RC

Прошлое - родина души человека (Генрих Гейне)

Login

Passwort oder Login falsch

Geben Sie Ihre E-Mail an, die Sie bei der Registrierung angegeben haben und wir senden Ihnen ein neues Passwort zu.



 Mit dem Konto aus den sozialen Netzwerken


Темы


Memories

Урси Эшбахер, Фриц Болль, Биргит Хайдтке

Перевод аудиозаписи с немецкого Л. Комиссаренко

 

Одна жизнь в двадцатом веке:

Гертруд Люкнер (Gertrud Luckner)

 

 

Предисловие переводчика


Осенью 1993 года мы с женой впервые в жизни переступили порог молельного зала синагоги. Это была совсем недавно отстроенная на новом месте, в ста метрах от Мюнстера (центрального собора),  фрайбургская синагога. Осматриваясь, обратили внимание на сидевшую в задних рядах очень пожилую миниатюрную женщину. Несколько позже нам пояснили, что женщина эта – Гертруд Люкнер, спасавшая в годы войны евреев и отправленная за это в концлагерь. Видели мы её ещё несколько раз на службах. В августе 1995-го она умерла, в последний путь провожали её многие представители общины. Mой шеф, директор издательства Фриц Болль, много лет проработавший с Люкнер в Немецком «Каритасе» (да и издательство принадлежит «Каритасу»), на похоронах, конечно, был. Вскоре после этого и родилась у него идея проекта – изданиe аудиокассет об известных личностях XX века. Первой из них была кассета «Гертруд Люкнер». В части технического оснащения довелось принять участие в проекте и мне.

Год назад по инициативе Сэма Ружанского мы с ним начали работу по теме «Освальд Руфайзен» и сразу же «встретились» с Гертруд Люкнер, так как основанный Элишевой Хемкер и отцом Даниэлем Дом престарелых в Нагарии носит её имя. Кассета для Элишевы Хемкер, много раз встречавшейся с Люкнер, ждёт оказии давно, и возникла идея перевести её на русский язык.

Прежде чем приступить к работе, мы, естественно, провели поиск в интернете и натолкнулись на парадокс: на запрос "Gertrud Luckner" Гугл даёт 24500 ответов, а на "Гертруда Лукнер" – от четырёх до шести, в зависимости от написания фамилии с «у» или «ю». Т.е. на русскоязычном поле этой выдающейся женщины попросту нет. Мы же считаем, что она должна быть обязательно. Тем более, что предлагаемого ниже текста в сети нет ни на немецком, ни в аудио, ни в печатном виде.

    Несколько замечаний по тексту записи, вернее, о том, чего там нет.

  • Защитив в 1937 году докторскую диссертацию, диплом в гитлеровской Германии она так и не получила – работа не вписывалась в действовавшую идеологию. Диплом был вручён только после войны.
  • При посещении еврейских общин Люкнер использовала зашифрованный пароль, который ей дал Председатель Ассоциации еврейских общин в Германии Лео Бек. Этот пароль открывал все двери.
  • Всю работу Люкнер вела, имея документ о специальных полномочиях от Епископа Фрайбурга Грёбера.
  •  Упоминаемая в тексте община квакеров — на всю Германию не более двухсот человек — помогла спастись 1162 преследуемым.
  • В первый же день войны Судного дня Люкнер вылетела в Израиль для организации Дома помощи раненым в Кармеле.
  • Все средства для строительства Дома престарелых в Нагарии получены от Немецкого «Каритаса» с помощью Гертруд Люкнер.
  • С началом еврейской эмиграции в Германию в 1992 году Гертруд Люкнер посвятила себя заботам о новоприбывших. Она, несмотря на возраст, побывала почти во всех общежитиях Южного Бадена, словом и делом помогая в решении постоянно возникающих вопросов.

 

    (В переводе использовано произношение имени – «Гертруд Люкнер», как я за много лет привык его слышать и как оно звучит в  записи).                                 

Леонид Комиссаренко, Фрайбург

 

„Но были хорошие люди — мужчины и женщины, — которые не бездействовали: это немцы, такие, как Гертруда Лукнер и Оскар Шиндлер, и иностранцы, такие, как Мин Гис, Тиуне Сугихара, Селехеттин Улькюмен и Рауль Валленберг. Однако этого было недостаточно. Просто недостаточно.“

   

Выступление Генерального секретаря

ООН на спецсессии Генеральной ассамблеи

ООН, посвящённой празднованию 60-й

годовщины освобождения нацистских концентрационных лагерей

24 января 2005 года.

 


Гертруд Люкнер родилась 26 сентября 1900 года в Ливерпуле и до шести лет жила со своими немецкими приёмными родителями в Англии. В 1906 году семья переехала в Германию, и она поступила в Берлин-Потсдаме в лицей. После начала I мировой войны семья переехала в Восточную Пруссию. Гертруд Люкнер заболела опасным старением мозговых лобных пазух, не могла посещать школу и училась дома. В 1925 г. она сдала в Кенигсберге экзамен за высшую реальную школу. К этому времени она давала частные уроки по различным предметам, работала в качестве практикантки  в городской службе семейных консультаций и после получения аттестата зрелости поступила на факультет народного хозяйства Кенигсбергского университета.  С самого начала курса обучения она уделяла основное внимание социальным дисциплинам. Диплом защитила на V факультете Франкфуртского университета как специалист по народному хозяйству, чтобы иметь возможность специализироваться на социальных проблемах.

Часть учёбы Люкнер провела в Квакерском колледже религиозных и социальных профессий в Бирмингеме, где проходила практику в главном госпитале Бирмингема. Она рассказывает, как в 1927 году в переполненной аудитории слушала в Бирмингемском университете одного итальянского антифашиста. Его звали Юлиус Торцо. Он написал книгу о народном праве, был членом христианско-демократической партии и предупреждал об опасности фашистского движения. К этому времени Гертруд Люкнер была уже убеждённой пацифисткой (и оставалась ею всю жизнь). После I мировой войны и её последствий она не могла себе представить каких-либо оснований, по которым один человек может причинить другому страдание или оправдать приносимые войной несчастья.

Во время практики в госпитале она встретилась со многими расистскими предубеждениями против чернокожих, сопротивлялась им, возмущалась, и это привело к тому, что она начала вплотную заниматься вопросами расизма и антисемитизма. Она не признавала никаких оценок, базирующихся на цвете кожи или религиозной принадлежности.

