Арнольд Гурман

Наша Леночка

Вот оно, счастье!

Прочитав   мои  воспоминания  о  моей  жене  Инночке,  наша  внучка Олечка заметила,  что  я мало  внимания  уделил  её  маме,  нашей  доченьке Леночке. Этим рассказом  я выполняю  заказ  моих  внуков  и  друзей.  Напишу только  до  момента замужества,  а  дальше  пусть  она  рассказывает  о  себе сама.  У  неё  это  лучше получится.

Настоящей  семьей мы  стали,  когда  родилась  наша  Леночка. Это маленькое очаровательное  существо перевернуло всю  нашу жизнь, придав ей смысл и наполнив её раннее не знакомыми  ощущениями. Забота о  своих детёнышах присуща  всем живым существам, но только  человека забота о детях поднимает на  высокий духовный уровень.

Я любовался своей  женой, наблюдая  её  в роли матери. Она  стала мне ближе  и дороже. Наша Леночка была нам не в тягость, а в радость. Хотя было немало тревожных  периодов, которые  невозможно забыть: она, как многие малые детки, часто плакала, особенно по ночам, раздражая   тем самым  не нас, а бабушку  Асю, спящую в комнате, в то время как мы  спали в кухне. Мы терялись в догадках: не наелась, болит животик,  режутся зубки. Потом сообразили, что она очень хотела ощущать  нас  рядом,   без  нас  она  скучала  и страдала.    Чтобы  её  угомонить,  мы придумали  «фокус»:  в маленькие бутылочки  от  пенициллина  наливали  водичку, компот  или  чаёк, надевали соски,  выставляли их  целую батарею, и  давали  ей очередную  бутылочку,  как только  она  заплачет.  Однажды  в бутылочки  по ошибке налили наваристый жирный  борщ, полагая,  что это компот. Ребёнок заболел несварением желудка. ...Урок, который научил нас быть внимательней.

В  мир  маяты  и  суеты,

Как дар небес, явилась ты:

Плод неземного наслажденья,

Любви высокой продолженье.

Тебя мы  ждали с нетерпеньем,

Ты привела  нас в умиленье!

Вдохнула  силу   и  надежду,

Прогнала  сон  и  простоту,

Нас   подняла   на   высоту

Твоя   живая   красота,

Святой   улыбки   доброта!

И славим  мы  тот миг и час,

Когда  Всевышний  осчастливил  нас!

Мы  ютились  в  тёщиной  квартире,  наша  кровать  стояла  у  окна,  а детская кроватка  была  придвинута  перпендикулярно к  нашему  изголовью, чтобы  можно было  лучше  видеть  дитя  и  слышать её дыхание.  Я  находился «на вахте». Леночка уже самостоятельно поднималась  на ножки,  держась за перекладину, закрепленную от  спинки до спинки кроватки, а  на перекладину была натянута сетка.  Дочка прыгала  и ножками становилась на сетку. Я беспечно  отвлёкся, потеряв бдительность.  Леночка ножками взобралась  по сетке, держась за перекладину, и не успел я охнуть,  как  она  совершила  сальто – переворот  вперёд - и  рухнула  на пол. Благодаря моей  молниеносной  реакции (во вратарском  броске!) я успел только смягчить её падение. Сердце моё остановилось!  Она, испугавшись,  молчала.  И только  у  меня  на  руках     стала сильно  плакать.  Тогда  я понял,  что  всё обошлось.  Хотя  по совету врача  мы некоторое  время наблюдали, нет ли  сотрясения мозга.  Бог миловал!

