RC

Прошлое - родина души человека (Генрих Гейне)

Логин

Пароль или логин неверны

Введите ваш E-Mail, который вы задавали при регистрации, и мы вышлем вам новый пароль.



 При помощи аккаунта в соцсетях


Темы


Воспоминания

В. Левицкий

 

 

 

 


C  Запада – на Дальний Восток…

Превратности судьбы

 

 

      

Инженер-капитан-лейтенант

Вениамин Левицкий.

Владивосток. 1963 год.               

 

 

Родным,

      друзьям,

         однокурсникам,

                   сослуживцам

                          посвящается…

 

От автора

Эта книга является продолжением художественно-документальных автобиографических книг «Шесть лет под Шпилем или Юность, перетянутая ремнём. Хроника жизни курсанта высшего военно-морского инженерного училища (июль 1950 года – май 1956 года)», вышедшей в свет в 2005 году, и «Шесть лет в Крепости. События, люди... Из жизни военно-морского инженера-офицера (июнь 1956 – декабрь 1962 года)», опубликованной на сайте «Воспоминания» в 2013 году.

В новой книге воспоминаний «С Запада – на Восток... Превратности судьбы» описываются события, произошедшие со мной после перевода к новому месту службы в конце 1962 года из Кронштадтской Краснознамённой крепости на Тихоокеанский флот, встречаются уже знакомые имена родных, близких, друзей, однокурсников, вместе с которыми продолжался мой жизненный путь на Дальнем Востоке во Владивостоке и Советской Гавани с января 1963 года до середины октября 1969 года.

Как и в предыдущей книге, я вспоминаю, ничего не придумываю, использую материалы из личного архива – письма, фотографии, документы, в которых сохранён подлинный текст (некоторые материалы, факты, иллюстрации взяты с разных сайтов Интернета). Субъективные оценки очевидцев того времени – мои, моих товарищей по училищу, моих родных, представителей разных слоёв общества – позволяют нарисовать яркую картину военно-морской службы, быта, культуры, жизни и интересов людей нашей страны 60-х годов прошлого столетия, а, кроме того, письма моей мамы раскрывают её удивительный духовный мир, литературоведческий талант, умение тактично и тонко влиять на своего уже взрослого сына.

Рассказ о тех далёких годах я сопровождаю комментариями, ремарками, пояснениями, которые выделены курсивом. Как и в других книгах воспоминаний, прошу прощения у тех, чьи имена названы в этой книге, с кем я встречался на этом этапе своего жизненного пути, за воспроизведение некоторых страниц их жизни, за оценки и характеристики, которые я давал им прежде и сейчас. Спустя более полувека, когда пишутся эти строки, могу, положа руку на сердце, сказать: за редким исключением, мне повезло встретить на Дальнем Востоке замечательных людей, почувствовать их доброту и душевную щедрость, найти новых настоящих друзей, готовых всегда протянуть руку помощи, поддержать в трудных обстоятельствах жизни...

 

Глава 1. Владивосток. 1963 год…

 

«Владивосток далеко, но город-то нашенский...»

(цитата-надпись на Ростральной колонне при въезде во Владивосток)

Слева - улица 25-го октября (бывшая Алеутская) и здание железнодорожного вокзала;

справа - привокзальная площадь.

Владивосток. 1963 год.

 

 Первые впечатления...

 Морозное холодное утро 28 декабря 1962 года... На восьмые сутки поезд из Москвы доставил меня во Владивосток, главную базу Тихоокеанского флота, куда я прибыл в распоряжение Командующего флотом для дальнейшего прохождения военно-морской службы. (Обстоятельства, которые предшествовали этому важному событию, описаны мною в книге воспоминаний «Шесть лет в Крепости... События, люди... Из жизни военно-морского инженера-офицера (июнь 1956 – декабрь 1962 года». Первый раз в своей жизни я проехал через всю страну, с Запада на Восток, по бескрайним просторам Сибири и Дальнего Востока. В Киеве и Гаграх за меня переживали мои родные, мама и бабушка – их пугала такая резкая перемена в моей жизни после более чем шестилетней службы в Кронштадте... А я в дороге как-то успокоился, разве что иногда в голове возникали переиначенные слова «За что же Веньку-то Левицкого, ведь он ни в чём не виноват...» (в когда-то услышанной песне было - «За что же Ваньку-то Морозова...») – всё-таки слишком неожиданным для меня было расставание с Ленинградом, с моими друзьями, сослуживцами, с ребятами из Народного театра при Доме офицеров флота Кронштадта, в котором неожиданно раскрылись мои актёрские способности... Мне было 29 лет, я был не женат: всё ждал появления  большого чувства, так чтобы «на всю жизнь»... Впереди была полная неизвестность – Тихоокеанский флот большой, его базы разбросаны по всему побережью Дальнего Востока от Владивостока до Камчатки... Куда забросит меня судьба в образе флотского Управления кадров, я предположить не мог. В начале  эпопеи с переводом к новому месту службы мне говорили о Камчатке и флотилии судов особого назначения, потом всё вдруг изменилось, и речь зашла вообще о Тихоокеанском флоте. Моя должность в Кронштадтской военно-морской крепости  была сокращена, я оказался какое-то время за штатом, а затем... получил предписание – прибыть во Владивосток в распоряжение Командующего Тихоокеанским  флотом...

Прямо с вокзала я поехал на улицу Мальцевскую, где располагалось Управление кадров Тихоокеанского флота. По пути зашёл на Главпочтамт. Там меня ждало письмо от моей мамы, в котором она меня поздравляла с наступающим Новым Годом...

«...Всем сердцем желаю, чтобы Новый год принёс тебе новые неожиданные радости, новое счастье на новом месте! Чтоб город нашей юности (мои родители встретились и познакомились в начале 1930-х годов во Владивостоке) благословил тебя на всё светлое, хорошее, чтоб он принёс тебе большую удачу, радость на новом поприще, неожиданно широкие горизонты и большие перспективы. В добрый час!..».

В Управлении кадров Тихоокеанского флота офицер в звании капитана 2 ранга долго листал толстую книгу вакансий инженерных должностей корабельного офицерского состава, назвал несколько вакансий (одной из них была должность командира электротехнического дивизиона на крейсере, который должен был идти на консервацию в какую-то отдалённую базу), и в конце  концов, с учётом специфики моей прежней службы в Кронштадте, предложил мне... ту же должность, с той же штатной категорией (инженер-капитан-лейтенант), на такое же судно безобмоточного размагничивания (СБР), на каком я служил до прибытия на Тихоокеанский флот (ТОФ). «Да, карьерного роста у меня на ТОФ не получилось...», - подумал я и согласился, решив, что это всё-таки лучший вариант из других возможных, о которых упомянул в разговоре со мной кадровик. «Ваше судно подчиняется командованию одного из соединений Вспомогательного флота. Оно базируется здесь, во Владивостоке в районе 31-го причала. Вам необходимо сегодня же доложить по команде о вашем назначении», - сказал он мне на прощание.

В штабе Вспомогательного флота мне рассказали, что командир дивизиона, которому мне нужно представиться, находится в данный момент как раз на судне, на которое я получил назначение. Поднявшись на борт судна, я с помощью дежурного нашёл каюту командира, в которой увидел двух офицеров в званиях капитана второго и третьего ранга в явно приподнятом настроении (время было послеобеденное, канун Нового года). Я понял, что командиром дивизиона является капитан второго ранга и начал представляться ему по полной форме. Видимо, они  уже знали о моём назначении, о том, что я прибыл из Кронштадта. Едва я начал: «Товарищ капитан 2 ранга. Инженер – капитан – лейтенант Левицкий.... Представляюсь по случаю назначения на должность...», как командир дивизиона вдруг оборвал меня на полуслове. «Садитесь...». Я присел на свободный стул. А дальше последовало совершенно неожиданное: на столе появился пустой стакан, комдив налил в него из стоящего здесь же графина полстакана... ну конечно – спирта, и предложил, перейдя на «ты»: «Пей!». Я выпил (шесть лет службы на СБР в Кронштадте в этом плане «даром не прошли»), запив водой из другого графина (там, без подвоха, была действительно вода). Оба офицера удовлетворённо кивнули, после чего на столе появилось ещё два стакана. Когда все выпили «еще по одной», комдив сказал: «Ну, теперь рассказывай... За что тебя к нам из Кронштадта?». – «По замене», - ответил я. – «Да, да, мы понимаем, но ты всё-таки скажи, за что тебя?». – «Так действительно по замене...», - повторил я. - «Ну ничего, не хочешь говорить – не надо...», - и налил мне ещё... После этого мои новые сослуживцы длительное время при упоминании моего имени уточняли: «Это  тот, который к нам «по замене»... И при этом почему-то считали, что за этим скрывается какая-то ужасная тайна... (А может, они интуитивно были правы, только я об этой «тайне» не знал?!).

Так состоялось моё представление и первое знакомство с комдивом (к сожалению, не могу вспомнить его имени, хотя сохранил добрую память о нём) и моим командиром капитаном 3 ранга Владимиром Николаевичем Мусатовым, прекрасным человеком, опытным мореплавателем, хорошим товарищем, к сожалению, рано ушедшим из жизни. Светлая ему память...

После такого необычного «представления» мне показали каюту, в которой я мог разместиться и жить. Командир, узнав что я холост,  сразу же предупредил меня, чтобы о своём жилье я даже и мечтать не мог: «...С жильём для офицеров здесь такие же проблемы, как и везде, а для холостяков – тем более...» - сказал он...

В предновогодней суете обо мне все как-то забыли... И я решил самостоятельно начать знакомиться с городом, благо судно стояло у стенки в пяти минутах ходьбы от самого центра города – улицы Ленинской (бывшая Светлановская), а заодно  узнать о возможности снять в городе комнату...

Судно, на которое я был назначен, имело бортовой номер «СБР -166». Служить на этом судне после Кронштадта мне было проще и легче: здесь, кроме офицерского состава, была гражданская команда. (В предыдущей книге воспоминаний, о которой уже было сказано выше, в одной из глав я в общих чертах рассказывал о назначении подобных судов, специфике задач, решаемых командой такого судна и  служащими  на нём офицерами. Всё это можно описать  несколькими словами: мы занимались размагничиванием кораблей разного класса, тем самым обеспечивая их защиту от воздействия минно-торпедного оружия противника, а также от обнаружения различными техническими средствами. Судно имело двойное подчинение: входило в состав соединения плавающих кораблей и судов Вспомогательного флота, а в решении специальных задач подчинялось Отделу размагничивания флота (впоследствии переименованного в «Службу защиты»).

 

 «...здесь, кроме офицерского состава, была гражданская команда...».

Крайний справа – командир СБР капитан 3 ранга В.Н. Мусатов.

Владивосток. 1963 год.

 

В письме от мамы, полученном в первые дни приезда во Владивосток, она просила меня поделиться впечатлениями о городе, о котором хранила самые тёплые воспоминания.


Из письма мамы сыну

23 / ХII – 62 г.

... Напиши мне, пожалуйста, подробно (всё-всё – до последней мелочи), как тебя встретил Владивосток. Где ты остановился? Если ты остановился в гостинице «Золотой Рог» (конечно, теперь у неё новое название), то в номере 51-А (на втором этаже) одно время жила и я, когда приехала во Владивосток. Конечно, зимой город не произведёт на тебя хорошее впечатление. Но сколько перемен там, наверное, произошло! Я не знаю, будет ли у тебя время, но не думаю, что ты сразу уедешь (мама не думала, что меня оставят служить во Владивостоке). Побывай на Дальзаводе (мама, до замужества Евгения Александровна Стрельцова, в 1931-1932 годах работала чертёжником-конструктором в конструкторском бюро Дальзавода). Он в самом конце Ленинской улицы  (в «Гнилом углу», как называли это место в старину). Спроси, не работает ли там Виктор Болдырев (он знает меня как Женю Стрельцову), он должен быть инженером, Эля Лисицина (Фель) – она была чертёжница. Что стало с Канским - главным инженером, Караваевым - начальником конструкторского бюро, с директором завода Кужелло, техническим директором Мишариным? Кто помнит Колю, твоего папу? Мне всё это очень интересно...

Мой папа, Николай Вениаминович Левицкий, после окончания Николаевского кораблестроительного интститута  с 1930 по 1932 год тоже работал на Дальзаводе в Конструкторском отделе ведущим конструктором...

Слева – Дальзавод, здание заводоуправления (современная фотография);

справа - подписи на одном из чертежей Конструкторского отдела Дальзавода:

Н. Левицкий – зав. группой; Е. Стрельцова – конструктор.

Владивосток. 1932 год.