Общество квакеров, которые позиционировали себя как друзья общественности, основано в 1652 году в Англии Джоржем Фоксом. Квакеры верят, что в каждом человеке, независимо от его расы, религии или политической ориентации, есть то, что дано богом, вид искры божьей, внутренний божий свет. Они чувствуют себя обязанными христианству и стремятся к демократическому равенству, свободе совести, терпимости. С самого начала они проявили сильную, далеко выходящую за пределы их сообщества социально-политическую ангажированность, проявившуюся, например, в их стремлении к тюремным реформам, требованиям об освобождении рабов в Америке, а также участием в международном мирном движении или работе с душевнобольными. В 1689 году в связи с их пацифистскими взглядами по отношению к гражданской войне квакеры подверглись преследованиям и вынуждены были переселиться в Северную Америку, где основали штат Пенсильвания. В Англии квакеры занимались самостоятельной деятельностью как ремесленники, торговцы, а также и банковским делом, где вскоре добились значительных успехов. Политических постов они никогда не занимали и отклоняли любые предложения. В Германии они известны благодаря своей деятельности после обеих мировых войн. Здесь уместно вспомнить о миллионах квакерских завтраков для немецких детей. В 1947 году квакеры получили Нобелевскую премию мира.

После защиты диплома во Франкфурте Гертруд Люкнер ещё раз вернулась на год в Англию. На этот раз она работала няней в одной семье, ухаживала за детьми. В 1931 году она приехала во Фрайбург. Ей был уже 31 год, и она начала учёбу в институте Каритас Фрайбургского университета. Она работала совместно с профессором Шульце-Гебертом, став его ассистенткой как специалистка по Англии.

Гертруд Люкнер была практикующей студенткой и одновременно преподавала в гимназиях Фрайбурга. Она вела кружки по интересам, играла с учениками старших классов в английский парламент, вела с ними интенсивные и противоречивые дебаты по различной тематике. На Троицу 1932 года она впервые участвовала во встрече сторонников мирного движения трёх пограничных стран (Германии, Швейцарии, Франции, пер.) в Бад Зикингене. Здесь она познакомилась со многими людьми. Например, с семьёй Бибенхольц-Герхард из Базеля. Муж был в тюрьме, так как уклонялся в Швейцарии от воинской службы. Его жена со своей свекровью построила дом для не состоящих в браке матерей, и все втроём работали в квакерской организации помощи в Швейцарии.

В 1930-м году Люкнер перешла в католицизм. Теперь она жила в регионе, по югу и западу которого проходила граница – немного Германии, немного Франции и немного Швейцарии. Это  местность, называемая Dreieckland, где люди с ненавистью ругают соседей, но и используют всякую возможность нарушения границ, как это извечно делает погода, звери и реки. Границы лежат в прекрасных ландшафтах, пересекаются. Люди разделены холмами и долинами, говорят на одних и тех же диалектах, едят одни и те же блюда, пьют одни и те же вина, но живут по разным законам. Пересечение границы могло обозначать спасение, а могло и закончиться смертью. Границы и проводят, чтобы их пересекать:  с одной стороны –  чтобы совершать сделки, с другой – совместно отмечать праздники или играть друг с другом в футбол. О себе Гертруд Люкнер говорила, что всегда была интернационалисткой. Ей это нравилось.

Она поддерживала контакты с друзьями в Англии и помогала в случаях, если кто-либо из английских пацифистов выражал желание приехать, нуждался в пристанище и сопровождении. Она придерживалась мнения, что взаимопонимание между народами нуждается в практической поддержке, и организовывала встречи с молодёжью из Фрайбурга. Она снова и снова напоминала об опасности фашизма. Вместе с тем она была в окружении интеллектуалов, которые этой опасности не чувствовали, оценивали обстановку по-другому, придавали большое значение национальным аспектам. Однажды, когда она сопровождала английских друзей на горе Шлоссберг, в пути им повстречалась группа гитлерюгенд. Она обратила внимание друзей на то, что от этого движения следует ожидать много худшего, даже не предполагая, что будет так ужасно, как это потом произошло. Ей никто не поверил. Они были уверены, что страна, в которой есть такие кожаные кресла, какие они видели в банке, никогда не развяжет войну.

Она организовала во Фрайбурге клуб, где заботились о попавших в беду людях, прочла доклад против смертной казни. Гертруд Люкнер была человеком, решившим посвятить себя целиком социальной работе, поэтому работала в немецком Каритасе (Deutsche Caritasverband). Её страстное желание – внести свой вклад в то, чтобы с помощью различных научных методов, машин и механизмов, облегчающих работу, добиться получения людьми удовольствия от своей деятельности, чтобы они могли жить в мире друг с другом, стараясь всячески ограничить бедствия. Наука сама должна нести социальную функцию, помогать в условиях социальных изменений.

(Далее приводится краткое содержание её докторской диссертации на тему «Самопомощь безработных в Англии и Уэльсе», которую она написала  в период 1932 – 1937 г.г. и защитила у проф. Бернарда Пристера и ко-референта д-ра Вальтера Ойгена,. пер.)

Когда в январе 1933 года Гитлер стал рейхсканцлером и нацисты пришли к политической власти, стало ясно, что Гертруд Люкнер относится к противникам этой политики и образа мыслей, и на том она хотела стоять в будущем. Для неё самой такое решение не было тяжёлым, скорее близлежащим и логичным. Никакого сотрудничества – ни в мыслях, ни в действиях, ни в надеждах. Она была свободным человеком – писала свою диссертацию, была студенткой-практиканткой, зарабатывающей себе на жизнь различными занятиями, и не имела никаких обязательств по отношению к отдельным личностям. Кроме того, она вращалась в кругах, в которых критическое отношение к режиму и обстоятельствам времени не было чем-то необычным.

30 января 1933 года Гертруд Люкнер была на главпочтамте. Там она услышала то, что в Германии можно было услышать везде: сильная личность пришла к рулю, будет порядок, наступают лучшие времена. Гитлер – значит война. Антифашистов различных политических направлений эта оценка перед 33-м годом связывала друг с другом. Сейчас эта опасность стала действительностью. Не было никаких сомнений ни в целях этой национальной революции, ни в жестокости, с какой эти цели будут достигаться. Но всё пошло быстрее и с ещё большей жестокостью, чем многие могли себе представить. Гитлер был лишь несколько дней канцлером, когда в начале февраля в преддверии выборов был введен всеобщий запрет демонстраций. Но он не мог быть внедрён одновременно повсюду, в том числе и во Фрайбурге.