Леночка  каждый день радовала нас своими успехами и достижениями: встала на ножки,  сделала самостоятельно  несколько шагов.  До  этого она просила: «Дай пальчик», произнесла первые слова,  улыбаясь очаровательной улыбкой,  картаво произнося слова с буквой «р»: «моГе», «помидоГка»  и проявила  свою музыкальность.  Очень  любила  слушать  музыку,  особенно минорную,  грустную.  Я пел ей  русские,  украинские,  итальянские  и еврейские лирические романсы, колыбельные  и  народные песни, особенно  мне удавались «Спи, моя радость, усни…» и «Что-то  с  куколкой  случилось …». Эти песни  пела  мне  моя мамочка.  Леночка слушала  и  молча  плакала  большими, горькими  слезами. «Ты плачешь, я не буду больше петь».  «Я не буду плакать, пой!» - и всё повторялось.  Приходилось переходить на марши.  Но  настоящий успех  у  неё имели   «Степь да степь кругом…», «Ридна  маты моя …», «Вернись в Сорренто…» и  «Купите  папиросы…».

Инночка больше уделяла внимание кормёжке. Леночка сопротивлялась, но Инночка, познавшая голодные военные  годы,  хотела,  чтобы  у  неё  был полный  животик, пухлые  ручки,  ножки и щёчки. Мои  доводы во  внимание не принимались. Я старался научить её бегать, прыгать,  совершать головокружительные гимнастические трюки.  Ребёнок кушать кашу не хотел, зато акробатические  номера  делал с удовольствием  и  не боялся.  Инночка часто водила  её  в  городской  приморский парк имени Шевченко. На воздухе Леночка лучше ела,  хорошо спала и бесстрашно купалась  в  море. Волна накрывала  её с головой, но она не пугалась, а только улыбалась.  Её очаровательная  мордочка,  вся  в  веснушках,  сияла   от  счастья. Завсегдатаи пляжа, восхищаясь, прозвали  её «морячка».

Наш ребёнок в детском садике

Я  уже работал  на  заводе,  проектировал, монтировал,  налаживал электрические узлы  кузнечных и прессовых  автоматов. Инночка  разрывалась между  уходом  за ребёнком и окончанием  института.  Теща  помогала  очень неохотно,  а  моей  маме ебёнка  не  доверяли.   Пришлось  её  определить  в детский  сад.  Первое время Леночка  не  любила  посещать  это учебное заведение. Пожилая  воспитательница Николаевна  ей  не  понравилась,  она была  суровая  и  очень  строгая.  Наша  же доченька  привыкла  к  деликатному обращению.   Пришлось   перевести  её  в другую группу,  где воспитательницей была Кира  Марковна – ласковая  и  добрая  молодая женщина. Установилось полное  взаимопонимание. Они очень  полюбили  друг дружку. Леночка  часто нам говорила: «Я так крепко тебя  люблю, как  Киру Марковну!»  Вечером, когда мы  приходили  её  забирать,  она  неохотно расставалась с  Кирой  и  детьми. А  Марковна не могла наговориться,  захваливая  нашу  Леночку. Кира  заявляла, что «когда  ваш  ребёнок  в  саду, то  я  могу отдыхать,  потому  что эта  кроха развлекает  детей, затевая  разные  интересные игры  или рассказывая  им бесконечные  сказки,  которые  тут  же,  на  ходу  импровизируя,  придумывает».

Ежедневно группа выходила  гулять  в соседний сквер. Мальчики  затеяли прыжки со  скамейки. Леночка, конечно,  приняла самое  активное участие. Один прыжок окончился  неудачно, она сильно  ударилась плечом, но  виду не подала. Только  на следующий  день выяснилось,  что это – перелом  ключицы. В больнице ей прибинтовали  ручку  к  туловищу,  и так она бегала, пока  кость не  срослась.  Наша девочка была очень любознательная, она любила задавать вопросы, почемучкать,  а мы старались  ей  подробно отвечать  и объяснять. Но были  вопросы,  которые ставили  нас  в тупик.  Однажды  вечером мы шли к моим  родителям,  я  нёс  Леночку на руках. Она в  темноте обратила внимание на  ярко светящиеся  в  небе звёзды,  и у  нас произошел  такой  диалог:

- Что это там светит?

- Это  светят  далёкие  солнца,  которые  называются  звезды.