 

Информация о Дальзаводе из материалов Интернета:

«...Среди первых построек основанного в 1860 году Владивостока были деревянные механические мастерские, где проводился ремонт кораблей, приходивших из Центральной России. Эти мастерские стали прообразом будущего завода. Сам завод был основан в 1887 году, когда были построены первые на его нынешней территории каменные сооружения, получившие название судоремонтных мастерских Военного порта. Датой основания завода считается 14 (26) октября 1887 года...

...В 1920 году на Дальзаводе в практику судоремонта была впервые внедрена электросварка. В 1927–1932 годах Дальзавод построил более 700 судов, в числе которых катера, буксиры, сейнеры, понтоны, баржи, морские моторные парусные шхуны. В 1930 году на Дальзаводе было построено первое в России цельносварное судно. С 1931 года завод начал строить и достраивать корабли и подводные лодки для Тихоокеанского флота...».


Продолжение письма мамы:

...Побывай на Мальцевской 17 (почти напротив завода, вверх на сопку) – это домик Мишариных, которые приютили меня у себя. Всё это, конечно, если у тебя будет время и желание. Интересно, как теперь выглядит бухта Золотой Рог? Эгершельд? Сопки, наверное, все застроены, нет уже голых вершин над городом. Что бы то ни было, но, я думаю, новое должно захватить тебя...

Владивосток. Улица Ленинская:

слева - в начале 1930-х годов, справа - в 1960-е годы.

 

Своими первыми впечатлениями о новом месте службы и о Владивостоке я поделился с мамой...


Из письма сына маме

4.01.1963 г., Владивосток

...Ты уже знаешь, что меня оставили служить во Владивостоке...

...Работы здесь гораздо больше, чем у меня было в Кронштадте. Работа та же, знакомая, нового мало. Добросовестно занимаюсь корабельными делами, это отвлекает и заполняет время... Отношения на корабле пока складываются нормальные. Многое мне непонятно (команда у нас гражданская, что непривычно). А так всё нормально. Всё то же самое... Впрочем, нет. Новые люди... Новая обстановка...

...Живу на своём судне в каюте. Хочу снять комнату, но это трудно... День проходит незаметно... А вечерами либо хожу в театр или кино, либо ищу комнату... Мой корабль, а точнее, судно, стоит в пяти минутах ходьбы от Ленинской, главной улицы города (от центрального универмага - вниз, к порту). Удобно, хорошо...

...Владивосток... Город твоей юности! Говорят – это будущий Сан-Франциско (!?). Как-то не увязывается это у меня с провинциальным характером и бытом этого города. Если бы я не знал Кронштадта, в котором прослужил 6,5 лет, мне было бы очень трудно привыкнуть к Владивостоку. А так – ничего... Кронштадт – критерий. Поэтому легче и проще привыкнуть к Владивостоку. Много бродил по нему... Многое уже увидел. Выходил на судне в пролив Босфор - Восточный. Видел город со стороны бухты. Красив ночью. Днём не производит впечатления – сопки, сопки, сопки... Кривые улицы. Дома и домишки. Но город строится, преображается. Есть микрорайоны, современные жилые массивы. Есть и старинные здания, а рядом – лачуги... Город контрастов. И не только в архитектурном смысле... Удивляют меня маленькие промёрзшие городские трамваи...

... Холодно. Всё время 15-20 градусов минус. Была метель. Не ходил транспорт. Говорят, это довольно редкое явление. Зимы обычно бывают мягкие, «как в Ленинграде». Не знаю, возможно. Пока холодно... 

Владивосток 1960-е годы. Слева - улица 25-го октября (Алеутская),

в центре - фрагмент памятника борцам за освобождение Приморья,

Справа - улица Некрасовская.

...У меня складывается впечатление, что коренные жители не бывают в своём драматическом театре (был в нём дважды – поразило обилие пустых мест в зрительном зале)...

У меня сохранилась программа одного из спектаклей, которые я посмотрел в первые дни моего пребывания во Владивостоке...

Программа спектакля   по пьесе С. Алёшина «Палата»

в Краевом драматическом театре им. Горького.

Владивосток. Январь 1963 года.


...На Дальзаводе не был - нужен пропуск. Да и потом вряд ли, чтобы там ещё работали твои знакомые. Очевидно, нужно искать их через адресный стол, только есть ли в этом смысл?..

...В городе много моряков – большой торговый и рыбный порт. Они вносят струю бесшабашности. Много девчонок, совсем молоденьких, но выглядят вполне современно... Был на так называемом «балу» в Доме офицеров флота. Как всё похоже и знакомо! Кажется, что это кронштадтский ДОФ. Только там лучше помещения. Удивился – в моде «чарльстон» в своеобразном «владивостокском исполнении»...

...Во Владивостоке есть несколько институтов. Есть телецентр. Обещают скоро «пустить» электрички до пригородных станций Океанская, Угольная. Когда подъезжал на поезде к Владивостоку, видел готовые столбы, электрические провода. Знаю, что такое бухты Улисс, Диомид. Видел полуостров Эгершельд, Русский остров. Но многого ещё не видел. В основном знакомился с центром (боялся заблудиться, наверное)...

Построили фуникулёр. Поднимался. Красивый вид сверху. Только холодно – сильные ветры. Продувается город насквозь. А мороз с ветром – неприятная штука...

...Зондировал почву относительно возможности реализовать себя «на театральном поприще» (раньше у меня было «хобби» - в свободное от службы время я играл в Народном театре при кронштадтском Доме офицеров флота). Узнал, что в Доме офицеров флота есть драмкружок. Сегодня пойду посмотрю, что это такое (пригласили). А вообще-то хочется влиться в какой-нибудь большой сильный коллектив (пусть это будет и не народный театр, лишь бы мне было интересно). Ищу пути и к «спортивной арене» - надо узнать, есть ли секция тенниса во флотском спортклубе ...

...На встречу Нового года мои новые коллеги меня не пригласили. Забыли (как это часто, к сожалению, бывает). Тяжело было 31 декабря. Все куда-то торопились, а я – нет. Сидел один в своей каюте, а потом вспомнил, что в поезде мой сосед по купе пригласил меня к себе в гости, «если будет негде встречать Новый год», дал свой адрес. У меня не было другого варианта – зашёл к нему. Встречал Новый год в его семье, и хотя это были совершенно чужие люди, поразило их гостеприимство. Так что, благодаря доброте моих случайных знакомых, встретил Новый год не на судне и не на улице...

Сегодня коллеги спохватились. Имею уже приглашение к ним в гости и в субботу, и в воскресенье...

...Моих однокашников здесь пока не встречал...

...Сейчас подумал, что мой переезд во Владивосток – это не крутой поворот в моей жизни, о котором ты пишешь в своём письме. Это просто перемена места службы. А служба та же. Я как-то и представить не могу, что у меня что-то кардинально изменилось. Ну, жил в Кронштадте, а сейчас во Владивостоке... Ну, не пойду я в филармонию, ну, нет здесь театров, знакомых любимых мест... Ну, не буду я посещать выставки, концерты приезжих гастролёров... Ну, не увижу я многого... Но ведь и в Кронштадте можно было тоже ничего не видеть, если не бывать в Ленинграде! К тому же я всегда чувствовал себя в Ленинграде гостем. Я не жил в нём, не работал. Ну, не ощущаю я этого крутого поворота, не о-щу-щаю... А может, это реакция после последних месяцев волнений, ожиданий, неопределённостей, обид, горестей?..

...Всё пока отлично, мама...

Моё письмо не только успокоило мою маму, которая переживала за меня, но и вызвало волну воспоминаний о годах её молодости, проведенных во Владивостоке.


Из письма мамы сыну

8 / I – 1963 г.

...Я так обрадовалась твоему громадному письму! Читали мы все с огромным интересом. Если раньше я читала выдержки из твоих писем, а иногда и вовсе никому не читала, то теперь все жаждут услышать о твоей «новой» жизни – ты почти на другом полушарии земли, где всё должно быть ново и необычно!

...Зима во Владивостоке мне тоже запомнилась метельной, морозной. Помню, мы на санках ехали по Ленинской  (теперь-то уж, наверное, нет санок!). Снегу намело чуть ли не с метр по одной стороне улицы, а другая была вылизана ветром до булыжников (теперь, наверное, асфальт). Так мы то ехали по снегу, то скользили по булыжникам.

...Летом город гораздо красивее. Правда, до июля (с мая) – сплошные туманы. Зато, начиная с июля  по декабрь – погода изумительная. Бухта Диомид – это сразу за Чуркиным мысом?  Мы её переплывали с Люсей с «авоськами» на головах («авоськи» - сетки для поклажи), в которых находилась одежда, книги. Помню, как я тогда испытала сильнейший в жизни страх: была уверена, что меня охватили щупальцы спрута, а это были ленточные гигантские водоросли. Там никто не купался, так как там действительно водились спруты, а мы этого не знали. Иначе и не стали бы купаться...

...Летом очень хорошо на 19-й версте, на Океанской. Мы приезжали в гости к Коле (моему папе) и его другу Серёже на 19-ю версту. Там было английское посольство. На яхте мы ходили по Амурскому заливу до полуострова Де-Фриз. Как бы я хотела побывать там вновь, побродить вместе с тобой  всюду! Ездили мы и на мыс Басаргин, на рыбзавод...

Я поражаюсь памяти моей мамы – прошло тридцать лет, а она прекрасно помнила названия всех бухт и мысов этого по-своему удивительного города, имена бывших сослуживцев, детали каких-то происшествий с ней... Думаю, мама(,) была не только молода, но и счастлива во Владивостоке, а потому всё  происходящее с ней в те годы оставило такой яркий след...

... Существует ли ресторан «Золотой Рог»? И гостиница «Золотой Рог»? Были мы и на Русском острове. Тогда это можно было. Ох, сколько воспоминаний! Для меня это всё  был иной мир. Чудесный мир! Может быть, потому, что мне было 20 лет? И это было действительно «открытие мира»?..

...Как ты устраиваешься в бытовом отношении? Где питаешься? На корабле? Покупаешь ли что-нибудь в магазинах? Есть ли там фрукты? Красная икра? Иваси? (Ох, как я их любила!). Крабы? Есть ли там китайские прачечные? Никто так изумительно не стирал, как они. Сделай снимки города, если можно, и пришли. Так хочется посмотреть, каким стал Владивосток за эти годы. Тепло ли у тебя в каюте? Ходишь ли ты на лыжах?..

...Я не понимаю, почему ты получил так мало «подъёмных» денег? Не может же быть, чтобы «подъёмных» было меньше полного месячного оклада. А ты пишешь, что получил только 150 рублей (подъёмные мне выплачивались без учёта стоимости моих «звёздочек» и процентной надбавки за выслугу лет, только из расчёта должностного оклада)... Комнату, конечно, нужно снять. 15-процентная надбавка, которую ты получаешь во Владивостоке, уйдёт на большую дороговизну: там всё же дороже, даже в магазинах... Хорошо бы тебе поступить на курсы английского языка. То, что ты хочешь включиться в актёрскую работу и в спорт – это замечательно. Конечно, жаль, что пока всё то же самое (в смысле оклада и должности). Но ведь это – на первых порах. Дальше - видно будет. А с большими деньгами... – бог с ними! Видимо, это не для нас. Я очень рада, что ты во Владивостоке, а не где-нибудь в другом месте...

...Что у тебя есть тёплого? Может быть, тебе что-нибудь нужно прислать отсюда?..

Полюбишь ли ты когда-нибудь?.. Меня в тебе огорчает некая разбросанность и малая требовательность. Я не ханжа и никогда ею не была. Привязанности могут быть и должны быть, но должны быть  чувство меры и вкуса...  (мама всё-таки не удержалась  напомнить мне о моём холостяцком существовании)...  


Из письма сына маме

17.01.1963 г.

...По-прежнему во Владивостоке холодно. Мороз и ветер. Говорят, что 10 лет не было такой холодной зимы. Как меняется климат всё-таки... Но уже привыкаю... Всё замёрзло, работать не можем. Выходил в море только два раза. Видел Русский остров. Между прочим, мне сказали, что и весной, и летом, и осенью он является местом нашей работы (на Русском острове располагались специальные стенды размагничивания кораблей Владивостокской военно-морской базы). Ребята говорят, что там очень красиво. Тишина. Лес. Природа. Воздух. Так что ещё побываю...

...Всё хорошо, мама. Держусь молодцом. Вокруг меня уже люди (хорошие люди). Я не один. С комнатой более – менее уладилось. Встретил в городе одного знакомого ещё по училищу (это был Саша Кукуевицкий, о котором ещё напишу). Он киевлянин. Узнав, что я ищу комнату, предложил временно пожить у него. Его жена на время уехала в Ленинград (она в положении). Дом, в котором живёт мой приятель, стоит прямо на берегу Амурского залива на Эгершельде. Из окна его комнаты – дивный вид! Часто любуюсь закатами...