В конце месяца, после поджога Рейхстага, в Берлине началась первая волна целевых арестов, направленных прежде всего против коммунистов. И во Фрайбурге. Неделей позже, 5 марта, канцлер был не только назначен, но и избран. Днём позже в Хемнице эсэсовцы взяли штурмом здание издательства местной левой ежедневной газеты. Все редакторы были арестованы, многие из них расстреляны, другие избиты в полиции. В Берлине члены СА начали целевые нападения на еврейских бизнесменов. И здесь начались аресты, и здесь многие были тяжело ранены. В Бреслау члены СА штурмовали гражданский суд, избили евреев-адвокатов и судей прямо в зале суда. 1 апреля 1933 г. по всей Германии прозвучал призыв к первому массовому бойкоту еврейских магазинов. На исполнительные комитеты НСДАП была возложена ответственность за его планомерное осуществление. Бойкот был в первую очередь направлен против еврейских магазинов, но также и против еврейских врачей и адвокатов, студентов и детей, посещавших гимназии и средние школы. 4 апреля Немецкий боксёрский союз отстранил евреев от всех видов соревнований. 7 апреля принят закон об увольнении всех евреев и левоориентированных чиновников с государственной службы. В течение месяца некоторые города и университеты объявили о запрете приёма евреев на первый и последующие курсы.

В конце апреля все профессиональные академические немецкие объединения исключили из своих рядов всех неарийцев. К 1 мая, который впервые отмечался как национальный День труда, СА заняли здания профсоюзов, Свободные профсоюзы были распущены, во вновь созданный Рабочий фронт приём еврейских работников был исключён.  10 мая во всех немецких университетских городах состоялось торжественно обставленное сожжение книг, изъятых из общественных библиотек. В июле принятый закон сделал возможной стерилизацию по решению суда: душевнобольных, инвалидов и лиц, непрерывно получающих социальную помощь, без их согласия. 20 июля Немецкий Рейх подписал Конкордат с Ватиканом.

В это время Гертруд Люкнер занималась судьбой своих друзей. Некоторые нуждались в помощи сами, другие знали людей, нуждавшихся в помощи. При этом речь шла  прежде всего о том, чтобы найти надёжные пути выезда из Германии и надёжное убежище за рубежом. В этом Гертруд Люкнер убеждала своих заграничных друзей, прежде всего в Англии и в ближайшем Базеле. Одной из подруг, которая летом 1933 года решила бежать, была Рут фон Шульц-Гевениц. Во время посещения Фрайбурга она узнала, что в связи со своими антифашистскими воззрениями стоит в Берлине в списке разыскиваемых. Решать нужно было быстро и разумно. Гертруд Люкнер предложила ей пересмотреть все бумаги и сжечь опасные. Вместе они искали лучший путь бегства. В их случае это была не «зелёная граница» (Германия-Франция, пер.), а поезд Будапешт-Париж, в который она села у границы, в Баден-Бадене, куда её ночью привёз на автомобиле один из друзей. Утром Гертруд Люкнер выехала автобусом в горы Шварцвальд. С одного из международных курортов, где телеграммы за границу меньше бросались в глаза, она сообщила другу в Эльзасе о предстоящем приезде подруги. Вскоре из Страсбурга пришёл на яркой открытке привет.

Что касается практических дел, то Гертруд Люкнер описывает, как она оказывала помощь сама, если к ней обращались и она была в состоянии это сделать. Предпосылкой для этого было знакомство с человеком. Большим препятствием в сопротивлении нацистской политике ограничения прав людей она называет дистанцию между различными группами общества. Почти все, в том числе и евреи, вращались в собственных кругах и не интересовались тем, что происходит за их пределами, поэтому слишком мало знали о других. Для неё же большим преимуществом было то, что она всегда проявляла заинтересованность и была в интернациональном окружении. Кроме того, предпосылкой оказания помощи было с самого начала –  знать как можно больше о противной стороне, чтобы быть лучше информированным о том, что происходит, и быть подготовленным к предстоящим событиям. Для этого Гертруд Люкнер предпочитала читать иностранную прессу и советовала своим знакомым при первой же возможности покинуть страну.

Разгар лета 1933 года. В бассейнах и на пляжах – запрет евреям купаться. Сентябрь 1933 года. В школах учение о расах – обязательный предмет. Осень 1933 года. Еврейским артистам, художникам, музыкантам запрещено выступать, выставляться и публиковать свои произведения. В издательствах – только арийские редакторы. Октябрь 1933 года. Германия покидает Лигу Наций. Июль 1934 года. В Гессене из религиозных занятий исключается Ветхий Завет.

В первые годы Третьего рейха не было само собой разумеющимся, что беженцы получат за границей разрешение на убежище. Им необходим был паспорт и виза, нужен был определённый статус в изгнании, разрешение на длительное пребывание. Большинство нуждалось и в возможности заработка. И в этом старалась им помочь Гертруд Люкнер. Она писала английским и американским друзьям, которых знала по мирному движению. Здесь преимущество было в том, что Фрайбург расположен близко к границе. Связь через почту была нежелательной – по крайней мере не в таких делах, – тем более что из-за принадлежности к квакерскому движению и кругу радикальных пацифистов она находилась в сети подозрительных личностей. Чтобы «облегчить работу цензорам», как она саркастически заметила позже, она ездила в Базель к друзьям. Оттуда и уходили письма на частные адреса, где Люкнер доверяли, знали об её усилиях помочь отъезжающим и об её способностях в сборе денег для эмигрантов.

Март 1935-го. В Германии вновь введена всеобщая воинская обязанность, и сразу вслед за этим мужчины-евреи отстраняются от воинской службы. Нападения на еврейские магазины учащаются. Август 1935-го. По всей империи в управах начинается создание еврейской картотеки. Сентябрь 1935-го. На съезде партии в Нюрнберге приняты расовые законы, вводящие различия между арийским народом и еврейскими гражданами. Кроме того, устанавливается градация ступеней внутри этих групп.

Вначале Гертруд Люкнер ездила в пригород Базеля в дом матерей-одиночек, где была пишущая машинка. Но когда число писем стало подозрительно большим и пошли слухи об ищейках гестапо в Базеле, она нашла машинку в библиотеке Базельского университета. Она заявила о готовности взять на себя руководство почтовой службой.



 До начала войны, пока швейцарская граница была доступна, Гертруд Люкнер очень часто ездила в Базель, перевозя наброски писем в книгах. Речь шла об установлении связей между теми, кто нуждался в советах и помощи, с теми, кто искал возможность помощь оказать. Нужно было передавать информацию дальше, устанавливать связи, наводить мосты между кругами, которые до того не пытались это делать, и между людьми, которые в этих условиях были друг с другом разлучены.