- Но  Солнце ведь – большое.

- Да,  звёзды  тоже  большие,  но  они  очень-очень  далеко.

- Это  как  далеко?

- Вот,  от  нас  к  бабушке  далеко?

- Далеко.

- Так  это  ещё  дальше !

Или: «Откуда  берутся  дети,  и  как  я  к  вам  попала?»  Инночка  ей рассказала,  что мы  зашли  в  детский  магазин,  где  продают  маленьких  детей, ты  висела  на гвоздике  и  громко  плакала,  никто  не  хотел  тебя  покупать. Тогда  продавец  нам сказал,  что  забирайте  её  бесплатно, потому  что  у  меня от  неё уже  голова  и уши болят.  Или  расскажи,  как  в  телевизор  попадает всё  то,  что  мы  видим?   Спустя много  лет  в  Израиле  этот  же  вопрос  мне задал  наш  внук  Маратик.  Я  ему подробно объяснил.   Теперь  сам  удивляюсь, как  мне  удалось  так  доходчиво  и просто  это  сделать.  В то время  он был много  старше,  и  ему  нельзя  было рассказывать  сказки.  Интересно,  помнит ли  он это?   Жаль,  что  мы  не записывали все  эти  вопросы  и  ответы.

Партия  и  правительство  не  баловали  нас,  трудящихся,  своей   заботой, но   летом детей  оздоровляли  в  детских  лагерях  и  санаториях  за  счет профсоюзов,  то есть за  счет  наших же  профсоюзных  взносов.  Для  элиты  и партийно-правительственной  номенклатуры  существовали  закрытые оздоровительные заведения,  которыми  пользовались  только  «слуги  народа». Там  они  вынуждены были  «мучиться»  всей  семьёй  ежегодно. Бедненькие! Нам  повезло, станкостроительные  заводы  организовали  детский  сад–дачу  на десятой  станции Большого  Фонтана.  Туда  мы  получили  путёвку  для  нашей Леночки.  После работы мы  ежедневно  её  посещали  и  ежедневно  заставали её  стоящей  у  забора,  в слезах.  Всех  она  спрашивала:  «Где  моя  мама?». Воспитатели,  которые  не  могли увлечь  нашу  дочь,  сказали  «Заберите её, потому  что  она  заболеет,  она  не выносит  разлуку,  у  неё  даже   повышается температура».  Видеть  слёзы  нашей девочки  было  невыносимо,  пришлось  её через  пару  дней  забрать.   Когда  мы везли  её  домой  в  трамвае,  она моментально  выздоровела.  Перестала  плакать, стала  весело  и  живо интересоваться  тем,  что  она  видела  за  окошком  трамвая. В  городской  садик к  Кире  Марковне  она  ходила  охотно  и  не  скучала.  Секрет заключался  в том,  что  там  её  любили,  и  это  она  тонко  чувствовала.

Однажды  по  городу  пронёсся   слух, что  на  углу  улиц  Ленина  и Воровского ненормальный  водитель грузовика  наехал на  группу  детей детского  сада,  есть пострадавшие. Наш  сад  находился  на Воровского. Детей часто  водили  гулять  в сквер  на улице Екатерининской.   Мы бросились туда. Когда  мы подбежали  к детсаду,  то  там  уже  толпились  многие взволнованные  родители.  Сад  был  закрыт. На  шум выглянула воспитательница Николаевна  и  спросила: «Что случилось!?». Мы  все дружно  «выдохнули»: «Слава Богу!»  Но  это несчастье  случилось  в соседнем детском  саду.  Вся  Одесса  долго шумела  по  поводу этой  трагедии.

Наша  Леночка  подросла,  стала совсем «взрослой»,  мы готовили  её  к школе.  Она уже читала,  считала,  знала много  стихов  и  песен.  Завтра в школу!  Ура!

