельник с тачкой сидел. Вчетвером допёрли кое-как до базара, разбудили цыгана, который им заказ сделал. А они, цыгане, дали махорки и немножко денег – ну, они на то и цыгане, чтобы обманывать, хорошо, что морды не набили! Вильям возмущался:
– Суки они! Мы такую работу провернули, а они ещё морду набить обещали! Не-ет, так я не согласен! Надо что-то придумать!
И придумали. Цыгане немножко покурили, поговорили между собой и опять спать завалились. А наши «злодеи» у них эти тюки опять украли и через забор в театр закинули!
Ну, лиха беда – начало. Первое дело сделано, дальше лучше пойдёт.
Вильям и его приятели решили, раз уж они совсем взрослые, то и в пивную должны ходить как все нормальные люди, пивка взять по кружечке, по кулёчку пареного солёного гороха-нута на закуску. Расположились вокруг большой пустой пивной бочки, поставленной «на попа». Стоят, посматривают на разношёрстный народ. Каких только типов не увидишь в пивнушке! Один поприличнее других выглядит, но он явно старается подальше от других стоять. На голове шляпа, и хоть лица не видно, но выглядит интеллигентно и только всё посматривает на молодёжь. Ребята своё пиво допивают (не очень-то и хочется, по правде говоря, но не терять же своего «достоинства»). Хорошо бы ещё по одной кружечке для понта, а денег нет. Тут к ним подваливает этот «интеллигент»:
– Ну что, мужики, заскучали? А что, если ещё по одной возьмём, а? За знакомство, так сказать. Меня зовут Иван Иваныч.
Ребята переглянулись, промямлили свои имена, помялись – не говорить же, что в кармане мышь повесилась... Тут «интеллигент» вытаскивает купюру и протягивает Коляну, самому здоровому:
– Притаранишь пять кружек? – Тот с готовностью побежал к прилавку.
Ну, слово за слово, разговорились, пиво быстро развязало не привычные к выпивке молодые языки. Иван Иваныч оказался очень весёлым человеком, прибаутки так и сыпались, ребятки за животы хватались от смеха. Между шутками он поинтересовался, чем они занимаются, чем, так сказать, на пиво зарабатывают. Ну они и рассказали ему свою эпопею с цыганами и занавесом. Он посмеялся вместе с ними, а потом заметил, что это всё очень несерьёзно – так, мол, деньги не заработаешь. И вскользь, между прочей словесной ерундой кинул им идею о том, что таким составом они вполне могут заработать приличные деньги, но не с базарными цыганами, а с серьёзными людьми. Потом посмотрел на свои часы и ужаснулся:
– Ба! Уже так поздно! Заговорился я с вами, пора мне идти. Давайте, завтра в это же время встретимся здесь же и поговорим всерьёз. Пока!
И исчез. Вроде стоял рядом – и вдруг пропал!
– Хороший мужик, – сказал Колян, – хоть и интеллигент!
– «Интеллигент», – передразнил его Вильям, – а ты его руки видел?
– Не-а, – засмеялся Колян, – я на его руки не смотрел…
– Ну да, – засмеялись остальные, – ты больше в рот ему смотрел.
– Да у него все руки в наколках! Такие только в тюрьме делают! – Наблюдательный Вильям всё успел заметить. Понятно – художник!
1963 год
Лёшка по настоянию отца после армии начал учиться играть на аккордеоне. Какая-никакая профессия... Всегда можно найти работу. Не концертным исполнителем, так хоть преподавать где-нибудь. Школы музыкальные стали открывать, кружки самодеятельности – всегда можно заработать на свой кусок хлеба. Конечно, учиться трудно, но теперь все знают, что бесплатный сыр – только в мышеловке.
Дело пошло хорошо, уже через год Лёшка поступил в музучилище. А когда учился на втором курсе, нашёл работу в музыкальном кружке в какой-то общеобразовательной школе. Сейчас, на третьем курсе, уже был достаточно большой выбор мест работы. В то время интерес к музыке у населения был огромен! Чуть ли не в каждой организации создавались коллективы самодеятельности, на парад шли со своими духовыми оркестрами, в каждой школе создавались кружки, а то и «студии» с поверхностным обучением музыке. Учителя были нарасхват! Некоторые ушлые студенты умудрялись работать в пяти местах. Лёшка стал получать приличные (относительно, конечно) деньги. И даже купил себе в магазине румынский, надо же – импортный! – чёрный костюм. И всего за 42 рубля! Конечно, костюм требовал подгонки к фигуре, но это ерунда – пошёл к знакомому портному Абошке, соседу. Тот в пару дней заказ выполнил, только спросил:
– А где ты это говно купил?