 

      Фото 1936 года

 

Сентябрь 1935-го. Еврейским родителям отказывают в пособиях на детей. Январь 1936-го. В Гармиш-Партенкирхене начинается зимняя олимпиада. Евреям запрещено носить немецкие спортивные символы. Многие школы организуют отдельные классы для еврейских детей. Январь 1937-го. Запрет на профессию для еврейских торговцев скотом. Август 1937-го. Закон об усыновлении запрещает еврейским родителям усыновлять немецкоговорящих детей и наоборот. Март 1938-го. Евреям запрещено пользоваться научными архивами. Австрия празднует присоединение к Немецкому рейху. Апрель 1938-го. Установлена обязательная регистрация еврейского имущества стоимостью более 5000 рейхсмарок. Перевод капитала за границу становится практически невозможным. Июнь 1938-го. На Международной конференции по делам беженцев в Авиньоне становится ясно, что для ищущих убежище из Германии границы будут перекрыты ещё более плотно. Ноябрь 1938-го. В большинстве городов Германии СС и СА поджигают синагоги. Разрушены тысячи еврейских магазинов. Еврейские мужчины отсылаются в Дахау, Бухенвальд, Заксенхаузен. Жертвы должны оплатить весь ущерб от организованных погромов. Евреям запрещено посещение культурных мероприятий. Все студенты-евреи исключаются из высших школ, евреи-предприниматели и  деловые люди получают запрет на профессии. Выручка от принудительной продажи фирм должна переводиться на замороженные счета. Декабрь 1938-го. У евреев отбирают водительские права.

Баденский вокзал в Базеле. Узловая станция. Отсюда идут поезда DRB (Немецкие имперские железные дороги, пер.) в направлении Лёраха и Бодензее. Уже в Швейцарии, но ещё перед таможней – как бы нейтральная территория. На вокзале имеется зал ожидания первого класса. В него можно войти с немецкой стороны, не предъявляя паспорта; свободный вход – и со швейцарской стороны. Этот зал первого класса Баденского вокзала был для людей своего рода промежуточной территорией. Здесь были возможными встречи, например, с матерью из Фрайбурга, чтобы попрощаться, если в силу обстоятельств это было невозможно в Германии. Здесь можно было увидеться, поделиться информацией, которую нельзя было доверить переписке. Группам туристов из Англии, которые по-прежнему прибывали увидеть Мюнстер и Шварцвальд, Гертруд Люкнер могла передать письма, которые ни почтой, ни с багажом эмигрантов не переслать.

Заботой Гертруд Люкнер была в это время и её докторская диссертация, работа над которой потребовала в 1937 году поездки в Англию. Она рассказывала, что в тот период у неё были, собственно говоря, три занятия: диссертация, вспомогательная работа в Каритасе, осуществляемая через институт Каритаса университета, и помощь преследуемым, в особенности евреям. Эта работа становилась всё более объёмной. Отношения развивались, ветвились, условия усложнялись и постоянно ухудшались. Очень часто встречи с нуждающимися в помощи были возможны только в поездках. Но если нельзя было поспеть за всеми бедами, оставалось делать то, что было сделать возможно.

Февраль 1939-го. Евреям запрещено пользоваться в поездах спальными вагонами и вагонами-ресторанами. В Берлине и Мюнхене запрещено сдавать евреям квартиры. Март 1939-го. Оккупирована Чехословакия. Апрель 1939-го. Закон о сдаче жилья предоставляет общинам возможность насильственного выселения евреев из квартир и создания гетто  в определённых районах. Сентябрь 1939-го. С началом войны закупки в магазинах разрешены евреям только в послеобеденное время.

К тому времени, когда с нападения немецкого вермахта на Польшу началась война, Гертруд Люкнер уже несколько месяцев на постоянной основе работала в центральном аппарате немецкого Каритаса во Фрайбурге. Здесь она перешла в отдел (реферат) церковной военной помощи, который по опыту I мировой войны занимался помощью солдатам. Т.е. она занимала место, связь которого с войной была очевидной.

Февраль 1940-го. Евреям Германии запрещено иметь телефон. Приказ об образовании Варшавского гетто. Евреи Бадена, Пфальца, Саарланда, Эльзаса и Лотарингии депортируются в лагерь Гурс в Пиренеях. Июнь 1941-го. Нападение на Советский Союз. Сентябрь 1941-го. По всей Германии евреи в возрасте старше шести лет должны носить жёлтую звезду.

Должность в Каритасе предоставляет Гертруд Люкнер удобную позицию для продолжения работы по оказанию помощи нуждающимся в условиях войны. Под прикрытием помощи военным она может свободно совершать поездки, что стало преимуществом и позже, когда пользование  поездами для гражданских лиц было ограничено. Помимо этого Каритас открыл для неё и новые двери для общения. Например, для ночёвки без надзора, для бесед с глазу на глаз с госслужащими при наличии важной информации. В беседе с одной дамой из общины св. Элизабет она убедила её организовать через свою общину закупку продуктов для евреев, занятых на принудительных работах. Через Каритас было, кроме того, гораздо проще раздобыть деньги для транзита через Испанию в Португалию для медикаментов, которые прятались в пакетах и передавались для депортированных в гетто Люблин, для хорошо подделанного почтового ярлыка, для продуктов с чёрного рынка, для частных пациентов в клиниках, которые могли быть спасены от депортации только как больные.

Октябрь 1941го. Секретный приказ о депортации всех немецких евреев в гетто оккупированных районов Польши и Советского Союза. Вскоре после этого евреям запрещён выезд из Германии. В лагере Кельмо в оккупированной Польше началось уничтожение евреев в душегубках. Разрешено арестовывать немцев за дружественное отношение к евреям. Ноябрь 1941-го. Казнены минимум 27 тысяч евреев, депортированных в Рижское гетто. На конференции в Ванзее в Берлине ведущие представители учреждений дискутируют по вопросам организации систематического истребления европейских евреев. Весна 1942-го. В оккупированной Польше строятся лагеря уничтожения. Начинается транспортировка в эти лагеря. Апрель 1942го. В Германии евреям запрещается пользование общественным транспортом. Они не имеют больше права содержать домашних животных. Июнь 1942-го. Запрещено освещение в печати еврейской политики государства.

В последующие годы повседневность Гертруд Люкнер определяют поездки по всей «Большой Германии» из города в город. Мюнхен, Вена, Берлин, Дюссельдорф, Кёльн, Франкфурт. Но также и Зальцбург, Катовице, Карлсруэ, Бреслау, Билефельд, Аугсбург, Лейпциг, Дрезден, Шверин. И всегда по пути к еврейским общинам, чтобы узнать, что происходит и что можно предпринять. Чтобы обменяться информацией и стратегией, набираться опыта. Чтобы на месте сделать то, что для работников еврейских общин стало слишком опасным в пути к церковным и религиозным организациям помощи, через которые можно было получить просачивающуюся секретную информацию. Здесь были те же цели и задачи по установлению контактов между людьми. В пути, чтобы встретиться с адвокатом для доверительного разговора об эмиграции или  по имущественным вопросам, вопросом ухода за пожилыми людьми, или с министерским чиновником, владеющим однозначной информацией, к врачу, имеющему право давать заключения, к предпринимателю, нуждающемуся в рабочей силе.