...Все вечера заняты – поступил в Народный театр при студии Владивостокского телевидения. Работа в театре интересная. Уже занят в очередной постановке (в эпизодах, 26 января будет премьера) и новом спектакле (премьера – в феврале). Дали очень хорошую роль в спектакле по пьесе Пановой  «Как живёшь, парень?» - роль Мишки – шофёра. С удовольствием работаю над ней. А дальше – новые роли, новые постановки (здорово они меня взяли в работу, каждый вечер репетиции). У телевидения своя специфика: раз в месяц делаем передачи, всё снимается на плёнку, потом озвучивается. Делаем съёмки на натуре (т.н. «подсъёмки»). По сути дела, это работа в кино. Можно всегда себя увидеть во время передачи. После многочисленных дублей в эфир и на экраны попадает лучший  материал, заснятый на плёнку. Коллектив неплохой. Много молодёжи. В основном(,) студенты, учащиеся. Руководит театром Народный артист РСФСР... Он мне нравится. Кажется, я ему тоже...

...Питаюсь на корабле. В столовых кормят ужасно. Можешь себе представить, что на корабле значительно лучше?! Иногда вечерами подпитываюсь дома: чай, колбаса, масло. Фрукты? Видел мандарины (китайские), яблоки (китайские, один раз даже себе купил), лимоны (китайские). Ни икры, ни крабов в магазинах даже не видел... Ты спрашиваешь, продаются ли в магазинах иваси. А что это такое? Прачечных ни китайских, ни каких-либо других не видел. В каюте тепло. На коньках ещё не катался (коньки оставил в Кронштадте, написал, чтобы выслали, но...). Лыжи тоже. За город ещё не выезжал – очень холодно, ветры. Не могу привыкнуть к холодам.  А потом могу поехать только по воскресеньям, а я уже два воскресенья подряд работал...

...Ресторан «Золотой Рог» в городе есть. И гостиница с таким названием есть.

Слева - ресторан «Золотой Рог» на углу улицы имени 25 октября,

справа – улица Ленинская и кинотеатр «Уссури».

Владивосток. 1963 год.

Есть ещё гостиница «Владивосток» и ресторан «Владивосток». Ни там, ни там не был и не знаю, что это такое. Да и не тянет. Может, когда-нибудь захочется вкусно поесть – забегу...

Cамое удивительное, что,повторяя названия бухт, о которых писала мама в своих письмах, я тогда как-то не задумывался над их происхождением. И только когда прошло некоторое время, которое помогло мне избавиться от шока столь  быстрого перемещения с Запада на Восток, я, заинтересовавшись историей Владивостока, узнал  для себя очень много интересного... Работая над этой главой новой книги воспоминаний, решил освежить свои прежние знания об истории этого удивительного города, жизнь в котором стала тогда для меня важным этапом.

 

Историческая справка о Владивостоке

Из материалов Интернета:

«...В 1859 году генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьёв-Амурский, обходя на корабле берега залива Петра Великого, обратил особое внимание на хорошо укрытую бухту. Она напоминала бухту Золотой Рог в Константинополе, и генерал-губернатор предложил назвать её так же, а на берегах бухты приказал основать военный пост, который именовал Владивостоком...

...20 июня (2 июля по новому стилю) 1860 года военный транспорт «Маньчжур» под командованием капитан-лейтенанта Алексея Карловича Шефнера, выполняя приказ генерал-губернатора, основал военный пост, который теперь уже официально получил название Владивосток. Этот день официально считается днём основания города...

...Через месяц после первой высадки на берег в бухту Золотой Рог пришёл корвет «Гридень» под командованием капитан-лейтенанта Г. Х. Эгершельда. Корвету была поставлена задача осуществлять охрану поста Владивосток и обеспечивать гарнизон необходимыми припасами. В 1862 году военный пост был переименован в порт...

...В 1871 году из Николаевска-на-Амуре во Владивосток была переведена главная база Сибирской военной флотилии, резиденция военного губернатора и прочие морские учреждения. В том же году подводный телеграфный кабель связал Владивосток с Шанхаем и Нагасаки...

...В 1879 году Владивосток с Санкт-Петербургом и Одессой связала постоянная пароходная линия. В 1880 году Владивосток получил статус города и был выделен в особое Владивостокское военное губернаторство (включая весь полуостров Муравьёва-Амурского и Русский остров). Военным губернатором был назначен контр-адмирал А. Ф. Фельдгаузен...

...В мае 1891 года Владивосток посетил царевич Николай, будущий император Николай II. Он возвращался из путешествия по странам Востока, и первым русским городом по его возвращении стал Владивосток. Во время своего визита царевич заложил железную дорогу с каменным вокзалом, сухой док для ремонта кораблей и памятник адмиралу Невельско́му...»...


Из письма сына маме

17.01.1963 г. (продолжение)

...Встретил много однокурсников и однокашников, приглашают в гости. Вечерами после репетиций часто захожу к кому-нибудь из них, прихватив бутылочку вина (просто неудобно прийти с пустыми руками). Они очень гостеприимные. К сожалению, дома, в которых они живут,  разбросаны по всему городу – далеко ездить. А с транспортом здесь большие проблемы. Первый вопрос, который они мне задают: «За что тебя?»... Все хотят отсюда выбраться. Всем осточертел этот город. Всех давят оторванность и расстояние. Ловлю себя на мысли, что у меня пока не возникают те же желания. Почему так? Может быть, потому, что у них слишком всё однообразно: служба – дом. Иногда кино. Каждый день. Воскресенье тоже. А у меня как-то жизнь насыщеннее, интереснее. Помимо службы – театр – творчество – новые люди – новые встречи – новые знакомства... Как-то мне некогда особенно задумываться о жизни в таком далёком городе... Или я себя успокаиваю? Не знаю. Пока так. Пойми меня правильно. Я не против семьи и дома. Я против той ограниченности, на которую многие семейные люди, как мне кажется, себя обрекают.  Думаю, им скучно будет и в Москве, и в Ленинграде, и в Киеве... (Как мне хотелось тогда спрятаться от своего одиночества, пытаться оправдать своё холостяцкое существование!..)...

 ...Честное слово, пока не прихожу на почту, не ощущаю, что я так далеко. Не травмирую себя воспоминаниями и нытьём. Я не один. И уже всё гораздо легче... Всё будет хорошо. Оптимизм – великая вещь (и, конечно, здоровье, здесь я целиком с тобой согласен)...

...Прекрасно понимаю, что выбраться отсюда будет тяжело. Может быть, когда-нибудь что-нибудь получится... Если я когда-нибудь позвоню ночью – не пугайся. Тут с Киевом соединяют в основном в ночное время...

...Тёплые вещи... Чудачка ты, ей богу. Ты что, кальсоны тёплые мне пришлёшь?  (В одном из писем мама спрашивала: «...Надеюсь, тебе выдают тёплое бельё, и при таких морозах ты не ходишь в трусах?..)... Вот разбогатею, пришлю тебе деньги, чтобы купила мне шерсть. Отдам связать мне хороший свитер (жена одного товарища вяжет). А так ничего мне не нужно...

...Не беспокойся за меня. Я молодец. И держу себя в руках. Отпуск запланирован на июнь-июль. Может, тогда что-то решу, чтобы не жить одному. Одному жить можно, но уже ни к чему. А вот полюбить мне стало что-то трудно. Да и постарел уже. Тридцать лет дураку будет! Не волнуйся, женюсь в этом году, вот увидишь. А пока веду себя хорошо. Знакомиться ни с кем не тянет. И потом, они все какие-то не такие, как в Ленинграде...

...В кинотеатрах идёт фильм «Три мушкетёра». Ажиотаж. Подожду, пока он схлынет. Посмотрел фильмы «Жизнь сначала» с Сухаревской и «Трус» со Стриженовым. Актёры играют хорошо, а сами фильмы... Ничего особенного... Всё-таки я за правду в искусстве...

...Читаю о Куприне (воспоминания Куприной – Иорданской «Годы молодости»). Интересно. Люблю я творчество Куприна... Решил больше узнать о Байроне как драматурге и Олдингтоне-рассказчике. Но времени для чтения остаётся мало...

...Хорошо, что поехал один. Как-то всё получилось проще. И с моим устройством, и с жильём пока что. Нет житейских бытовых проблем. Переношу всё один. Мужественно... Нет, всё-таки я молодец – с честью вышел из одного из труднейших для меня жизненных испытаний. Постарел, полысел за это время, а душой – нет. И хорошо. Не хвастаюсь. Просто доволен...


Из писем мамы сыну

23/ I – 63 г.

...Сегодня получила твоё письмо... Шесть дней идёт письмо «авиа» из Владивостока! Я всё думаю, а если сейчас, зимой, погода будёт нелётная, то оно бог знает сколько может идти...

Как я рада, что твой приятель пошёл тебе навстречу – предложил временно пожить у него в человеческих условиях. Знаешь, как много это значит в чужом далёком городе да ещё и на первых порах.!..

...Хорошо, что ты поступил в народный театр при телестудии. Может быть, когда- нибудь мы будем иметь возможность увидеть тебя. Ведь передают же «Интервидение», может быть, будет и «Дальвостоквидение». Во всяком случае, это хорошая отдушина.

...Твои письма меня только радуют. Радует и твоё настроение, и то, что ты как-то нашёл  и хорошее окружение, и интересное, увлекательное дело. Так может плёнку с вашим спектаклем могут показывать и другие телестудии? Вот бы к нам  её прислали! Хочу достать пьесу, которую вы ставите, и прочитать, чтоб иметь представление о твоей роли. Но вообще это здорово – ты сам можешь себя видеть! Это же так интересно! И вместе с тем это даёт возможность критически отнестись к своей игре и совершенствовать её. Первый раз ты будешь поражён своей внешностью, своим голосом. У Черкасова в его воспоминаниях это есть, помнишь? Как он был ошарашен, что он такой долговязый, хоть он и прекрасно знал, что высокого роста. И внешность ему показалась значительно хуже, чем он привык видеть в зеркале. А я тебе писала, что когда я услышала впервые свой голос, записанный на магнитофоне, совершенно его не узнала (я совсем его не так слышу, или там какое-то особенное преломление?). Но мне он там показался значительно красивее, мелодичнее. Так что ты приготовься ко всяким неожиданностям...

... Как странно, что за тридцать лет не изменилось название гостиницы  и ресторана «Золотой Рог». Неужели Русский остров по-прежнему дикий, весь заросший лесом и необитаем, как в наше время? Там действительно чудесно... Летом,  конечно...

... Я совершенно не хочу, чтобы ты «абы» женился. Боже упаси! Либо встретить человека, с которым хорошо и радостно идти по самым трудным дорогам жизни, и он сделает лёгким этот трудный путь, либо не надо совсем «попутчика». Но единственно, в чём я уверена, что не только одно сердце должно делать выбор, но и разум...

...Когда ты собираешься в отпуск. Дорога вам бесплатна? Или  ты должен доплачивать, если летишь самолётом? Самолёт теперь, кажется, не дороже стоит, чем поезд. Ну, до отпуска ещё далеко...

...Ты читал Шаляпина «Страницы моей жизни»?.. Прочти о нём «Воспоминания» Рождественского и «Годы, странствия, встречи» Л. Никулина. Замечательно интересно! Ты дополнишь представление об этом удивительнейшем человечище...

Почитай, пожалуйста, Пашенную «Путь актрисы». Помимо того, что  книга сама по себе очень интересна, там есть глава, целиком посвящённая актёрскому мастерству. И я считаю, что это небходимо знать каждому актёру. Уроки великих мастеров надо изучать...

Вчера закончила мемуары М.Ф. Андреевой (жены Горького). Какая это была замечательная женщина! Недаром Ленин дал ей партийную кличку «Феномен». Почему о ней так мало писали  и пишут?! Это была талантливейшая артистка, необыкновенного ума женщина, красавица, полная неиссякаемой энергии революционерка.   

Прожили они с Горьким 20 лет. И... расстались. Он вернулся к первой семье. Почему? Неизвестно. И это причиняло ей, по-видимому, громадную боль.  Она принесла ему в жертву всю свою жизнь и все свои безграничные способности...