О квадратных метрах

На  заводе  готовили  выпуск  первой  партии  из  25  радиальных  станков новой модели.  Как  всегда  дотянули  до  последнего дня месяца,  31 августа. Аврал! Директор В.М. Шурко переносит  свое  рабочее место  в  сборочный цех. Работа ведётся  круглосуточно,  всю  ночь.  Я,  как  автор  проекта электрооборудования, назначен  руководителем  сводной  бригады  электриков: инженеров, монтажников  и наладчиков.  За  каждым  звеном  закрепляю  по  5 станков.  Сам возглавляю  одно звено  и  общее руководство.  Всем  остальным звеньям  объявляю:  «Делайте,  как мы!»  Под утро,  когда уже были  готовы 20 станков,  и  каждому  звену  осталось доделать  по  одному  станку,  я  подошел к директору и  сказал: «Моя доченька сегодня идёт  в  первый класс  первый раз. Мои  люди  меня  поздравляют  и отпускают.  Можно мне уйти  немного раньше?»  Директор  мне  ответил,  что  когда твоя  дочь  подрастёт,  то  она поймёт, что  её  папа  был  на  «передовой»  прогресса отечественного станкостроения.  И не разрешил  мне  уйти. Но  случилось  так, что Леночка заболела  и  пошла  в  первый класс  на  несколько  дней  позже.

Несмотря  на  мой  «вклад  в прогресс  отечественного  станкостроения», моя  семья оставалась  бездомной.  Лишь  в  1968  году  мы  с  помощью  моего отца  вступили  в строящийся  жилищный  кооператив.  Мы хотели двухкомнатную  квартиру.  Власти настаивали  на  получении трёхкомнатной квартиры  при  условии,  что  теща возвращает  государству  однокомнатную квартиру   жилой  площадью 18 кв. М. и  селится  с  нами, т.к. у неё  лишние 2 кв. метра. Таков закон…  Я  пошел  к  своему «другу»   Шурко  В.М., который стал  председателем  городского  исполнительного комитета,  напомнил  ему о моих  «подвигах»  и  просил  его  простить  моей теще два квадратных метра, тем более, что  у  нас  с  ней  нет взаимопонимания.   Шурко сказал,  что  он меня хорошо  помнит  и понимает,  но  не  может  нарушить  закон.  «Святой человек!»    Наш   дом (девятиэтажный)   строили  5  лет.  За  это  время меня  на собрании кооператива  избрали  заместителем  председателя  правления  и вопрос   без  ведома  Шурко  решился  автоматически. Многих  наших  членов кооператива  интересовала  трехкомнатная  квартира  и  не  интересовала двухкомнатная.  Мы  вселились  в  квартиру  в  1973  году,  когда   Леночке исполнилось  14 лет.

«Лучше бы вы  отдали  меня  в  английскую школу»

А  пока  вернёмся  назад.  Мы,  как все  еврейские  родители, повели  дочку в музыкальную  школу, при   Доме  Офицеров.  Её   проверили  и  приняли, рассчитывая   воспитать  очередного  музыкального  вундеркинда.   Мои родители купили  пианино  и  поставили  его  в  битком  набитой квартире. Никто  из  наших родственников, населявших  этот  «терем»,  не возражал.  К общему  шуму прибавился  шум  изучаемых  музыкальных  гамм.   К  нам  часто заходил десятилетний  соседский  мальчик  Гена  Меерзон – товарищ  нашего племянника Алика.  Мы  его  не  отпускали,  пока  он  не  сыграет  «что-нибудь наше».  Он  охотно виртуозно  играл  еврейские  мелодии   стоя,  часто  не снимая  перчаток.  Старики пускали  слезу,  а  молодые  бурно  аплодировали.