Июль 1942го. В лагере уничтожения Треблинка начинается истребление людей в газовых камерах. Из немецких школ исключают детей от смешанных браков.  Из Голландии отправляется первый эшелон в Освенцим. Октябрь 1942-го. Все евреи из депортационных лагерей переводятся в Освенцим. У евреев конфискуют рыбу, мясо, молоко, табак, белый хлеб и все другие дефицитные товары. Ноябрь 1942-го. Союзники высаживаются в Северной Африке.

Гертруд Люкнер рассказывала, что она всегда пыталась заговорить с людьми, носящими звёзды, если встречала их в пути. Спрашивала о дороге, времени, погоде. Эта ужасная изоляция людей должна была, по крайней мере хоть на несколько минут, прерваться. Когда было предписано носить на груди звезду, Гертруд Люкнер была в Мюнхене. Она пошла к католическим и евангелическим священникам и спросила: «А что делаете вы?». Некоторые убеждали её, что освобождать от  богослужения евреев-христиан –  плохая идея. Лучше было бы собирать их в одном месте, забирать  оттуда и сопровождать в церковь. По крайней мере это было бы общине под силу. В конце концов говорилось, что только это и можно было бы сделать.

Фактически помощь была возможна только по отношению к отдельным людям, для которых ещё, вероятно, оставался шанс. Ей разрешалось посещение сборных лагерей. Она могла по крайней мере вывести людей, из числа запертых там, на прогулку. За это никому ничего не грозило, но, несмотря на это, как вспоминает Гертруд Люкнер, во многих городах она была единственной, кому пришла в голову эта идея. Самое ужасное, что беда приходит быстрее, чем помощь.

Когда она в перерывах между поездками бывала во Фрайбурге, чтобы уладить дела и раздобыть у епископа денег, было несколько проще. В этом городе она начинала свою работу. Здесь она могла посещать на дому оставшихся и даже ночевать у них. Здесь было легче, пусть даже и с трудом, вытащить людей, которые сами этого не хотели. Потому что здесь она знала таких, подобных которым в других местах нужно было сначала ещё найти. Благополучная дама из Вирэ, дочь которой была замужем за швейцарцем и имела возможность свободного пересечения швейцарской границы для решения семейных дел; молодые семьи, готовые принять одиноких женщин; хозяин гостиницы, знающий все потаённые углы в Шварцвальде; строительный чиновник, у которого можно получить самую современную информацию. Были и другие, которые её даже и не знали: директор психиатрической больницы с частным отделением, гостеприимная семья издателя на принудительной пенсии, люди, совершавшие пешие походы у границы.

До лета 1942 года  Гертруд Люкнер удавалось не бросаться в глаза со своей деятельностью, чем она очень гордилась. Она была убеждена в том, что ей это удавалось только потому, что гестапо ничего в её работе не понимало. Цели её были очень далеки от противной стороны, перегруженной военными делами. Они искали организации, преследующие враждебные государству и разлагающие мотивы, а  Гертруд Люкнер работала, полагаясь только на себя. Это был её пункт, хотя она знала, что нуждается в поддержке многих, и повсюду искала людей, готовых её оказать. До момента, когда она была арестована в поезде между Оффенбургом и Карлсруэ, худшее, что с ней случилось – это утечка воздуха из шины велосипеда во Фрайбурге, утверждала Гертруд Люкнер.

Когда выяснилось, что её деятельность подвергает опасности организацию, в которой она работает, она нашла того, чьё положение было безопаснее. Поэтому последние два года перед арестом она работала по прямым поручениям фрайбургского епископа Крёгера. Ей было ясно, что в случае её провала ему ничего не грозит. Это была важная защита. Полагаясь только на себя и помощь друзей,  Гертруд Люкнер всё же исходила из того, что за ней наблюдают. Поэтому в местах, где бывала, знала запасные входы и выходы на случай наличия слежки. Направления меняла в полдень и ночью, полагаясь на то, что эти тщеславные болваны в это время едят или спят. Она использовала различные почтовые ящики и почтамты; письма, которые ей доставлялись, были, конечно, зашифрованы – были ключевые слова, с помощью которых можно было определить, о чём идёт речь или кому можно доверять. В голове у неё было множество зашифрованных имён и адресов.

Допросы в гестапо и СД подтвердили оправданность этих предосторожностей. 3 месяца провела Гертруд Люкнер в следственных изоляторах в Вуппертале, Дюссельдорфе и Берлине. За 6 месяцев до того один из гестаповцев по доносу сотрудницы Каритаса из Дюссельдорфа обратил внимание на Гертруд Люкнер. За 3 месяца до ареста гестапо начало против неё тайное расследование, чтобы получить наибольший объём информации о том, что она знает и с кем сотрудничает. С точки зрения Гертруд Люкнер они так ничего и не выяснили, так как не знали, что искать.  И Гертруд Люкнер не предприняла ничего, чтобы прояснить это недоразумение. На допросах она придерживалась тех же предосторожностей, которые использовала ранее. Она говорила только тогда, когда выясняла, сколько знаний стоит за вопросом, и в ответах использовала только имена лиц, находившихся в безопасной с этой точки зрения позиции. По её мнению это относилось к служителям церкви, фронтовикам или тем, кто и без того уже был в лагере. Эти имена использовались ею для маскировки, чтобы отвлечь внимание от других, которых нельзя было подвергать опасности.

Из актов гестапо по Гертруд Люкнер. «Установлено, что на рабочем месте в здании Каритас во Фрайбурге она находится в течение дня только очень короткое время. Уезжает на велосипеде в город, где посещает различные места. Утром регулярно, ок. 6:45, приезжает на велосипеде в церковь Адельсхаузер, принадлежащую соборной епархии. Богослужение в этой церкви проводит, как правило, ординариатский каплан Бертруд. У Люкнер имеется ключ от вспомогательного помещения церкви, в котором она оставляет свой велосипед. В церкви всегда носит с собой сумку. По окончании службы забирает сначала велосипед из помещения, ставит его у церковной стены и возвращается в церковь. Благодаря внедрённому доверенному лицу можно наблюдать, что после того, как остальные посетители покидают церковь, она направляется в помещение, где находится священник. И при этом сумка с ней. Прежде чем войти в комнату, она тщательным образом проверяет, не остался ли в церкви кто-нибудь, кто мог бы за ней наблюдать. В комнате она регулярно проводит от 10 до 15 минут. Поэтому есть подозрение, что в этих случаях между ею и священником происходит какой-то обмен. Проверить это в данных условиях невозможно.