... Твоё письмо очень интересное... Во многом ты прав... Домашние обыденные дела, работа и огорчения, особенно дети, связанные с ними хлопоты и переживания, очень приземляют чувства. Если бы бытовые условия были другие! Тогда всё это остаётся в стороне, и человеку (и двоим, и даже с детьми) оставалось бы много времени и настроения для постоянного обогащения своего духовного мира. А потом... Может, это всё же зависит от самих людей? И если бы они не были замужем или женаты, то они всё равно остались бы такими же? А можно найти друга, который бы стремился к высотам человеческих знаний и культуры, и никакие будни не сломили бы этого стремления? Мне кажется, что вдвоём, если только идти по жизни вместе, а не рядом, можно также не спускаться в обывательское болото, как и одному. Вместе путешествовать, вместе бывать в театрах, концертах, кино, у знакомых. Читать, делиться прочитанным, своими взглядами, мыслями, мечтами... Рассказывать о своих делах, и чтоб каждому был близок и интересен внутренний мир другого. Нет, дело не в браке, а в человеке, с которым вступаешь в брак. Оттого так редки счастливые браки. А вот дети, заботы, связанность, материальная  необеспеченность – это отнимает много сил, здоровья, красоты.  Но вместе с тем привносит и особую радость. Только их, детей, надо иметь в молодости, когда всё это легче переносится, когда уже в пожилом возрасте они не трепали бы нервы. И, конечно, чтоб  дети были как дети...

Оказывается, выдержки из моего письма с размышлениями о «бренности семейной жизни» мама послала своей московской приятельнице Имме Дмитриевне, редактору одного из московских журналов (о ней я упоминаю в предыдущей книге своих воспоминаний): «...Получила письмо от Иммы Дмитриевны. Я ей написала о тебе и послала выдержку из твоего письма. Думаю, тебе будет интересно почитать её письмо. Поэтому я переправляю его тебе...».

  

Из письма Иммы Дмитриевны маме

Январь 1963 года

...Получила Ваше письмо и Винины размышления о людях, жизни и браке...

Виня прав, что духовная нищета молодого поколения поразительна! Дело, конечно,  не в браке. Причин много. Глупых много, умных мало. А если и развивается умный, то, чаще всего, заземлённо, бытово, узко. И все эти «секции» в отдельной квартире, все эти стеллажи с книгами, стильность обстановки для того, чтобы скрыть внутреннее убожество как защитная форма. Вот, к примеру, хотелось бы прочесть об экзистенциализме... Где? Пусть это философское течение ложно и неприемлемо для нас, но оно заставляет думать и размышлять, найти свою точку зрения, развиваться. Мы читаем только критику, но книг прочитать нельзя...

Об абстрактной живописи, формализме в живописи только читаем критику, а сами своего мнения не имеем. Пусть абстрактная живопись неприемлема для нас, но, отрицая её, мы можем искать другие пути(,) именно методом отрицания того, что видим в формализме...

О фрейдизме – только рецензии и отрицание, критика в печати. А прочесть Фрейда самому и вынести своё решение, своё мнение и свои размышления, разве имеется возможность?.. Значит, остаётся  - служба, работа, узкий бытовой путь к выветриванию всякого мышления и развития, кроме своей специальности...

Вот картина «Человек идёт за солнцем» так хорошо сделана, что смотришь её с неослабевающим интересом. Она светла, она зовёт к жизни, хочется жить, сделать что-то хорошее... Философское её значение в том, что тени жизни всё равно освещает золотое, щедрое солнце. И жизнь так полна тайн, загадок, очарования... И хочется жить! А в печати критика сообщила, что «массовый зритель» картину не принял, потому что в ней «оригинальничание и недостатки явные»... Ну? Пусть одни думают так, другие иначе, но чтобы думать, надо видеть, размышлять, развиваться, а не слушать изредка чужие пересказы. Лучше раз увидеть, чем десять раз услышать... Разве нет?..

...А вопрос о браке у Вини однажды сам по себе разрешится. Просто пока не надо его искусственно создавать. Иметь настоящего друга всегда хочется. Но как редко это встречается... Ведь, по сути, мужчина и женщина – враги. Это вечная борьба двух полов. Где страсть, влечение, там нет дружбы, где возникает внутренняя, духовная связь, там нет совершенно физического опьянения, хмеля и вожделения. У мужчин чаще всего это бывает так! А из женщин старая литература сделала каких-то фанатичек в любви. Если ты меня любишь, если ты меня хочешь сейчас – отдай душу! И навек!

Всю литературу о любви, сусально–воспитательную, фальшивую (именно для женщин её пишут мужчины), сожгла бы без остатка! Всё стало бы на место, а женщина, любя, увлекаясь, смотрела бы на мир и природу вещей ясными глазами, реально, а не глазами сентиментальной идеалистки, которую из нас сделали для собственного удобства мужчины. Разве нет? А самое главное - женщина гораздо умнее, чем её сделали в вехах литературы! Любовь и дружба разных полов – редчайшее явление и дано немногим. И это надо беречь, если оно придёт... Возможно, к Вине это придёт...


Из письма мамы сыну

23 / I – 63 г.  (продолжение) 

...Я, конечно, полностью согласна с Иммой Дмитриевной в отношении «познания мира». И не совсем согласна в отношении женщины, её любви. Имма Дмитриевна говорит о полном равноправии женщины в любви в физиологическом смысле и низводит всё высокое к биологии. Я не согласна с этим. Конечно, чрезвычайно редко попадаются семьи, где любовь и дружба гармонично связаны и проходят через всю жизнь. Но всё-таки они бывают. Надо уметь самим оберегать это чувство. Люди сами разрушают его и создают из своей жизни ад. Мужчина должен быть умнее и в мелочах всегда уступать женщине, но основное своё «Я» сохранять. Во всех принципиальных вопросах он должен следовать только своему внутреннему побуждению. И женщина должна быть настолько умна, чтоб понимать это и идти на уступки. А главное – не должно быть ссор. Это ужасно! Это отравляет и любовь, и дружбу, и саму жизнь...


Из писем мамы сыну

9 / II – 63 г.

...Получила твоё письмо, посвящённое письму Иммы Дмитриевны, которое я тебе переслала. Ты очень наблюдателен, «вгрызаешься» в самую суть и великолепно аргументируешь свою мысль. Об абстракционизме мне трудно судить. И всё потому же: чтобы принимать или отрицать, надо знать. То, что я видела в репродукциях, в газетных и журнальных снимках, меня отталкивает совершенно. Всё то, что я читала об этом (не только в нашей печати, но и в статьях зарубежных художников, например, в статье одного канадского художника «А король-то голый»), только может ещё больше утвердить моё полное неприятие этого вида искусства. Уж если знатоки абстракционизма не могут отличить полотна своих «талантов» от полотен с запечатлёнными «художествами» ослиного хвоста или обезьяних лап, то дальше идти некуда. Ведь вот читали мы о Ван-Гоге умную, интересную книгу, а живописи его не знаем. Только где-то в журнальных вкладках видели репродукции. Разве этого достаточно? Также и о Ренуаре, Гогене, Матиссе... Тебе в Ленинграде, кажется, больше повезло – ты был на выставке работ этих художников в Эрмитаже...

...Как меня невероятно возмущают суждения некоторых критиков о споре Ермилова с Эренбургом (правильнее было бы сказать – травле Эренбурга), разделяя полностью нападки Ермилова, даже не читая «Люди, годы, жизнь»... (В.В. Ермилов – советский литературовед, критик. Проводил «линию партии» в литературе. Непременный участник всех «проработочных кампаний» 20—50-х годов прошлого века. В своих мемуарах «Люди, годы, жизнь» И.Г. Эренбург писал о модернистских течениях в культуре, не скрывая своего пристрастия к модернизму, что вызывало злобную реакцию у его критиков).

Во-первых, Эренбург повествует о модернистских течениях, потому что в описываемые им годы они главенствовали, занимали умы молодого поколения (а он и пишет о начале 20-го века), а во-вторых, это же ме-му-а-ры! В них – наиболее близкое, наиболее личное и замечательное в его жизни, иначе это было бы ложью и лицемерием. Но не в этом дело, а в том, что спор перенесён на политическую почву, глубоко оскорбительную. А потому Ермилов в этом споре сам себя глубоко унизил, прикидываясь эдаким простачком, наивным человеком...

В моём архиве сохранилось письмо мамы Эренбургу, которое она, наверное, так и не решилась ему отправить. А жаль...


Письмо мамы И.Г. Эренбургу

9 / III – 63 г.

Илья Григорьевич, дорогой, мы все очень просим Вас не принимать близко к сердцу все эти несправедливые нападки, не переживайте болезненно недостойные выпадки Ермилова, относитесь ко всему спокойно, берегите здоровье.

Как-то Вы писали, что настолько привыкли ко всякой ругани критиков, что у Вас выработался иммунитет к ней (возможно, Вы употребили другой термин относительно критиков, но суть остаётся та же). Только на это мы и надеемся, т.к. страшно беспокоимся, что всякие лишние волнения принесут вред Вашему здоровью.

Знайте, да Вы, конечно, и знаете, что весь читающий народ Вас любит, ценит и безмерно уважает и как писателя, и как публициста, и как последовательного борца против фашизма, и как Человека...

Без Вашей пламенной публицистики, без Ваших изумительных очерков, без Ваших книг (и особенно книги «Люди, годы, жизнь»), короче – без Вашего ума, сердца и таланта мы были бы намного духовно бедней, как были бы беднее без полотен Левитана, Врубеля, без поэзии Блока, без книг Паустовского. Вашу книгу «Люди, годы, жизнь» (в журналах) невозможно достать в библиотеках. (Мне посчастливилось - я прочла все четыре книги). И не только сейчас, после всей этой шумихи, но и до неё. Она бесконечно интересна своей познавательной стороной, ярка удивительнейшими портретами выдающихся людей, ценна своей правдивостью и искренностью (да, да! Правда и Искренность всегда чувствуются сердцем, что бы вокруг этого ни  нагромождали). Я не говорю уже о том, что Ваша книга раскрывает огромное духовное богатство самого художника, его ум, его удивительно тонкое восприятие мира, его умение показать этот мир всем нам, жадно стремящимся ко всему поистине прекрасному.

Живите долгие годы, дорогой Илья Григорьевич, в полном здравии! Творите нам на радость, на счастье соприкасаться через книгу с такими замечательными людьми, как Вы.

Глубоко уважающая вас Е. Стрельцова – Левицкая.

 

Поддержка друзей и родных

Мои друзья, оставшиеся в Ленинграде и Кронштадте, в своих письмах старались поддержать меня...


Из писем друга Толи Шуплякова

10.01.63 г.

...Очень рад за тебя. Владивосток намного лучше бухты Стрелок и даже Находки. Всё же какая-то цивилизация, хоть и в «восточном» плане. Присмотришься – увидишь..

...Попробуй всё-таки пробиться на Камчатку. Это даст больше шансов на возвращение. Хотя, конечно, Владивосток город и «нашенский», но всё-таки за 10 тысяч километров... Напиши мне твои более глубокие впечатления о Владике и вообще – как устраиваются твои дела. Хорошо, что ты нашёл себе занятия – театр, спорт...

17.01.63 г.

...Твоё письмо дышит оптимизмом. Это очень приятно. Главное – находить себе интересное занятие, будь то работа или что-нибудь помимо, как у тебя. Это отвлекает от дурных мыслей... Напиши, как пошла служба на новом месте, как сложились отношения с начальством...

...Хорошо, если была бы ретрансляция владивостокского телевидения – можно было увидеть тебя в новой роли...


Из письма московского друга М.

Январь 1963 года

...Очень рад, что у тебя всё относительно хорошо. Я боялся, что будет хуже. Владивосток – не Ленинград, но всё же город. Ты, вероятно, утешаешь себя этим не очень оригинальным афоризмом...

...Передавай привет своему приятелю (имеется в виду Саша Кукуевицкий, у которого я жил) – очень рад, что ты встретил такую же заброшенную на Дальний Восток душу. Желаю вам обоим скоро возвратиться...


Из письма Михаила Горового (моего бывшего командира из Кронштадта)

28.01.63 г.

...Был очень рад твоему письму. Это не шаблонная фраза. Один внешний вид нераспечатанного твоего письма вызвал во мне волну тёплых воспоминаний: совместная служба, выходы в море, работа на стендах, а в свободное время - напряжённая игра с тобой в настольный теннис, острые шахматные битвы, приятное времяпровождение в кругу общих знакомых, а главное – постоянное общение друг с другом, которое выходило за рамки обычных служебных дел. Я против сентиментальности, тем более между мужчинами. Но сейчас мне хочется сказать, что я был тронут твоим доверием и откровенностью со мной. Мне ещё дороги воспоминания о нашей совместной службе и жизни потому, что за последние два года тебе и мне приходилось больше преодолевать трудностей (и немалых!), чем получать удовольствия...

Я понимаю твоё моральное состояние, с которым ты ехал на Восток, поэтому от души рад, что ты не захандрил и сейчас жизненную опору находишь в работе и в любимом для тебя деле – театре. Это, конечно, не предел твоих желаний и удовлетворения интеллектуальных запросов, но надо быть оптимистом...

...Зима в Кронштадте холодная – минус 25 градусов не редкость. Открылась зимняя дорога, но за неделю ухитрились провалиться под лёд грузовая машина (без жертв) и трактор (погиб водитель)...