Самым  благодарным слушателем была моя  двоюродная сестричка Лизочка, мать Алика.  Она обнимала Геночку, целовала его  и давала ему что-нибудь вкусненькое. Лизочка  была театралкой, особенно любила оперетту, знала наизусть  все классические оперетты. Очень  любила музыку. Фильмы «Возраст любви»  и «Звуки музыки»  она смотрела бесчисленное количество раз.  Делая любую домашнюю работу,  она  пела  и картавила: «Красотки, красотки, красотки кабаре,  вы созданы лишь для развлеченья…»   В этих условиях Леночка стала успешно постигать основы музыкальной  грамоты.  Её педагог  была  с  ней очень  строга,  она  совершила  ошибку  воспитательницы Николаевны, непрерывно грубо  ругала  Леночку за  малейшие ошибки, называя её бестолковой.  Наша  доченька  «закусила  удила»  и  перестала  вовсе стараться. Мы спросили  у строгой  учительницы:  может  быть,  Леночке лучше прекратить занятия,  может  быть,  она  не  способна  и  музыка – не  её призвание?  Она ответила,  что  ни  в  коем  случае!  Тогда мы  перевели ребёнка к  другому преподавателю,  которая  не  могла  нарадоваться  тому,  что  к  ней попала такая способная  и замечательная  девочка.  Леночка  успешно  окончила музыкальную семилетку,  закрыла  крышку  пианино  и  забыла  к  нему  дорогу. Позже  она часто  говорила: «Лучше бы вы  отдали  меня  в  английскую школу».

Том Сойер с косичками

В общеобразовательной школе она училась охотно,  только  на  отлично. С учебой  у нас  не было проблем. Мы помогали ей  своеобразно, никогда  за  неё ничего  не делали. Если  ей  не  давалась  задача  по  математике  или  по физике, то достаточно было  с  ней  побеседовать,  помочь  понять  и  запомнить условие задачи, обратить внимание на   раннее пройденный  материал  или углубить  понимание  законов  и теорем,  как  она  моментально самостоятельно решала задачу. Повзрослев,  она часто просила меня: «Папа,  давай  побеседуем». Я получал удовольствие,  наблюдая  за тем,  как  она  быстро  и  основательно впитывала  знания.

В  начальных  классах  Ирина  иногда  водила  свой  класс  гулять  на природу.  Дети есть  дети.  Они затеяли  прыжки  со  скалы  на  песок.  Наша Леночка всегда  ловко и бесстрашно прыгала,  забыв  о  переломе  ключицы. Во время одного  прыжка при приземлени,  она  ударилась  подбородком о  свое колено и серьезно  прикусила язык.  Ирина срочно вызвала  мою  маму, чтобы отвезти ребенка в больницу, но Лена мою  маму  не признавала. Пришлось по дороге заехать на  завод  за  Инночкой, а оттуда -  в  детскую больницу на Слободке. Там ей наложили швы, пришили  язык. Мы потом долго  об  этом  вспоминали  и  шутили  по  этому  поводу.

Наша доченька  была  большой выдумщицей, часто она  нас удивляла буйством  своих придумок и  фантазий. Мы  часто читали  ей  сказки  и другие хорошие  книги, которые  она  с интересом и удовольствием  слушала, позже она   стала много читать  самостоятельно: Г. Х. Андерсена, Дж. Родари, Жюля Верна,  Ф. Купера,  Майн-Рида  и т.д. Однажды,  начитавшись приключений Тома Сойера,  она  придумала  такое,  что  мы долго  не могли прийти в себя.

Мы,  как обычно,  ушли  на  работу,  а  она -  в школу.  Очень скоро  она вернулась  домой,  заявив бабушке  Асе, что школа не  работает  потому,  что в школе отключилось электричество.  На следующий  день  всё повторилось. Так продолжалось  почти  целую  неделю.   На  вопрос, почему не вызывают электрика,  она сказала,  что  неисправность  на столбе, ждут  ремонтную бригаду.  Мы  заподозрили неладное,  и  Инночка  на  работе с трудом дозвонилась  в школу. Ей  сказали, что  у них  всё  нормально, повреждений электросети  нет  и  не было.   Ирина  Николаевна спросила,  всё ли  хорошо  с Леночкой,  и  как  заживает её ножка?  Детям фантазёрка  сказала, что подвернула  ножку  и  не  может  ходить  в школу. Учительница,  дети  и Инна, наконец-то,  догадались,  что  Лена  всё придумала. Зачем?!  Заливаясь слезами, Инна  позвонила  мне  на  работу  и рассказала  всю  эту историю.