    В некоторые дни она, однако, едет на богослужение в город. При этих поездках Люкнер ведёт себя весьма своеобразно и в высшей степени подозрительно. Когда при такой поездке 18 февраля 1943 года за ней проводилось наблюдение, она многократно оглядывалась, хотя до этого времени не могла подозревать наблюдение за собой. На уровне дома 241 по улице Адольфа Гитлера она круто повернула к правой стороне улицы, сошла с велосипеда с намерением войти в дом. Но прежде она осмотрелась ещё раз, нет ли слежки, и при этом обратила внимание на подписавшего этот документ наблюдателя, которого уже видела во время поездки на велосипеде. Она насторожилась, сначала бессистемно двинулась по улице взад и вперёд, вдруг снова села на велосипед и поехала в другом направлении. Чтобы не потерять её из виду, наблюдатель поехал следом. Достигнув следующего перекрёстка, она вдруг развернулась и поехала навстречу наблюдателю, обогнула его и двинулась в сторину центра. На этом наблюдение в тот день было прервано, чтобы не бросаться в глаза».

 

   Следующее резюме из допросов. «Факт, что Люкнер утверждала, что дети от смешанных браков не являются и не могут являться преступниками, и гестапо не может их ограничивать, позволяет ясно предположить, что Люкнер прекрасно осведомлена о действиях гестапо по окончательному решению еврейского вопроса и о внутренних служебных документах. Как ясно из допросов, Люкнер в своих действиях использовала различные тактические приёмы. Так в организации «Еврейское дерево» она тотчас получила адреса всех детей от смешанных браков, независимо от их вероисповедания, и одинаково оценивала положение этих лиц, хотя из списков ей было совершенно ясно, что в них указаны и лица некатолического вероисповедания.

 

Из письма в Берлин-Целлендорф друзьям Элен и Кристель гестапо выявлено: «В отдалённых крестьянских усадьбах Шварцвальда дорогие друзья нашли пристанище». Так как имеется подозрение, что речь идёт о евреях, было начато тайное расследование. Полицейский СД внешней службы Фрайбурга в Шауинсланде был опрошен на предмет возможности пребывания незарегитрированных евреев в отдалённых крестьянских усадьбах Шварцвальда. Полицейский ответил, что 14 дней назад при посредничестве Каритаса вблизи нашли приют в палатке двое юношей неарийской внешности. В дальнейшем установлено, что в одном из сёл ещё до начала войны отдыхали евреи. Там непросматриваемая местность, так что необходимо подключить жандармерию из Кирхцартена. ... Через несколько дней полицейский сообщил, что оба юноши вдруг исчезли и их адреса установить невозможно».

 

26 марта 1943 года гестапо пишет в Дюссельдорф: «23.3.43 тайный сотрудник внешней службы Фрайбурга сообщил, что Люкнер 25.3. намеревается уехать. 24.3 установлено наблюдение на случай возможности более раннего отъезда. В связи с тем, что ещё необходимо было проверить входящую и исходящую почту на почтамте Фрайбурга, за последним из поездов в сторону Франкфурта наблюдение не проводилось». Таким образом гестапо просмотрело её отъезд и дало указание железнодорожной полиции Оффенбурга арестовать Гертруд Люкнер в поезде.

 

17 апреля 1943 г. Дюссельдорф пишет Берлину: «Таким образом до настоящего времени объединение «Рафаэль» и Каритас весьма существенно расширили установленные рамки своей деятельности. При этом им было известно, что официальное проведение этой работы может осуществляться только в противоположность государственной политике по еврейскому вопросу, и создание этих обществ помощи должно восприниматься как внутренний протест против основного закона государства. Постепенно Гертруд Люкнер создала сеть сотрудников, простирающуюся по всей империи, через которую она распространяла информацию о состоянии дел и своевременно сообщала о предстоящих мероприятиях против евреев. Кроме того сообщаем, что упомянутые в предыдущем донесении супруги Фриц Израэль Розенталь из Берлина, нашедшие укрытие в семье Карл Герман в Мангейме, арестованы в Саарбрюкене. Розенталь покончил жизнь самоубийством. Семья Герман также арестована.

 

Средства для проживания супругов Розенталь были предоставлены Люкнер из фонда епископа Грёбера. Кроме этого были предоставлены необходимые продукты питания. Даже если, как она утверждает, деньги были взяты из её собственных сбережений, то здесь имеет значение тот факт, что, например, одна из сестёр Каритаса предоставляла текущие средства для супругов Розенталь из дома младенца в Гейдельберге через сестру Лаубхарт. Таким образом, у немецких младенцев изымались остро необходимые продукты питания, чтобы отдать их в распоряжение (паразитов на теле народа, зачёркнуто, поверх написано) евреев и обеспечить им тем самым возможность уклонения от исполнения законов государства, касающихся евреев.

 

Январь 1943-го. В Варшавском гетто организуется сопротивление. Февраль 1943-го. Немецкий вермахт капитулирует в Сталинграде. Берлин – «юденфрай». Июнь 1943-го. Гиммлер отдаёт приказ о ликвидации всех гетто на оккупированных территориях Польши и Советского Союза.

 

Уже более двух лет Гертруд Люкнер была в заключении. Большую часть этого времени – в женском концлагере Равенсбрюк. Два года, за которые два раза приходила и уходила зима, два года, за которые можно стать воспитательницей. Как и большинство выживших, она об этом времени говорить не любила. Но она рассказывала, что в лагере была спасена коммунистками, которые постоянно переводили её в лучший блок, ставили на работы, где шансы выжить были больше. Она рассказывала и о посылках от друзей, содержимое которых действительно доходило до неё. Вечер третьего мая 1945 года был последним вечером в заключении. В заброшенном лагере для принудительных рабочих закончился марш заключённых из Равенсбрюка. Охранявшие женщин эсэсовцы разбежались. На следующий день женщины приступили к самоорганизации, заботам о жилье и еде. О возвращении домой в эти дни нечего было и думать. Многие из них были больны, многие – при смерти.

 

Вместе с группой французских военопленных Гертруд Люкнер пыталась идти на запад. Но недалеко от Шверина, на границе между советской и английской зонами, двигаться дальше стало невозможно, и пришлось остаться в Греве, где собрались многие освобождённые узники. В одном покинутом доме в лесу она нашла частную библиотеку, из которой многое было уже унесено.  В этой библиотеке вместе с книгами к Гертруд Люкнер, можно сказать, вернулось время. Она занялась этими книгами, вместе с сельскими ребятами разобрала их. Это были стоящие книги: никаких нацистских – только демократической направленности, были и еврейские. Книги, которыми она была одержима, которые нужно было спасти. Некоторое время она действовала так, будто ей в этом мире больше не было чем заняться, как ставить эти книги на полки, заботиться о них.

 

Переговоры о разрешении ехать дальше с освобождёнными из плена солдатами. Палаточный лагерь для перемещённых лиц в Любеке. Пропуск с разрешением ехать до Гамбурга. Поездка на грузовике.  Церковный пропуск английской администрации на проезд до Фрайбурга в Брайсгау. В машине с мебелью – до Гёттингена. Поездом до Касселя. Встречена друзьями. С друзьями на автомобиле – до Верхней Баварии. Друзья забирают её в Мюнхен. С освобождённым из Дахау священником – в Карлсруэ. Со служебным пропуском Каритаса из американской зоны – во французскую.