...Твоему командиру Володе Мусатову (моему однокурснику по училищу) передавай привет и наилучшие пожелания. Я его отлично помню...

Вот уж действительно «мир тесен» - мои командиры в Кронштадте и во Владивостоке, оказывается, - однокурсники! А ведь какие замечательные были они люди! И профессионалы высокого класса, и товарищи хорошие! Владимир Николаевич Мусатов рано ушёл из жизни, а в мае 2007 года не стало и Михаила Горового. Светлая им память...


Из письма Зои Кишкель, коллеги по Народному театру из Кронштадта.

9 февраля 1963 года

...Мы все очень рады за тебя, рады, что ты так сразу вошёл в театр и теперь работаешь в полную силу. Живи, трудись, твори...

В нашем театре худрук Ададуров предложил поставить водевиль «Беда от нежного сердца», ну а пока готовим литературно-музыкальную композицию к 23 февраля «Служу Советскому Союзу». По-прежнему делаем радиопередачу «Маяк» и часто вспоминаем тебя. Не хватает твоего красивого голоса (мне как-то одна знакомая заметила: «А что это у вас в «Маяке» не читает мужчина с красивым голосом?»). В нашем коллективе всё те же «старички», новеньких никого нет. Все часто вспоминают о тебе. Желаем тебе удачи…

 

Старалась поддержать меня и моя сестра Маша (ей тогда было 15 лет).

Из письма сестры Маши

Конец января 1963 года

...Как это здорово и интересно играть в театре. Я бы хотела заниматься в драмкружке, но нет времени. В школе задают столько, что вечером голова кругом идёт, а тут ещё курсы французского языка. Они отнимают массу времени. Да ещё всякие общественные поручения. Я человек занятый...

...Мы проходим производственную практику на заводе радиоаппаратуры. Работаем подсобными рабочими в «токарке». «Вкалываем» по две нормы. Работу дают очень тяжёлую – к концу смены отваливаются руки, но мне там нравится. Там чувствуешь жизнь, чувствуешь что-то такое, что никогда не узнаешь и не поймёшь в школе...

...Высылаю тебе ещё свои стихи. Можешь критиковать…

         ***

  Ромашка

Ромашка моя,

Что за странный цветок?

Серединка твоя –

Золотой островок.

Лепестки твои –

Крылья зари.

Любит? Нет? –

Поскорей говори!

Любит? Нет? –

Поскорей отвечай.

Если любит –

Надежду вселяй,

Если нет –

Я тебе улыбнусь,

За другую ромашку возьмусь.

Я люблю тебя,

Милый цветок,

Дорог каждый

мне твой лепесток.

У меня на столе

Ты стоишь,

И о чём не спрошу –

Говоришь.

Отвечаешь на каждый вопрос,

Ты милее, прекраснее роз,

Ты чудесней

пионов огня,

Полевая ромашка моя.

         ***

Ну, как тебе эти стихи?..


Из письма мамы сыну

4/ II – 63 г.

...Маша послала тебе свои стихи... Моё мнение о её стихах? Я считаю, что главное – в них есть смысл. Она иногда находит очень удачно свежие образы. Есть непосредственность. Некоторые её стихи мне очень нравятся, хотя они, быть может, и сыроваты, и несколько «литературны». Я  ей тоже говорила, что писать надо о том, что знаешь, чувствуешь, видишь... Это живое... «Ромашка» мне нравится тем, что то, как она чувствует этот цветок, выплеснулось сразу. Даже рифмы «моя» - «твоя» его не портят. Там есть очень хороший образ: «Серединка твоя – золотой островок». Мне очень нравится ещё одно её стихотворение «Новый учитель»…

 

«За партами – пытливые глаза,

А у стола – стоит учитель новый.

Класс замер, слова не сказав,

На дружбу, на вражду готовый.

А он стоял, смотрел на нас...

И было трудно, понимаю:

Ведь в нашей школе в первый раз

Его ребята принимают.

Указку взял, заговорил,

И голос его громкий,

звучный

Нам двери в прошлое открыл,

Связал сердца с ним неразлучно.

Ловили мы его слова

О битвах прошлых дней,

О людях и об их делах,

Коварности друзей...

Он интересно говорил...

И вдруг – звенит звонок!

И стали дороги с тех пор

Он и его урок...».


Удивительно верно  и точно передано всё в первом куплете. И по-настоящему хорошо. То, что иногда не соблюдается полная ритмичность, так это очень часто встречается у современных поэтов. Я не знаю, талантлива ли она, но способности есть, безусловно.  Может быть, в будущем разовьётся талант...

Ты помнишь у Евтушенко его стихотворение «Первая машинистка»? Так он в пятнадцать лет писал надуманные, напыщенные стихи только к очередному празднику. А стал талантливым поэтом. Мне кажется, что Евтушенко – поэт мысли. Прочла недавно его сборник «Нежность». Туда вошли многие стихи, знакомые по газетам и журналам. Некоторые – очень хороши. Есть и совсем слабые...

У Маши пока совершенно нет желания работать над стихами. Как всякий труд для неё тяжёл и нежелателен, так и тут она совершенно не хочет отделывать, оттачивать стих. Как сразу вылилось, получилось, так и всё. От этого у неё в каждом стихотворении есть как зрелые, прекрасные строки, так и очень слабые, «зелёные». Но... пусть пишет. Даже для себя. Это же замечательно, если человек полон ещё чем-то, помимо обыденных дел и занятий...

...Читаю сейчас Аксёнова «Марокканские апельсины». Что-то мне совершенно не нравится – слишком он тут мудрит своим «новаторским  стилем» (мне кажется, иногда пишет «под Хемингуэя»). И как-то обнажены низменные стороны человека. Может  быть, я не так выразилась: пожалуй, слишком заземлены его чувства, порой и высокие.  А я так люблю Аксёнова! Обидно...

...Прочти обязательно Таланова «Качалов». Очень и очень интересно. Как я счастлива, что видела его, величайшего актёра мира по убеждению самых выдающихся актёров всех стран. Тебе надо обязательно почитать воспоминания Пашенной «Путь актрисы»...

...Мне странно читать, когда ты пишешь «Запад». Как-то «Восток» привычно. А вот «Запад»... Когда я жила во Владивостоке, мы так не говорили. Мне кажется, что ты обязательно должен встретить того, кто знал твоего отца или меня... Я всё забываю только, что и им уже за 50 лет... Почему-то мне кажется, что кто-то из наших прежних друзей должен узнать о том, что приехал Левицкий,  захочет разыскать и увидеться. Наивно это, конечно. Я понимаю...

 

Не забывала меня и моя любимая бабушка

Из письма бабушки внуку

8 / II - 63 г.

...Самый счастливый день, когда я получу твоё письмо. Стал ты чаще отвечать на мои письма, и как будто тут где-то ближе живёшь... Только бы ты был здоров...

...Твой подарок – чайный сервиз – на видном месте в шкафу, занимая среднюю полку...


Из писем мамы  сыну

20 / II – 63 г.

Виня, дорогой, большущее тебе спасибо за поздравление (у мамы 17 февраля был день рождения) и за твой сюрприз. Вот уж действительно полнейший сюрприз!

Вечером 16 февраля стучит кто-то в дверь. Открываю. Стоит огромный человек с корзиной. Полное недоумение. «Тут Левицкая живёт?» – «Да». – «Вам прислали». И всё-таки ещё не догадываюсь, в чём дело. Думаю, что это что-то от киевских друзей. Но когда на стол ставятся шампанское (причём сладкое, которое я люблю), торт и конфеты (суфле, ананасные – тоже мои любимые), я догадалась, что это от тебя. Это было так радостно и так приятно! Я даже не предполагала, что можно такое устроить. Как же ты это сделал? Заранее написал? Или телеграфировал? Откуда ты знал, что так можно поступить? А ассортимент – ты выбирал или они сами? В общем, это получилось очень неожиданно и здорово...

...Вечером, как всегда, были у меня несколько ближайших друзей. Все восхищались твоей выдумкой, а одна из моих подруг сказала, что это только ты способен на такое как человек с воображением и тонким вниманием...


18 / III – 63 г.

...Читал ли ты Сэлинджера «Над пропастью во ржи» в журнале «Иностранная литература» за 1960 год 11-й номер? Я только сейчас прочла.  И единственное, что могу сказать  (книга – замечательная, конечно), что люди везде одинаковые. Мир есть мир. Общечеловеческое всегда поражает. До мельчайших движений души. А если это так, то, значит, в принципе кибернетики и математики правы – и вдохновение можно программировать, пусть даже и в неопределённом будущем...

...Ты пока собирай материал, наблюдай, записывай. Накапливай впечатления, опыт. И пиши, пиши, пиши для себя. Заметки. Диалоги. Обобщения. Детали. А потом всё это сумеешь оформить. Когда придёт время... Будет время...


22 / III – 63 г.  

...Как хорошо, что у тебя есть театр, репетиции, творческая среда. Как интересно было бы тебя послушать! Именно в обстановке тетра, по телевидению. Но чтоб ты читал перед публикой. Это совсем другое дело. Это вдохновляет. Жаль, что у тебя нет магнитофона, а то можно было бы всё записать и прослушать. И я бы могла прослушать...

... На меня книга «Семья Буссардель» французского писателя Эриа Филиппа вначале тоже произвела такое впечатление, как и на тебя – бесконечное описание одного за другим поколений, масса длиннот, далеко по уму, таланту, кругозору, захватывающему сюжету, глубине характеров от произведений Бальзака, Голсуорси... Но последняя треть книги меня захватила. Много драматизма, интересные характеры...

О событиях культурной жизни Ленинграда того времени, к которым я, служа в Кронштадте, мог хотя бы эпизодически приобщаться, меня информировал в письмах мой друг Толя Шупляков...

 

 

 

Инженер-капитан-лейтенант

Анатолий Шупляков.

Кронштадт, 1963 год.

 

 




Из писем моего друга Толи Шуплякова

Март 1963 г.

...Смотрел «Танцы на шоссе» в Пушкинском театре. Постановка хорошая, несмотря на слабую игру женщин. Особенно хорош Игорь Горбачёв. Понравилась сцена массового исполнения  чарльстона – танцует пар пятнадцать и отработано хорошо...

...В Питер собирается приехать Робертино Лоретти... Вот будет ажиотаж!..

...Приехал на гастроли Московский театр имени Станиславского...

А в конце:  ...Хорошо, что у тебя есть интересное занятие (это о моём участии в Народном театре при Владивостокской телестудии), иначе была бы тоска смертная...


Май 1963 г.

...В субботу был со своей новой знакомой девушкой (преподавательницей музыки) в филармонии на симфоническом концерте. Дирижировал американский дирижёр Лорин Майзель. Исполняли произведения Берлиоза, Дебюсси, Равеля. Мне понравилось...


24.06.63 г.

...У нас сейчас на гастролях австрийский балет на льду. Будут до 14 июля...

 

Не забывал меня и мой дедушка Левицкий Вениамин Павлович, которому было уже 84 года.

Из письма дедушки внуку

02.V.63г.

Дорогой внук!

...Ты с честью выдерживаешь очередное жизненное испытание...

...Мне очень было отрадно узнать, что ты оказываешь денежную помощь бабушке: она тебя выходила. Хвалю!..

Желаем тебе удачи. А счастье – понятие абстрактное. Мой род, начиная с отца и матери, прекрасных людей, не имел понятия о счастье, как и я, и сёстры, и сыновья...

Глава остатков несчастливого рода, который твой отец называл «славный род», В.Л.  

  

Моя служба

А ведь для меня самым главным в то непростое время адаптации на Дальнем Востоке было не знакомство с городом Владивостоком, его бытом и нравами, не игра в Народном театре при Владивостокской телестудии (хобби есть хобби), а, конечно, моя служба. В одном из писем мама написала: «...Что-то долго нет писем от тебя... Правда, и ты писал, и твой товарищ говорил, что работы у тебя невпроворот, узнали, что ты можешь хорошо работать, и грузят тебя дай боже! С одной стороны это приятно было слышать, с другой – беспокоит...»...

И это было действительно так. Несмотря на ледовую обстановку в акватории Владивостока, в течение января-марта я и мои «коллеги-размагнитчики» продолжали работу на наших стендах размагничивания. Буксиры ледокольного типа пробивали во льду фарватеры для прохождения наших СБР и обрабатываемых кораблей, обкалывали лёд вокруг «объектов», давая тем самым нам возможность производить необходимые замеры и выполнять работу в соответствии с разными методами размагничивания. Часто приходилось работать на вновь построенных «объектах» – Тихоокеанский флот пополнялся новыми кораблями и подводными лодками.