– В магазине готовой одежды. А что?
– Да ничего… только странно он пошит… кое-где только намётаны детали… Похоже, это костюм для похорон.
– Ты имеешь в виду… что это костюм – для покойника?.. Чёрт… Чёрт! Вот почему он так дёшево стоит. Чёрт, а они его продают в ряду других костюмов, гады!
Так Лёшка понял, что не только бесплатный, но и слишком дешёвый сыр – тоже только в мышеловке. В которую он и попал!
17 лет назад
Вильям со товарищи встретился с Иваном Ивановичем. Тот и подкинул им свой план заработать и на сыр, и на пиво…
В городе был прекрасный Бахаистский Храм, который все называли просто мечетью. Хотя это совсем не так. Он уже давно не имел отношения к религии, да и вообще о религии как-то не принято было упоминать в обиходе. Теперь в помещении этого чуда архитектуры находился государственный музей. Под куполом этого изумительно прекрасного Храма теперь проводились выставки изобразительного искусства. А на куполе находился шпиль, который венчала замечательная многолучевая сверкающая звезда. Как говорили горожане, она была усыпана огромными бриллиантами.
Вот эту-то звезду и предложил «Иван Иваныч» умыкнуть. План нахальный, но вполне осуществимый. Правда, сам организатор оставался в стороне от основных действий, но разработка полностью была его.
Кто-то из моих знакомых рассказывал, как некто из работников МВД, которое находилось прямо напротив Храма, через дорогу, во время обеденного перерыва, прихлёбывая чаёк, посасывая папироску, поглядывал в окно и восхищался смелостью и ловкостью работников, которые, видимо, во время ремонта карабкались по куполу, залезали на шпиль и снимали звезду.
Конечно, это кто-то из «злодеев» подгонял толстозадого охранника музея, периодически покалывая острым ножом в задницу для стимуляции дальнейших действий. Охранник, обливаясь потом и слезами, то ли ругался по-персидски, то ли молился, но звезду снял и благополучно передал злоумышленникам.
Никто из молодых негодяев не догадывался, что так легко добытая звезда и станет этаким красивым и большим куском сыра, который будет оценен в десять лет строгого режима Томской мышеловки.
1963 год
Лёшка часто перечитывал письма Вильяма из тюрьмы. Письма замечательные, написанные будто другим человеком. Лёха никогда не знал его таким – лиричным, ласковым, добрым парнем. Прислал он из тюрьмы и холст – портрет Алексея маслом, сделанный, видимо, по фотографии.
Лёшка никогда не забывал одну встречу. Они однажды с Вильямом повстречали старую цыганку – гадалку, которая пристала к ним на улице.
– А давай, гадай, чёрт с тобой, – согласился Вильям.
– В тебе сидят две сущности – одна зловредная, которая может погубить твою жизнь, на всех дорожках тупик будет. Другая – полная противоположность. И пока ты не уничтожишь первую – не найдёшь свою дорогу, нормально жить не сможешь!
– Ну, не каркай, старая, всё ты врёшь!
Старуха вспыхнула, резко повернулась и пошла прочь. Лёшка крикнул:
– Эй, а мне-то что ничего не сказала?
Старуха, не останавливаясь, повернулась и крикнула:
– А ты умрёшь в двадцать лет!
Лёшка вроде и не поверил – старуха ведь просто рассердилась! – однако мысль о смерти в 20 лет никогда не оставляла его, и чем ближе подходил срок, тем чаще он об этом думал. И лишь когда ему исполнился 21 год, он только тогда расслабился.
Однако когда Вильям вышел из тюрьмы досрочно (за примерное поведение и за хорошую работу) и перед ним предстал совсем другой человек, Лёшка опять вспомнил слова гадалки о второй сущности.
Правда, в словах гадалки был выбор: «если». Если уничтожишь зловредную сущность – будешь человеком. А если нет..?
После тюрьмы жилища у Вильяма не было – отец умер, пока он сидел. Поэтому какое-то время он жил то у тёти Клавы (всё-таки не чужой человек), иногда – у тёти Тани с Лёшкой. Как-то шли они домой с Лёшкой из кино, Вильям посмотрел на часы, потряс рукой, поднёс к уху:
– Чёрт, стоят часы. Сколько на твоих?