 

На кассете голос Гертруд Люкнер:

«После госпожи Гётен, которая выразила многое из того, что хотела бы сказать я, мне остаётся добавить лишь несколько слов. Я хочу выразить благодарность Лоренц-Вертман-Хаус (Это имя основателя Немецкого Каритаса носит дом, где расположен центральный аппарат организации, прим. переводчика) за доверие и помощь и прежде всего тем, котрые в эти тяжёлые годы были с нами. Я называю при этом нашего епископа Грёбера, который при последнем моём отъезде, когда я знала, что уже не вернусь, с полной правотой сказал: «Вы уезжаете, но я стою за вами. Мы будем работать дальше». До самого конца, каждый час я чувствовала правоту этих слов. Я не хотела бы забыть упомянуть господина прелата Кройца и впервые высказать небольшое признание. Когда я сидела в своей камере в гестапо, 24 марта, в тот же день, когда гестапо пришло в Вертман-Хаус, прелат Кройц сказал им в ответ: «А что я могу сделать для госпожи Люкнер?», в тот день и в тот час! И господина директора Вёрера, который постоянно слал мне посылки, которые иногда доходили, и, не будь их, я бы не стояла здесь сегодня. Это была последняя посылка, которая каким-то чудом дошла, с яблоками, перед самым рождеством 44-го, когда мы лежали с дизентерией и тифом, и кто-то сунул мне вместо ржавой деревянную ложку, которой я смогла почистить эти яблоки, когда мы утром лежали между мертвецами. И не в последнюю очередь позволю себе упомянуть всех референтов и начальников рефератов, а также госпожу Гётен. Я не забыла, что она в те дни депортации, когда я сама уже не могла это сделать, поехала вместе с другими в Ульм, чтобы людям, которых отправляли, ещё что-нибудь привезти. Госпожам Вольниц, Гёргольд, женщинам из общины св. Елизаветы, предоставившим в распоряжение свои курсы, что было воистину опасно. Они работали и как куръеры. Господина фон Мана и госпожу Кине и всех тех, кто тогда оказывал действенную помощь. Всем им особая благодарность».

 

В августе 1945-го Гертруд Люкнер вернулась во Фрайбург. Там её ждали, так как друзья, которых она встретила в пути, уже предупредили о её приезде. Она организует (при Каритасе, - пер.) реферат (сообщество) по оказанию помощи жертвам преследования и возглавляет его. До 1969 года, руководя этим рефератом, она очень много сделала в части возмещения нанесенного ущерба.

 

Через 4 недели после денежной реформы, в августе 1948 года, Гертруд Люкнер вместе с профессором Карлом Томе, Карлхайнцем Шмитом, доктором Йозефом Гисслером и доктором Кофером, монсеньёром Коноёрке и доктором Гансом Лукашеком составила первое Фрайбургское циркулярное письмо (Freiburger Rundbrief, FrRu), премьера которого состоялась на Дне Католиков в Майнце, и которое издаётся по сей день.

 

 

 

 Обложка актуального

 выпуска Письма

 


Цитируем из вступления к первому письму, составленного Гертруд Люкнер: «В связи с совершёнными в годы преследований преступлениями, по поручению покойного епископа Фрайбурга доктора Конрада Грёбера, референтов Каритаса, Конференции епископов и в рамках Немецкого Каритаса весной 1948 года в узком  кругу заинтересованных обсуждался вопрос о том, какие выводы необходимо сделать из того факта, что в гитлеровские времена впервые вместе Преследовались евреи и христиане. На встрече было инициировано издание корреспонденции, которая должна информировать об отношениях народов Ветхого и Нового заветов, должна преодолеть взаимное роковое непонимание. В основе уничтожения миллионов лежат равнодушие и непонимание. Между тем антипатия и ненависть к евреям, как следствие этих роковых лет, возрастают вновь.

 

   В злополучных инцидентах вы найдёте предлоги к этому. Например, некоторые выжившие немецкие и восточноевропейские евреи торгуют пакетами иностранной помощи, чтобы заработать доллары для выезда и деньги для розыска своих семей. Поэтому необходимо, чтобы эти проявления были расследованы и прояснены в корне собственных причин на основе точной информации, чтобы без предубеждений можно было их понять. Некоторые завесы, распростёртые во времена подпольной помощи, должны быть раскрыты, чтобы понять настоящее с целью навести мосты и иметь возможность восстановить здоровые человеческие отношения с нашими еврейскими согражданами, в особенности с христианскими братьями еврейского происхожджния. Это требует также основательных размышлений христиан, чтобы преодолеть старые прдрассудки. Отношения между людьми невозможны без разговора. Такого разговора с нашими еврейскими братьями мы и желаем. Это циркулярное письмо, которое будет выходить периодически, – попытка в этом направлении».

 

Фрайбургское циркулярное письмо – густо написано, перепечатано на 23-х страницах машинописного текста. Вначале оно выходило нерегулярно, освещало события, объявляло о ещё не поступивших, но обещанных докладах. Вначале оно имело подзаголовок: «Статьи для содействия дружбе между божьими народами Старого и Нового завета». В 1971 году Гертруд Люкнер пришла к выводу о несовременности такого подзаголовка, потому что нет двух народов божьих, а есть только один. И с начала 1971 года заглавие звучит: Статьи к христианско-иудейским встречам». Она часто в шутку подчёркивала, что то, что вначале считала прогрессивным, разумным, дальновидным, экуменическим, позднее воспринималось антиеврейски.

 

Фрайбургское циркулярное письмо – документ жарких споров и противоборства в христианской теологии о еврействе и отражает большие изменения в сознании людей со времён II мировой войны. С 1972 года к Письму прилагается «Иммануэль» - документы современной религиозной мысли и исследований в Израиле. Это избранные документы из англоязычного журнала „Immanuel“, выдержки из которого переведены на немецкий. Издаётся в Иерусалиме. Этим и в Европе освещается израильская действительность и подтверждает мысль о том, что наличие Государства Израиль придало новое значение христианско-иудейским отношениям. Письмо имеет целью путём прояснения бороться с предрассудками и сделать прозрачными всё более усложняющиеся и изменяющиеся иудео-христианские отношения. Теологи, учителя, студенты, историки, учёные и практики должны как можно быстрее получать деловые разъяснения. ...