Вспоминаю, как в одной из бухт залива Стрелок (бухте Павловского) мне впервые пришлось принимать участие в обработке вновь построенной атомной подводной лодки (АПЛ). Это была АПЛ проекта 659 – одного из первых проектов наших атомных подводных лодок, вооружённых крылатыми ракетами – ПЛАРК. Во время моей службы в Кронштадте я с подобными «объектами» не сталкивался, а потому, помимо профессионального интереса, испытывал и некоторый страх. Мои владивостокские коллеги, прикалываясь, запугивали меня рассказами о возможном воздействии радиации на работу определённых мужских органов. В качестве безопасности они рекомендовали защитить эти самые «органы», прикрыв их каким-нибудь металлическим предметом. Я понимал, что надо мной пытаются подшутить, но всё-таки беспокойство оставалось (мало ли что бывает?)..

Работать с объектом пришлось более суток. Погода была холодная, дул пронизывающий ветер. Укрыться на обледеневшей верхней палубе атомной подводной лодки было негде...  В промежутках работы гостеприимные коллеги из БЧ-5 ПЛАРК согревали нас обычным флотским способом – приглашали «принять на грудь по 20 капель»... А  что касается радиации... После окончания работы каждый из нас обязательно проходил радиационный контроль при помощи специального прибора.

Слева - атомная подводная лодка 659 проекта;  справа –  бухта Павловского .

Тихоокеанский флот. 1960 - 1970  годы.

 

Информация с сайтов Интернета:

Бухта Павловского в далёкие 60-е годы прошлого столетия была режимным объектом – в ней базировалась 26 дивизия подводных лодок ТОФ, в состав которой входили атомные подводные лодки проекта 659... (с 1979 года бухта Павловского стала основным местом базирования 4-й флотилии подводных лодок ТОФ)... «...Дивизия была крупнейшим соединением атомных подводных лодок и входила в первый эшелон ударных сил Тихоокеанского флота, способна была перекрыть всё Японское море от Татарского пролива до Корейского. Редко можно было увидеть у пирсов черные корпуса атомоходов: часть кораблей всегда была на боевой службе, другая готовилась к выходу или находилась в боевом дежурстве, остальные отрабатывали задачи боевой подготовки в море. Любой военный конфликт на Дальнем Востоке или приближение авианосно-ударной группировки вероятного противника к рубежу подъема их палубной авиации – и подводные лодки 26 дивизии занимали установленные районы в морях и океанах, готовые к любому повороту событий. Тихий и Индийский океаны стали для них родным домом. Конвейер доставки подводных лодок в океанские просторы работал в то время бесперебойно. И не вина дивизии, что в последние перед развалом Советского Союза годы она по своему количественному составу постепенно превращалась в дивизион. Дивизия прекратила свое существование вместе со страной, породившей ее. Остались в бухте Павловского только подводные лодки, давно уже исключенные из боевого состава флота, и служащие как бы напоминанием о былой ее славе. Судьба у кораблей, как и у людей различна...» (из предисловия к книге ветерана-подводника ТОФ Александра Терещенко «Восточный бастион», написанного капитаном 1 ранга И. Галутва)...  


Дальний Восток. Бухта Павловского. 1997 год.

 

Мои первые владивостокские друзья

(воинские звания друзей - по состоянию на 1963 год)

 

Александр Кукуевицкий...

Как я уже писал, одним из первых «однокашников»  по училищу, с кем встретился я во Владивостоке в январе 1963-го, был  киевлянин старший инженер-лейтенант Александр Кукуевицкий. Он окончил электротехнический факультет «Дзержинки» тремя годами позже меня, в 1959 году. Получил назначение на ТОФ, на Камчатку. Служил на плавбазе подводных лодок в должности командира электротехнической группы. В 1961 году стал старшим офицером Технического управления ТОФ. В дальнейшем служил в аппарате военной приёмки сначала в Томске, затем в Могилёве. Саша мне очень помог с жильём в первые месяцы моего пребывания во Владивостоке (да и не только с жильём)...

Сохраняю о том времени самые тёплые воспоминания. Дружба с ним и с его женой Анной не прерывается многие годы.   


Из письма Саши Кукуевицкого

8.05.63 г.

...Был у твоих в Первомай (Саша проводил отпуск в Киеве). Очень они симпатичные, все понравились... Мама твоя пыталась интеллигентно прощупать меня в смысле перспектив твоей женитьбы, но я нашёл лучший способ отделаться афоризмами в бренности судьбы и не комментировал этот вопрос.

...30–го прилетела Аннушка, и я привыкал к дочке - премилое создание с большими голубыми глазами (дочку назвали Инной). По общему мнению, есть что-то от Кукуевицкого. Аннушка ещё не совсем в форме, но восстанавливается...

...Киев ещё больше расстроился. Над станцией метро на Крещатике открыли ресторан на три зала с верандой, основным достоинством которого является количество мест – 1600!!! 13-го собираюсь на футбол – посмотрю на вновь созданную олимпийскую сборную, в основном из киевлян... Приехал на гастроли Айс-ревю с новой программой «Фестиваль любви». Гастролирует театр Сатиры Плучека...

...Пытаюсь решить проблему с переводом в военную приёмку в Киев. Знакомиться собираюсь со всеми военпредами на местных заводах (больше, правда, для очистки совести – мало верится в возможность решения этой проблемы)...  

 

АлександрКостырев...

 

Инженер-капитан-лейтенант

Александр Костырев.

Владивосток. Лето 1963 года.

 

Во Владивостоке я встретил своего однокурсника инженер-капитан-лейтенанта Александра Костырева. Он учился в «Дзержинке» на кораблестроительном факультете. После окончания училища служил в Техническом управлении ТОФ. Во Владивостоке у него был свой легковой автомобиль «Волга», что по тем временам для морского офицера в его звании  считалось особым «шиком» и высшим проявлением достатка. Саня был к моменту нашей встречи уже не женат. Жил он в огромном доме для семей офицерского состава на Китайской улице  (помню длинный коридор и его комнату, причём все «удобства» были в конце коридора). После возвращения жены Саши Кукуевицкого с маленькой дочерью во Владивосток мне пришлось на некоторое время воспользоваться предложением Сани Костырева пожить у него. Из Владивостока Саня перевёлся на Северный флот, чтобы заниматься любимым творческим делом, связанным с актуальным в то время сетевым планированием судоремонта (Саня в Техническом управлении ТОФ служил в отделе ремонта кораблей). Через несколько лет я узнал о его безвременной кончине...

Светлая ему память…

 

Борис Колодий...

 

Инженер-капитан 2 ранга Борис Колодий

на встрече выпускников «Дзержинки».

Ленинград. 8 мая 1976 года.  

 

Инженер-капитан-лейтенант Борис Колодий – мой одноклассник по училищу (на младших курсах в кубрике наши койки стояли рядом в буквальном смысле этого слова – размещали нас по алфавиту, а после буквы «К» следующая фамилия была моя на «Л»).  

После окончания «Дзержинки» Борю распределили на ТОФ на Камчатку. Служил командиром электротехнической группы на одном из эсминцев. После продажи эсминца ВМС Индонезии получил назначение на плавбазу, обеспечивающую перезарядку реакторов атомных подводных лодок, на должность заместителя командира. Плавбаза базировалась в Большом Камне. Квартиры у Бориса в Большом Камне не было. Его семья (жена Зана и двое маленьких сыновей, Борис и Павел, жила во Владивостоке на Китайской улице (в том же доме, что и Саня Костырев, у них была такая же без удобств комната, только этажом ниже). Жизнь Бориса была устроена по «вахтовому принципу»: две-три недели на плавбазе в Большом Камне, неделю с семьёй во Владивостоке. Затем Борис был назначен на должность старшего офицера в Техническое управление флота в отдел ремонта кораблей. Впоследствии служил в аппарате военной приёмки на одном из заводов во Владивостоке.  

Капитан 2 ранга в отставке Борис Колодий и Зана со своими сыновьями (Борисом и Павлом), внуками и правнучкой так и живут сейчас во Владивостоке. И хотя мы не видимся уже многие годы, ограничиваясь только периодическими разговорами по телефону (Боря уже не один раз клятвенно обещает освоить компьютер и Интернет), он и Зана остаются для меня одними из самых близких друзей, которые «на всю оставшуюся жизнь...». Никогда не забуду их гостеприимства и доброго отношения ко мне во время моей службы во Владивостоке.

 

Лев Давидович...

Со старшим инженер-лейтенантом Львом Давидовичем я познакомился уже во Владивостоке. После окончания Высшего военно-морского инженерного училища он был назначен на один из крейсеров ТОФ на должность командира турбомоторной группы. После консервации крейсера и перебазирования его в Советскую Гавань Лёву Давидовича перевели на должность командира электромеханической боевой части на один из эсминцев в бригаде кораблей консервации. Спустя некоторое время он получил назначение на должность старшего офицера в одну из организаций Дальвоенморпроекта. Служил сначала во Владивостоке, а затем в Петропавловске-Камчатском. С Лёвой Давидовичем и его женой Наташей связаны у меня самые тёплые воспоминания о моей жизни на Дальнем Востоке. Наша дружба продолжалась многие годы…

 

Весна – лето 1963 года...

А жизнь «на далёком Западе» шла своим чередом...

 

Из письма бабушки внуку

Март 1963 года, Гагры (Абхазия)

...С 1-го марта в Гаграх установилась прекрасная весенняя погода, 18 – 20 градусов тепла. Боятся, что зацветут деревья, а потом будет холодно, пропадут фрукты. Пока цветут нарциссы, подснежники, мимоза. Бери отпуск в сентябре и приезжай в Гагры...

...Хлопочу насчёт отдельной квартиры, но пока ничего не получается. Получила формальный ответ: «Удовлетворить Вашу просьбу в настоящее время не имеем возможности из-за отсутствия квартир, но при окончании строительства домов в квартальной застройке Ваша просьба будет учтена»... На днях пойду за разъяснением... Они, верно, думают, что я долго проживу (бабушке было тогда почти 79 лет). Тогда я согласна ждать, но это же смешно. Тамара и Женя (бабушкины дочери) за то, чтобы я не хлопотала об отдельной квартире, «Ты живёшь со своими соседями как в семье...», - пишут они. Но я живу в чужой семье... (Бабушка, Сахарова Антонина Алексеевна, Заслуженная учительница ГССР, награждённая орденом Ленина, до выхода на пенсию жила в комнате при Гагринской русской средней школе. В этой школе она проработала многие годы. После выхода на пенсию она получила комнату в Новых Гаграх в квартире вместе с соседями)... Я привыкла быть самостоятельной, а они (дочери) боятся за меня, но я ничего не боюсь. Им не пишу относительно квартиры, а с тобой делюсь. Они не жили с чужими людьми и не знают, что это значит. Мы с соседями живём с виду неплохо, но всё время приходится уступать, иначе будут ссоры, да и тесно очень. Комната у меня 14 квадратных метров. В кухне не пройти двум хозяйкам. Неудобно и с ванной. Я не чувствую себя равноправной хозяйкой. Соседи этого не понимают...


Из письма дедушки внуку

14.V.1963 г.

...Не поздравил тебя с 1 мая и не писал, так как очень нервно переживал волокиту с получением новой квартиры с ноября... По работе в Суворовском училище я смог получить только одну комнату, даже без кухни, вода на расстоянии одного квартала, без уборной и прочих удобств. Я по скромности терпел, хотя за 45 лет работы при Советской власти (Заслуженный учитель, партизан-инвалид Великой Отечественной войны, активный участник Гражданской войны по борьбе с бандами Махно и Григорьева, персональный пенсионер) имел полные права на лучшую квартиру. Но... на местах некоторые ещё не доросли до Советской власти...

Помимо меня и  без всяких(подчёркнуто в оригинале) моих просьб о квартире для меня стал хлопотать перед нашим Главным мой родной племянник (сын старшей сестры) 1-й секретарь Алтайского крайкома и член ЦК КПСС А. В. Георгиев, и коллектив комсомольцев, бывших моих учеников (тоже без моего ведома и просьб)... И... только 24 апреля я переселился на новую квартиру: массив Чиланзар в 10 км от Ташкента, новостройка, однокомнатная секция  на 1-м этаже: одна комната 16,7 кв. м., кухонька. Сидячая ванна, уборная и коридорчик. Однако и тут «но» - задержка с водой (водопровод действовал только два дня, и «мудрые» техники закрыли воду из-за неполадок в одной из квартир). Итак, я живу «на куличках»: до троллейбуса 40 минут ходьбы моими больными ногами, а затем 30 минут на троллейбусе – и я в городе.

До 1-го апреля я исполнял обязанности внештатного инспектора Минпросвещения по внедрению новых методик преподавания в работу учителей:  посетил 106 уроков и получил одобрение на узбекском языке в местной учительской газете. До пуска автобуса от посещения школ воздерживаюсь (посещаю только кино в городе).

Здоровье расстроилось (одряхлел): ослабели слух, зрение и память (85-й год и 62 года педработы)...