Я,  конечно,  расстроился  и  обрадовался  одновременно. Был  рад,  что ничего более серьёзного не  произошло.  Дома  на  пороге  меня  встретили Ася Яковлевна  и Леночка.  Дочка  говорит:  «Папа, я  должна  с  тобой  серьёзно поговорить...».  Ася Яковлевна: «Что  с  ней говорить?!  Сними  ремень  и   дай ей  хорошенько!».  Но  я сел рядом  с  ребёнком,  и она мне  всё  подробно рассказала.  Оказалось,  что она уже  две  недели  не  посещает  ещё  и музыкальную  школу.  Тогда  я ей  спокойно объяснил,  что  враньё – это трясина, она  заглатывает  обманщиков,  из  неё  очень трудно  выбраться. Легко туда  угодить,  но  тебе люди  перестают верить даже  тогда, когда  ты  говоришь правду.  На  следующий  день  она  покаялась перед  классом  и искренне во всём  призналась.  Ирина  Николаевна  спросила: «Какое  наказание ты заслуживаешь?»   «Меня  нужно срочно  снять со  школьной  доски  почета» - ответила она.

Наша  дочка  охотно ходила  с  нами  в туристские походы.  В  походе  по маршруту Ужгород- Львов,  через Карпаты,  мы с группой остановились в городе Мукачево. Группа отдыхала в  городском  парке, где был небольшой плавательный  бассейн  и вышка для прыжков  в воду  высотой  три метра. Отдыхающие непрерывно поднимались  на вышку  и  с удовольствием прыгали   в  воду. Я  очень завидовал им, потому  что ещё  в Ташкенте во время войны пристрастился  к прыжкам  в  воду. Леночка с  любопытством смотрела  на ныряющих, и глаза  её  горели желанием  прыгнуть.  Она попросила  нас доставить  ей  это  удовольствие. Ей было лет  семь, и  плавать она  ещё  не  умела.

Мы  вдвоём  поднялись  на  вышку.  Мой расчет  был прост,  я  решил, что она  сверху не решится прыгнуть, побоится. Но  я  ошибся. Она  поднималась и шла впереди меня, я шел за  ней.  Она быстро  подошла  к  краю  вышки  и  без замедления прыгнула  в воду.  Я прыгнул  за  ней,  но  не  стал  её  трогать. Она погрузилась,  потом, барахтаясь, всплыла,  и  только  тогда  я  помог  ей добраться до бортика.  В  этот день  я научил  её  плавать  по-собачьи. Леночка  быстро  освоила эту  нехитрую технику  и  потом  бесстрашно ещё прыгала. Инночка  волновалась, но не возражала. Она,  рождённая  у  моря матерью-«морячкой»,  плавать  не  умела. Мне  так  и  не удалось  её  научить, т.к.  она  не  хотела  мочить  свои  длинные очаровательные волосы.  Она плавала  только  на  мелководье,  периодически проверяя  глубину ногой,  не опуская  голову  в  воду.