 

Публицистическая работа Гертруд Люкнер была направлена против антисемитизма и имела своей задачей представление иудаизма в глазах общественности в наилучшем свете. Христианско-иудейские встречи рассматривались ею не только на научном уровне, но задевались деловые и мировоззренческие проблемы, стоящие между иудеями и христианами. Гертруд Люкнер пишет об израильских выборах, о направленных против Израиля резолюциях ООН, немецкой политике возмещения ущерба, еврейской, церковной и политической истории времён нацизма. Она освещает неточности в других публикациях, критикует политику немецких партий, теологов и руководителей церкви обеих конфессий, если видит в этом необходимость. Гертруд Люкнер не хочет вести диалог мягко и растянуто, а наоборот – со всеми острыми углами и гранями искать истину и представлять свои убеждения.

 

Листаются издания Письма за разные годы.

 

Год 1985-й. Дом престарелых в Израиле для преследовавшихся при нацизме христиан. Дом  Гертруд Люкнер? – Да, он предназначен для людей неиудейского вероисповедания, преследовавшихся на основании Нюрнбергских законов. Прежде всего женщин-католичек, которые спасали своих еврейских мужей и детей. (Основан по инициативе и под руководством Освальда Руфайзена и Элишевы Хемкер, пер.)

 

49-й год. Здесь, например, о работе органа помощи преследовавшимся нацистами. Она просто пишет о том, что делает: забота о христианах из Израиля, внутрицерковная и межконфессиональная  работа. В школе, на занятиях по религии, она ставит себе основной задачей тотально новую ориентацию подрастающего поколения по отношению к евреям.

 

Год 51-й. Из органа по заботе о преследуемых. В обзоре документированы различные инциденты, происходящие вновь и вновь. Например, случай в Оффенбахе: женщина отказалась лечиться у врача-гинеколога потому, что он еврей, и предпочла другого. Бургомистр Оффенбаха, некто доктор Касперовиц, объяснил: «Господа, вам, конечно, ясно, что этот факт нельзя ни в коем случае игнорировать. Вы не можете отдать женщин Оффенбаха на произвол такого человека, как доктор Левин. Не говорю о его врачебной квалификации, речь ведь идёт о человеке, вышедшем из концлагеря, вся семья которого, как вы сами от него слышали, была удушена газами или расстреляна. То есть он приступил к работе со всем ассортиментом своих расовых качеств и чувством мести узника лагеря. Ни одна женщина не может со спокойной совестью доверить ему своё лечение».

 

Год 66-й. Статья Гертруд Люкнер, в которой она пишет, что до 1930 года антисемитизм правых не воспринимался всеръёз даже в политических кругах. Затем она цитирует доктора Краузника: «Ещё никто не представлял себе возможность инициированного государством преследования евреев с такой дьявольской последовательностью, планированием, холодной систематичностью осуществления, приведшего к таким масштабным результатам, которое нацистский режим предпринял на подвластной ему территории всеми средствами административной и машинной техники».

 

1965 год. Немецкие католики пишут Папе. Это выглядит как открытое письмо: «С большим интересом и радостью подписала следующее заявление совещания от 24.11.1964. о нехристианских религиях, в IV главе которого можно можно прочесть о евреях то, что прдставляет собой основу для нового начала иудео-христианских отношений. Значение этого заявления невозможно переоценить, так как все христиане, видевшие его, приветствуют факт того, что все старые предубеждения против евреев не выдерживают критики. Например, общая вина за распятие Христа».

 

Небольшое сообщение, 1963 год.   Заголовок: «Папа Иоанн и  «коварные» евреи». Папа Иоанн XXIII прервал в Страстную пятницу богослужение в базилике св. Петра, потому что в молитвах по ошибке остались слова о «коварных евреях». Эта формулировка была Папой Иоанном XXIII несколько лет назад вычеркнута из молитв,  чтобы лишить их антиеврейской тенденции. Прелат, который вёл богослужение, употребил прилагательное в семи из восьми молитв. Папа прервал богослужение и велел прочесть молитвы снова, на этот раз в изменённой форме».

 

1949 год. «Студенты против дискриминации евреев. Международное бюро по борьбе с антисемитизмом прекращает свою работу в Швейцарии и закрывает в конце октября бюро в Женеве».

 

Гертруд Люкнер всю свою жизнь работала просветительницей и была многократно награждена. Она была Почётным гражданином города Фрайбург, почётным доктором Еврейского Юнион-Колледжа в Лондоне, в 1966 году получила израильскую медаль Яд ва-Шем – высшую награду Государства Израиль для неевреев и титул Праведника народов мира. Кроме того, она кавалер Большого Креста со звездой (ФРГ) и награждена медалью Розенцвейга Координационного с совета  Общества христианско-иудейского сотрудничества. 16 декабря 1987 года ей была вручена Премия Зигмунда Даймлера Международного Совета христиан и евреев.

 

 

 

     

С канцлером Колем

после вручения награды

 

 

Последний раз она была ответственным редактором Письма в 1987 году. К этому времени она жила в доме престарелых св. Каролиса и умерла 31 августа 1995 года незадолго до своего 95-го дня рождения.

 

Георг Хюсслер, бывший Президент Немецкого Каритаса, в своём прощальном слове на центральном кладбище сказал: «В ней была провидческая сила, без которой она не смогла бы совершить дело своей жизни. Она ставила на приоритеты. Периферийные вопросы, как бы они волнительны ни были, её не трогали – они бы только отбирали силы у приверженности приоритетам. История этих десятилетий доказала её правоту. Нужно считаться с тем, что она в своей прямоте, нетерпении была всегда в нужном месте». 

 

 

Доска перед залом в синагоге Фрайбурга – подарок общины  

к 90-летию Гертруд Люкнер.

 

 

 

90 лет

Зал Гертруд Люкнер

ГОСПОЖА ДР. ЛЮКНЕР ВО ВРЕМЯ НС-ДИКТАТУРЫ

МУЖЕСТВЕННО И САМООТВЕРЖЕННО СПАСАЛА ПРЕСЛЕДУЕМЫХ.

ЗА НАС ОНА ПОШЛА В КОНЦЛАГЕРЬ РАВЕНСБРЮК.

 ЕЁ ЖИЗНЬ СТАЛА СИМВОЛОМ ПРИМИРЕНИЯ.

 26.9.1990

 

                      







<< Zurück | Gelesen: 357 | Autor: Коммисаренко Л. |



Kommentare (0)
  • Die Administration der Seite partner-inform.de übernimmt keine Verantwortung für die verwendete Video- und Bildmateriale im Bereich Blogs, soweit diese Blogs von privaten Nutzern erstellt und publiziert werden.
    Die Nutzerinnen und Nutzer sind für die von ihnen publizierten Beiträge selbst verantwortlich


    Es können nur registrierte Benutzer des Portals einen Kommentar hinterlassen.

    Zur Anmeldung >>

dlt_comment?


dlt_comment_hinweis

Autoren