Из писем мамы сыну

28 / V- 63 г.

...Приезжал в Киев Фидель Кастро. Останавливался рядом с нами. Мы два часа стояли на улице Кирова (ныне улица Грушевского), ждали его. Народу – уймища! Что-то невероятное. Я такого никогда не видела. И были очень разочарованы, что он так быстро промчался на машине. Затем толпа прорвала заграждение милиции и войск на улице Розы Люксембург и хлынула к резиденции, где остановился Фидель. Вся улица была запружена. Все скандировали: «Фи-дель» Фи-дель! Фи-дель!» Дважды он выходил. Но тут я его не видела – было очень далеко. А потом, ещё через 2 часа, когда всех разогнали (вызвали ещё войска), мы с Машей около нашего дома очень близко видели его. Он ехал в открытой машине по Институтской улице  и завернул по Левашёвской, а мы стояли на углу. (Конечно, его сопровождала масса машин). Я даже крикнула ему и помахала – мы все махали, и он помахал нам (ехал стоя). У него было страшно утомлённое лицо. На другое утро он уехал. Какая это истинная любовь народа! Какое искреннее и мощное проявление!..

...Что-то здоровье у бабушки стало ухудшаться. Думаю, здесь сыграли роль не только возраст, но и переезд на новую квартиру. Местность там нездоровая, болотистая. Недаром раньше там никто не селился, не имел ни садов, ни  огородов, был пустырь. Может, со временем осушат, озеленят, будет и хорошо...

...Сегодня прочитала в газете «Советская культура», что в июне во Владивостоке будет гастролировать труппа Большого театра. Привезут оперы «Евгений Онегин», «Травиата» и «Риголетто»...


9 / VI 63 г.

...У нас много клубники, но всё ещё дорогая – 1 рубль кг, а очень крупная – 1 рубль 50 копеек. Появляется черешня. Зелени много, но небывалой цены – редиска всё ещё 15-20 копеек (раньше она была 5 копеек пучок). Всё как-то страшно подорожало...

..Вчера мы были в Октябрьском дворце культуры на спектакле Малого театра «Браконьеры». Играли Жаров и Бабочкин (очень хорошо). Должна быть Нифонтова, но играла Мокшан (мне не понравилась). Пьеса тоже интересная, но... я считаю – не для Малого театра: не того плана, не той глубины. Есть ещё билеты на «Веер леди Уиндермир» (с участием Быстрицкой)... Гастролирует у нас и Ленинградский театр имени Комиссаржевской (в помещении театра им. Франко). Взяла для нас с бабушкой (она приезжает 23 июня) билеты на спектакль «Безупречная репутация». Билеты не очень дорогие: в 11-ом ряду партера по 1 рубль 60 копеек. До приезда бабушки хочу в этом театре посмотреть спектакль «Дом синьора Антонио» с участием Дмитриева. Я очень люблю этого артиста (он играл капитана в фильме «Полосатый рейс»). У него хорошее, красивое лицо человека лет 40 с лишним с серыми прозрачными глазами, с тонким профилем. В газете «Вечерний Киев» были фотографии и заметка о встрече Дмитриева с обезьяной Пиратом, находящейся в Киевском зоопарке. Они снимались с ней в «Полосатом рейсе». Тогда обезьяна была совсем маленькой и, если помнишь, очень шкодливой. В поезде, когда артисты театра ехали в Киев на гастроли, они говорили о киевских друзьях. Дмитриев сказал, что у него в Киеве есть необычный друг – обезьяна Пират. Все стали убеждать его, что после стольких лет он (Пират) его, конечно, не узнает, тем более, что тогда он был маленьким. Дмитриев уверенно говорил о том, что узнает – они были большими друзьями. Поспорили. И вот по приезде в Киев они всей компанией отправились в зоопарк. Долго ходил Дмитриев около клетки с обезьяной – она на него не обращала никакого внимания. Тогда он помахал ей рукой и что-то сказал. На мордочке обезьяны появилось внимание, потом какое-то просветление – она силилась вспомнить. И вдруг кинулась к прутьям клетки с улыбкой (совершенно человеческой – я видела фото в газете) во весь рот и громким криком. Как она потом обнимала его сквозь прутья, гладила, ласкала! А когда он вошёл в клетку, она прижалась к нему. Обнимала его. Все были тронуты до слёз (последнее уже моё предположение, а всё остальное – буквальный перевод заметки)...   

...Приезжает к нам на гастроли и театр Комедии (тоже ленинградский)...

18 / VI – 63 г.

... Боже, как я перепугалась, когда узнала, что разбился Толя –лётчик...

Мой ленинградский друг Толя Махов (о нём я писал в книге воспоминаний «Шесть лет в крепости...»), который летал вторым пилотом на Ту-104, снова попал в аварию.

О последствиях аварии Толи Махова написал мне и Толя Шупляков: «...Толе Махову не повезло – дали инвалидность 2-й группы, нельзя работать, но пенсия у него теперь будет 470 рублей. С точки зрения обывателей – при такой пенсии можно вообще не работать...»)...


Продолжение письма мамы:

...Слава богу, хоть жив остался. Может, ещё и летать сможет, а нет – найдёт другую работу. Не калека ли он? А как же пассажиры? Ведь это значит, что весь самолёт ТУ-104 потерпел аварию. Ох, как я боюсь этих полётов! Не летал бы ты!.. Может, лучше поездом? Время, время, время... всё его экономишь...

Из книги воспоминаний «Шесть лет в Крепости...»:

«...Толя Махов был человеком удивительной судьбы и замечательных человеческих качеств. Добрый, отзывчивый, всегда готовый придти на помощь друзьям...

Толя был не просто лётчиком. Окончив Киевскую академию гражданской авиации, он стал лётчиком – инженером, профессионалом высокого класса. К сожалению, летая на Ту – 104, он дважды, не по своей вине, попадал в серьёзные аварии. После первой – оказался на пенсии. Размер его пенсии по тем временам был очень большой (ранее  Толя был лётчиком полярной авиации, получал большие деньги, что учитывалось при определении ему пенсии). Но Толя был лётчиком по призванию, он не мог оставаться пенсионером в 26 лет... Он добился нового медицинского освидетельствования, после чего ему снова разрешили летать на ТУ-104 вторым пилотом. К сожалению, после второй аварии, которая случилась через несколько лет, Толе летать больше уже не разрешили. Но он всё равно не порывал с авиацией, продолжал работать в Ленинградской академии гражданской авиации до самого своего ухода из жизни... Светлая ему память...

Толя Махов и его жена Тамара воспитали двух прекрасных сыновей, которые тоже посвятили свою жизнь авиации... Здоровья и благополучия им и их семьям...»...

 Друзья и двоюродная сестра навещают меня в госпитале.

Слева направо - Анатолий Шупляков, Ирина Ковалёва, Валентин Бычковский

и Анатолий Махов. Ленинград. Октябрь 1973 года.  


Из письма мамы сыну  

29 / VI – 63 г.

...Бабушка приехала 23 июня... В первый же день приезда мы ходили в Октябрьский дворец культуры на спектакль Малого театра «Веер леди Уиндерминер». Сидели в 6 ряду партера. Спектакль очень умный, тонкий, изящный. Все мы получили огромное наслаждение. Быстрицкая – божественна! Я никогда не думала, что она такая.  В фильмах она проще, грубее (я не говорю о «Тихом Доне», где она и должна быть такой). Она гораздо интеллигентнее и умнее, чем я думала. Она необыкновенно изящна, грациозна. Лёгкая, тонкая, воздушная – прелесть! И очень хорошая актриса... Позавчера мы смотрели  «Дом синьора Антонио» в театре им. Комиссаржевской. Очень хороший спектакль, великолепно все играют...


Из письма Толи Шуплякова

1 июля 1963 г.  

...Был в Кронштадте. Кажется, всё вымерло – этакий захолустный провинциальный городок со спокойной размеренной жизнью... А вообще – скука. После перевода в Ломоносов в Гидрографический отдел езжу на службу каждый день из Питера в электричке. По дороге с коллегами умудряемся успеть расписать «пульку» в преферансе...

...Володя Египко поступил в Академию.  Видел Витю Черновского... Преуспевает на новой службе в научно-исследовательском институте после Севера... (это о наших общих ленинградских друзьях)....

...Недавно видел хороший транзистор «Ласточка» - 50 рублей. Вещь хорошая (особенно для отпуска на юге), а где взять деньги на неё?..


20.08.1963 г.

...Приехал на гастроли французский театр. В репертуаре «Тартюф», «Три мушкетёра». Надо сходить...

...Был на концерте артистов югославской эстрады. Очень даже неплохо. Югославы всегда отличались высокой эстрадной музыкальной культурой...

...Читаю книгу «Путь наверх» Джона Брейка. Прочти – хорошо написана...

 

Сентябрь 1963 года

...Думаю сходить в БДТ на премьеру «Карьера Артура Уи». Слишком много писали  об этой постановке, хвалили…

... Я уже приступил к исполнению обязанностей на новом месте. Работы несколько больше, чем было раньше, но сама новая обстановка и отношения между людьми меня вполне устраивают, а главное – нормированный рабочий день. Я думаю сейчас так: инженера-электрика из меня не получилось, и интересной работы в нашей системе для нас нет, поэтому из худшего надо выбирать лучшее...


Владивосток летом...













Слева - Ростральная колонна у въезда в город;

в центре – Ленинская улица и фрагмент памятника борцам за освобождение

Приморья; справа – фуникулёр на Тигровую сопку.










Слева - улица им.25 октября; справа – улица Ленинская.

Лето 1963 года.


Летом Владивосток преобразился... Изменилось и моё отношение к нему – для меня он постепенно  действительно становился «нашенским городом». Работы на стендах было по-прежнему много, одни корабли сменяли другие. С начальством и коллегами установились нормальные отношения. Я уже перестал быть для них «чужаком». На судне была подобрана неплохая гражданская команда, в которой были достаточно квалифицированные специалисты. Работать с ними было легко. В свободное от службы время  – встречи с друзьями, репетиции в театре, занятия спортом (нашёл партнёров для игры в теннис). Я стал чаще бывать за городом на той самой «19-й версте» на берегу Амурского залива, о которой писала мне мама (только теперь это место называлось «19-й километр», а станция - «Океанская»). В мае неожиданно установилась хорошая тёплая погода, мы с друзьями загорали, купались.


«...за городом на той самой «19-й версте» на берегу Амурского залива...».

Владивосток. Май 1963 года.  

 

Бывал я и на популярной городской водной станции «Динамо», где можно было переодеться и оставить свои вещи в специальных кабинках. Водная станция располагалась на набережной почти в центре города.

В постановках нашего народного театра при телестудии принимали участие и актёры Приморского драматичекого театра. Иногда премьеры отмечали в их компании, было интересно. Так что круг моих знакомств во Владавостоке постепенно расширялся.   


Слева – панорама Амурского залива на 19 километре;

справа – водная станция «Динамо». Владивосток. Май 1963 года.

 

Ещё в июне, как-то во время обеда в кают-компании(,) мой командир, капитан 3 ранга Владимир Николаевич Мусатов, вдруг завёл со мной разговор  о том, что, возможно, наше судно будет перебазировано в Советскую Гавань. Я не знал, что собой представляет этот дальневосточный город, расположенный на берегу Татарского пролива (намного севернее Владивостока), но понимал, что это, конечно же, «не Владивосток», к жизни и к службе в котором стал уже привыкать. Не говоря уже о моём увлечении театром, к этому времени я познакомился с милой юной девушкой Т., тронувшей меня своей непосредственностью и привязанностью. Мне было уже не столь одиноко в этом новом для меня городе... Мы стали, насколько это было возможным, часто встречаться... Она ввела меня в круг своих подруг и знакомых, познакомила со Лёвой Давидовичем, ставшим впоследствии на многие годы одним из моих близких друзей. Поэтому перспектива очередного внезапного «перебазирования» в места «ещё более отдалённые» меня не прельщала. Обратился к Начальнику Отдела размагничивания ТОФ инженер-капитану 1 ранга Цыганкову с просьбой не переводить меня в Советскую Гавань (какие приводил доводы – не помню, но мне говорили, что я приобрёл у него определённый авторитет, на что я и рассчитывал). Мой начальник меня обнадёжил, сказал, что пока вопрос с перебазированием нашего судна ещё не решён, всё может измениться... «...Идите служите, спокойно работайте...», - сказал он мне на прощание…

 

Отпуск…

 

Примерно через полмесяца мой командир сказал, что я могу в начале июля  воспользоваться очередным отпуском. Через полгода после моего отъезда на Дальний Восток меня очень обрадовала возможность увидеться в Киеве с мамой, встретиться с друзьями в Москве и Ленинграде. Всем им сообщил о возможной скорой  встрече. В моём звании «капитан-лейтенант» мне полагались проездные документы для приобретения бесплатного билета в купейном вагоне скорого поезда. На проезд поездом «на Запад» (например, в Москву или Киев) к 30 суткам годового отпуска добавлялись ещё 15 суток  на дорогу, что позволяло иметь полуторамесячный отпуск. Конечно, решил лететь «на Запад» самолётом, хотя это было недёшево:  доплата  составляла примерно 40-50 рублей в один конец. Во Владивостоке, как я уже говорил, у меня была всего лишь 15-процентная надбавка к моему должностному окладу, поэтому по сравнению с Кронштадтом моё финансовое положение не намного изменилось. Но, как всегда, выручала касса взаимопомощи, которой я во все времена моей службы, а затем и работы активно пользовался.