Трудности переходного возраста

Леночка  подросла,  и  её  уже  можно  было  летом  определить  в пионерский лагерь. В  лагере  она  была  очень  активная:  участвовала  во  всех общественных мероприятиях,  бегала,  прыгала, танцевала  и  пела. У неё появились новые товарищи и  подружки,  с  которыми  она  поддерживала связь и  после  лагерной смены.  У девочек  появился интерес к  мальчикам. Наша дочка  подружилась  с одноклассницей  Нэлли Коробченко,  у  которой  были сомнительные знакомые.  За этими юношами  закрепилась тухлая  репутация, ко всему они  были  несколько старше.  Мы  Леночке объяснили,  что общественное  мнение ходит за  человеком  по пятам,  как  собственная тень. К человеку   может  прилипнуть,  причём  совершенно незаслуженно,  дурная репутация,  и  иди  потом доказывай, что  ты  не  верблюд. Нэлли  с  этим не считается,  но  ты  должна ей всё объяснить или перестать  с  ней дружить.  У тебя  в  классе  достаточно хороших девочек  и  мальчиков,  достойных твоей дружбы.  Кроме  того,  они  перестанут  тебя уважать, скажут, что ты задрала нос. Проблема  вовремя  была  исчерпана.

Как-то  к  нам  домой пришёл мальчик  в матросской форме, такую носили  курсанты детской  школы морского обучения  (ШМО).  В Одессе их называли  «тюлькин  флот». Он вел себя  совершенно  без стеснения, стараясь выглядеть уже  взрослым. Он бесцеремонно подошёл  ко мне, протянул  руку и произнёс: «Дима». Я от неожиданности, растерявшись и стушевавшись, ответил:  «Аркадий». Инночка и  я  не  знали,  как реагировать  на мальчика, который рассчитывал  на  роль  кавалера. Леночка  тоже  неловко  себя чувствовала.  К нам пришло  понимание,  что  это  естественно и  неизбежно, что  мы  должны  по возможности  спокойнее  реагировать на  это явление

Леночка  охотно  отдыхала  в  пионерском  лагере,  пока  сама  была пионеркой, но когда  она  вступила  в  комсомол,  то  ей  предложили  работать в  лагере  с младшими  детьми  в  качестве  пионервожатой.  Эта  роль  её забавляла  и удовлетворяла,  поэтому  она  хорошо  справлялась  со  своими обязанностями.  Она часто  говорила,  что  хочет  сделать  работу  с  детьми своей  профессией. Леночка не имела  проблем  в   школе.  При  этом  она успевала  заниматься  общественной работой,  художественной самодеятельностью  на  школьном  и  районном  уровне.  Я помню,  как  мы радовались,  наблюдая  танец  «Казачок»,  который  Леночка  и  её подружка Ниночка  Домрачева  поставили  самостоятельно.  Самостоятельно поставили, самостоятельно изготовили  костюмы  и  реквизит. Сами,  с  группой других девочек, и  станцевали.

Лена выбирает профессию и мужа

Все  школьные  годы у Лены  наблюдался  гуманитарный уклон:  увлечение чтением художественной  литературы,  успехи  в  написании  школьных сочинений на заданную  и  свободную  тему  при  безукоризненной грамотности, попытки писать очень  хорошие  и  глубокие  по  содержанию стихи, умение  правильно  и  интересно говорить,  рассказывать   разные истории  на   богатом  литературном  русском языке.

Лена  стала  математиком  не  по  своей  воле,  а  в  силу  обстоятельств, связанных  с проблемой ограничения приема евреев в университет. Поступление  в  университет было  тяжким  и  унизительным.  Когда Леночка перешла  в  десятый  выпускной класс, время  было  тревожное.  После  войны «Судного дня» (1973 г.)  на  Ближнем Востоке Израиль  в  очередной  раз  не дал себя  уничтожить, несмотря  на «бескорыстную  дружескую  помощь  арабам» со стороны  «миролюбивого» СССР. В Советском Союзе  разразилась антисионистская  кампания:  евреев  изгоняли  со всех ответственных  постов и не  пущали  «пособников  сионизма»  в  закрытые организации,  а  также перекрыли  им  доступ  в  техникумы,  институты  и,  тем более,  в университеты!  Нашей  дочке  предстояли  экзамены  на  аттестат  зрелости и поступление  в  ВУЗ.  Училась  она  отлично.  Всё  же  мы решили  пригласить репетитора.  Нам  рекомендовали  студента  университета  факультета  физики и математики.  Проверив  уровень  её знаний,  он  откровенно  сказал,  что  она теорию знает  отлично,  нужно  только  натренировать  её  решать  задачи максимально быстро  и  желательно несколькими способами.  Я,  конечно,  не мог  бы  ей   помочь, не  зная  университетской  специфики.