– Не знаю. Нет у меня часов.
– Да ты что? Ну ничего, будут у тебя часы.
Навстречу шёл какой-то подвыпивший военный. Вильям окликнул его:
– Здорово, старина! Давненько мы с тобой не виделись, Максим!
Поздоровались за руку.
– Здорово! Только я не Максим. Чё-то не узнаю тебя…
– Ой, мужик, обознался я, прости… Так похож на Максима, извини…
Пошли дальше.
– Кто такой Максим? Друг, что ли?
– Да нет… не знаю я никакого Максима. Я тебе говорил, что у тебя будут часы… На! – И протягивает Лёшке часы.
– Вильям… Ты же на моих глазах только за руку с ним поздоровался… Как?
– Лёшик, я же не просто так на зоне торчал, были у меня учителя… научили.
Лёшка часы взял и бросил их в мусорную урну.
– Вильям, ты вспомни старуху-гадалку. Так ты не сможешь жить с людьми, тебя будут бояться. А ты же классный чувак!
Вильям обиделся:
– Что за слово! Чувак – кастрированный баран, чтобы ты знал. А я хотел тебе сделать подарок, не для себя же!
Дальше шли молча.
Потом Вильям захворал, послал Лёшку в аптеку, написал на бумажке какое-то мудрёное название. Тот вернулся расстроенный:
– Не дают такое лекарство, нужен рецепт с какой-то печатью.
– Ну, не дают – и ладно… У тебя есть какие-нибудь старые туфли или сандалии на резиновой подошве, пусть рваные?
Лёшка покопался в старом ящике.
– Вот, один нашёл…
– Достаточно.
– А зачем тебе рваный башмак?
– Надо. А писка есть?
– ... Что?
– Ну, лезвие есть?
Через час он протягивает Лёшке «рецепт»:
– На, сходи ещё раз.
Лёшка опешил: настоящий рецепт, с печатью! Ну надо же – нарисовал «рецепт» и печать сделал! Нет, талантливый человек, но ведь это тоже – школа тюрьмы!
Потом Вильям пропал. Нет его нигде. Ни у тёти Клавы, нигде. Потом пришло письмо… из тюрьмы. Оказывается, где-то он хорошо выпил и, проходя мимо магазина «Спорттовары» напротив Главпочты, решил прихватить пару велосипедов. «Зачем ты это сделал? – написал Лёшка. – Ну, вожжа попала, но зачем же два-то велосипеда?!» А он ответил: «Один тебе, другой Егорке».
... Нет, старуха не простая была, а первая сущность – не убита!
Ну, долго в этот раз он в тюрьме не сидел, опять за хорошее поведение досрочно выпустили. Всё-таки, видать, крепко его встряхнуло. Освободился, первым делом устроился на работу – художником на Ашгэс. Рисовал плакаты, стенды, влюбился, женился, потом сын родился. Дали ему квартирку в старом ашгэсовском доме. Победил он-таки свою злосчастную сущность. Потом уехал с семьёй в Россию, работал в театре художником-оформителем.
И были его письма – чудные, добрые, и старую гадалку добрым словом поминал. Нашёл-таки он свою дорогу прямую, долго плутал, но нашёл…
И был достаток в семье. И был сыр – хорошо оплаченный…
И никогда больше не было мышеловки…
Ашхабад, февраль 2018
БАЯНЧИК, ЧО-ЧО, ХАЛЫШКА И ДР...
СКАЗКА – ЛОЖЬ, НО В НЕЙ… ТБИЛИСИ
ЛИСТОК ИЗ КАЛЕНДАРЯ ОДИНОЧЕСТВА
ТРИ КРОХОТНЫХ НЕВЫДУМАННЫХ РАССКАЗА
КАК ПЛУТОВАТЫЙ ПОВАР СПАС КОНЦЕРТНУЮ БРИГАДУ
Hat mir gefallen?
Bewertet: 0)Kommentare (0)
dlt_comment?
dlt_comment_hinweis
Die Administration der Seite partner-inform.de übernimmt keine Verantwortung für die verwendete Video- und Bildmateriale im Bereich Blogs, soweit diese Blogs von privaten Nutzern erstellt und publiziert werden.
Die Nutzerinnen und Nutzer sind für die von ihnen publizierten Beiträge selbst verantwortlich
Es können nur registrierte Benutzer des Portals einen Kommentar hinterlassen.
Zur Anmeldung >>