Классная руководительница  Ирина  Николаевна  вела  Леночкин  класс все десять лет,  что бывает очень  редко.  По  успеваемости  в  классе  лидировали наша  Лена  и Аня Футоран. Обе  претендовали  на  медаль,  но  медаль  не получили.  Медаль давала  право  поступления в ВУЗ  только  с  одним профилирующим  экзаменом. Ирина  Николаевна  с  горечью  сказала: «Я, к сожалению, не  на  тех поставила». Но наша Лена  всё  преодолела  и  вырулила на  путь  своего  предназначения, связанного  с  обучением  детей.

Одновременно с занятиями на вечернем факультете в университете она работала  в вычислительном центре (ВЦ). Очень  скоро   она стала выполнять работу программиста. Казалось бы,  всё  шло  к тому, что она станет программистом высокой квалификации,  тем более, что  тогда и теперь  эта специальность  очень востребована на  рынке  труда.   Но Леночка  выбрала себе  другой  путь.  При первой же возможности  она  оставила программирование  и  пошла  работать  в  среднюю школу  преподавателем математики.  Она  отказалась  от профессии  музыканта и программиста, следуя  зову  своего  сердца  и  своего  призвания быть учителем.

Первые  две  профессии были  более спокойные  и  менее  ответственные, но  она выбрала  самую беспокойную  и  самую  ответственную.  Очень  трудно было работать в  советской  школе, хотя  там  ей  было  всё  знакомо  и привычно.  Но  работа  в израильской  школе  намного  труднее.  Сказывается проблема  языка,  влияет  иная система  преподавания  и  отсутствие привычной  дисциплины.  Например,  все учащиеся  имеют  право  выбрать для себя  уровень  и  объём  курса  математики:  от привычного  для  нас (3 звёздочки)  до  уровня  высшей  математики (5 звёздочек). Это то, что мы изучали  в  институте:  дифференциальное и  интегральное исчисление,  ряды  и т. п. Нужно  готовить  лекции  и  задания  для  всех  уровней отдельно, и так же отдельно    готовить контрольные  и  экзаменационные  задания. Требуется умение  работать  на  компьютере.  Ко  всему  еще израильские дети  не приемлют  строгую  дисциплину,  они ведут  себя  как  свободные и независимые личности,  что очень  усложняет  работу  учителя,  выросшего  в СССР.

Созрев для  создания  семьи, Леночка  не стала  поддаваться искушению случайной увлеченности и  кажущейся влюбленности, хотя  на первых порах нам  показалось,  что это именно  так.  Она  сделала  свой выбор, когда почувствовала,  что встретила  свою настоящую любовь, свою половину.  И не ошиблась:   что семья  оказалась здоровой, крепкой  и надёжной.  У них  за долгие годы совместной жизни   случались  разные неприятности.  Но любовь,  уважение, доверие  и  забота  делали  их  семью  еще устойчивее.  В таких  семьях  растут хорошие  дети – наши  внуки.

Моя  израненная  жизнь  продолжается,  теперь  пришло  время  поднимать наших очаровательных  правнуков.  Жаль  только,  что  уже  силы  истрачены,  и горько,  что Инночка  больше  не  может  мне  помочь.  Я  стараюсь  оставить внукам и  правнукам историю  жизни  нашего  рода  и  нашего  поколения, надеясь,  что  это будет  им интересно  и  полезно.

ОПУСТЕЛА БЕЗ ТЕБЯ ЗЕМЛЯ

НАША ЛЕНОЧКА

СВЕТ НАДЕЖД И ТЬМА РАЗОЧАРОВАНИЙ

• Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
  Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.

  
  Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.

  Войти >>