Отпуск

Июль-август 1963 года

В начале июля я отправился в отпуск... Маршрут: Владивосток – Москва, Ленинград- Киев – Владивосток... Конечно, полетел самолётом...

В отпуске вдруг начал снова делать дневниковые записи. Несколько листков с этими записями нашёл в своём архиве. Они помогают воспроизвести некоторые отпускные события и впечатления...  


Из дневниковых записей

Москва

...Воздушный прыжок через несколько тысяч километров... - и вот уже Москва раскрыла свои праздничные объятья (и не потому, что она меня встречает – в эти дни проходит Московский кинофестиваль)... Я весь в ожидании ярких впечатлений... И первая приятная новость – мой друг М. защитил диссертацию. Здорово!..

...Встретился с повзрослевшей сестрой Машей, которая гостила у моего дяди, навестил родных, повидался с друзьями...

 

«...В Москве встретился с повзрослевшей сестрой Машей…».

Июль 1963 года.

 

...Впечатлил Кремлёвский дворец съездов... Сочетание величия и современности. И в то же время чувствуется какая-то заданность и помпезность... Поразил шикарный банкетный зал... А вот место выбрано неудачно – нарушен архитектурный ансамбль Кремля...

...Удалось посмотреть несколько фестивальных фильмов. Особого впечатления не произвели, хотя Московский кинофестиваль в то время был значимым событием.

Датский фильм «Милое семейство»... Средний фильм, претендующий на юмор и лёгкость... Во время просмотра неожиданно уснул – сказалась разница во времени...

...Побывал на Новодевичьем кладбище, где похоронен отец моего друга М. Возложил цветы... Увидел могилы Маяковского, Чехова... Рано или поздно все уходят из этой жизни... И великие – тоже, оставляя нам только свои произведения и память. А здесь - только надгробия и скупые эпитафии... И какая разница, из какого материала и какого цвета изготовлены могильные плиты, которые становятся предметами осмотра любознательных посетителей этого грустного места...

...Был на даче у друга М. Гостеприимные, приятные, интересные люди... Было здорово. Ловил рыбу, играл в теннис...


Ленинград

...Прошла неделя отпуска... Прилетел в Ленинград, город моей молодости, несбывшихся надежд,  ожиданий, встреч и расставаний... Прекрасный и незабываемый город красоты и вечности, душевных мук и горьких раздумий...

...Друзья устроили мне тёплую встречу... На Невском проспекте всё так же. Встретил знакомые лица... Некоторые даже не подозревали, что я уехал «на другой край страны»...

Был на выступлениях Eis revue (американского балета на льду) и джаз-оркестра из Армении (у них прекрасный солист с замечательным голосом)...

...Уходящая белая ночь и прогулка по Дворцовой набережной с влюблёнными парами, рыболовами – ничего не изменилось...

...Встретил Володю Сурина, однокурсника, служащего на АПЛ. Уже капитан 3 ранга. Делился впечатлениями о «подводной службе».  Место базирования – глухая дыра. Но служба перспективная. Многие наши ребята, служащие на первых АПЛ, имеют правительственные награды. Володя награждён орденом Красного знамени, его одноклассник Толя Шурыгин – орденом Ленина). Молодцы!..

Володя Сурин, инженер-капитан 1 ранга, доцент, кандидат технических наук. После окончания Военно-Морской академии служил на кафедре «Электротехника и электрооборудование корабля» в Высшем военно-морском училище имени Фрунзе в должности старшего преподавателя (начальником кафедры был мой одноклассник по «Дзержинке» инженер-капитан 1 ранга Юра Гаврилов, доцент, кандидат технических наук, о судьбе которого я писал в книге воспоминаний «Шесть лет в Крепости...»).

Толя Шурыгин, инженер-капитан 1 ранга. После окончания в 1956 году «Дзержинки» служил на первой атомной подводной лодке «К-3» сначала командиром элетротехнической группы, затем командиром  дивизиона. Участник похода «К-3» на Северный полюс. После АПЛ служил в Генеральном штабе МО СССР.

..Был в Мариинке. Смотрел балет «Клоп». Ушёл после первого акта – плохая хореография, какие-то «плакатные» композиции, примитивно и неинтересно...

...Встретился с Витей Черновским и его женой Вегой. Зашли в «Север». Выпили по бокалу шампанского и коктейлю. Витя мне что-то советовал насчёт дальнейшей моей жизни (ему легко советовать, служа в НИИ в Ленинграде). А я понял, что только сам смогу себе помочь в решении своих проблем... Впрочем, многое от меня и не зависит...


Киев

...Прилетел в Киев, город моего детства. Встретила любимая мама, школьные друзья...

... Был в «Зелёном театре», где посмотрел несколько кинофестивальных картин, на которых не удалось побывать в Москве...  Не произвели впечатления...

... На пляже на Трухановом острове всё то же...

...Был на югославской выставке... Хорошие промышленные товары... Просто, современно, изящно...

Радость тёплых встреч с родными и друзьями была омрачена получением письма от моего коллеги из Владивостока...

Из письма сослуживца-размагнитчика

05.08.63 г.

Веня, здравствуй! После некоторого колебания решил всё-таки черкнуть тебе небольшое письмо. Колебался – не хотел нарушать твоё отпускное настроение, но... Твой пароход сейчас готовится к переходу в Совгавань. До 11 августа приказано команде и командиру полностью рассчитаться, заменить главные двигатели, пополнить запасы. Когда намечен выход, пока неизвестно, но предполагают, что это случится после твоего возвращения. Переходить будут всей командой, какая сейчас есть на судне...

...Помня твоё нежелание менять место службы в связи с предполагающимся ещё в начале лета этим событием, я говорил с Цыганковым (Начальником Отдела размагничивания ТОФ), но толку мало. Он ответил, что в Совгавани некому работать,  и ты там необходим...

Трудно сказать, что ты за оставшееся время сможешь сделать, но я всё-таки решил предупредить тебя об этом. Не знаю, застанет ли тебя это письмо в Киеве, но другим адресом я не располагаю (этот узнал у Саши Костырева, твоего однокашника по училищу)...

....Как бы там ни было, желаю тебе всего наилучшего и в отпуске, и в устройстве службы. Жму руку. Игорь.

 

Возвращение из отпуска...

Итак, перебазирование нашего судна в Советскую Гавань стало реальностью... Надо было возвращаться во Владивосток... Летел обратно через Москву. Навестил моего дядю, который жил на даче в Кратово. Там было большое озеро. Перед отъездом я решил в нём поплавать… На следующий день, уже в самолёте(,) почувствовал сильные боли в левом ухе. Видимо, попала вода, а вместе с ней – какая-то инфекция. Во Владивостоке поставили диагноз – воспаление среднего уха. Это было уже серьёзно. Пришлось лечь в госпиталь... Отодвигался срок поездки в Советскую Гавань: моё судно к моменту возвращения из отпуска уже пришло к новому месту базирования, и меня там ждали.

В госпитале отметил  своё 30-летие. Мама прислала поздравительную телеграмму (о моём переводе в Советскую Гавань она ещё не знала).


Телеграмма от мамы

24.08.1963 г.

от всего сердца поздравляем тридцатилетием желаем всего самого светлого лучшего горячо целуем обнимаем дорогой = мама

В госпитале я предпринял последнюю попытку остаться во Владивостоке: решил пройти медицинскую комиссию для определения годности к службе в отдалённом северном районе, к которому была приравнена Советская Гавань. Но заключение медицинской комиссии было однозначным: моё заболевание не является противопоказанием для службы в районах крайнего Севера и приравненных к ним.

В госпитале меня навещала Т. Когда я ей сообщил о том, что мне предстоит переезд в Советскую Гавань, она сказала, что поедет со мной. В ответ на мои слова о том, что там ей будет очень трудно, что, возможно, нам какое-то время негде будет жить, что возникнут серьёзные проблемы с продолжением её учёбы, Т. отвечала, что её ничто не пугает, что она хочет быть со мной... «...Вот только родители...»....

Сразу после моей выписки из госпиталя мы подали заявление в ЗАГС, попросив ускорить процедуру регистрации нашего брака в связи с необходимостью скорейшего отъезда в Советскую Гавань. На 21 сентября была назначена регистрация. В связи с этим моё командование во Владивостоке предоставило мне десятидневную отсрочку с отбытием в Советскую Гавань...

Известие о моём переводе в Советскую Гавань и неожиданной женитьбе вызвало сенсацию среди друзей и родных.

 

Из письма мамы сыну

16 / VIII – 63 г.

...Приехала Маша из Москвы (она гостила у дяди Вини) и немного меня успокоила со слов дяди Вини. Оказывается, он был в Совгавани и смог рассказать об этом городе. Самое главное – там за год службы насчитывается два. Два месяца отпуск. И это не Магадан ни по условиям, ни по климату, ни по составу жителей. Время летит быстро. Что ж делать! Надо одно – быть мужественным, думать о будущем и оставаться человеком в любых условиях...

Мама ошибалась... В Советской Гавани за год службы  засчитывалось не два, а полтора года, и к должностному окладу была только 50% надбавка  (всё-таки это не был район Крайнего Севера, он считался районом с особыми сложными условиями службы из-за климата и отдалённости). И отпуск рассчитывался как во Владивостоке – в зависимости от места его проведения, но не более 45 суток...


Из писем Толи Шуплякова

19.08.63 г.

...Я всё понял из твоего письма, где в каждой строчке сквозит тоска и горечь(,) – тебя переводят в Совгавань. Конечно, Совгавань – это «не перший сорт», но есть места намного хуже.

...В этой ситуации тебе, конечно, нужно найти подругу жизни. Ты пишешь, что родители твоей девушки не отпустят её с тобой... Думаю, всё будет зависеть от тебя и её отношения к тебе, если вы любите друг друга, то этот вопрос как-то разрешится... Ещё раз перечитал твоё письмо и стало как-то плохо на душе. А в тот вечер 17-го августа, когда получил твоё письмо, было так тоскливо и обидно, что пришлось прилично «дёрнуть»...

...Веня, дружище, держись и не падай духом. Напиши подробнее о дальнейших перспективах...


20.08.1963 г.

...Думаю, тебе надоело бороться за своё счастье с Т. Не отступай, не глядя на трудности. Главное – её согласие быть с тобой, а с её родителями как-то всё наладится. В конце концов тебе с ней жить, и они должны понять это. Давай поскорей женись. Сегодня я отдам в ремонт зажигалку... (как-то Толя мне обещал подарить свою японскую зажигалку, если я женюсь; эту зажигалку я храню всю жизнь...).

...Как у тебя решается вопрос с Совгаванью? Есть хоть какая-то возможность остаться во Владивостоке?.. На Дальнем Востоке лучший вариант – это Владивосток, ты это уже ощутил...

«...на Дальнем Востоке лучший вариант – это Владивосток...».

Бухта Золотой Рог на закате.

 

10.09.1963 г.

...Ещё раз хочется сказать: «Ну, ты даёшь... А вообще – молоток. Полностью одобряю и поддерживаю. Зажигалка готова и на днях отправляется в дальний путь.  Кто бы мог подумать – именно туда, откуда пришла (Толя до Кронштадта служил на ТОФ в Находке)... Да, «Веня-муж» – звучит как-то странно. А тебе как? Ну, ничего. Сначала у всех такая реакция, а потом всё постепенно входит в свою колею. Конечно, будут трудности, всякие трения, но, мне кажется, их надо решать мирным способом, т.е. методом переговоров, где-то уступить, а где-то и твёрдость проявить. Как я рассуждаю, а? Как будто был женат несколько раз. Из этого можно сделать вывод, что я уже тоже созрел для решительного шага в жизни. Ты уж сфотографируйся с Т. и пришли фото – интересно на тебя сейчас посмотреть, а то уже не видел почти год. Я тоже скоро сфотографируюсь. Дворец бракосочетания есть во Владивостоке? А вообще-то в твоём положении лучше пока скромный ЗАГС, а то придётся поить «банду знакомых». Впрочем, это детали, важен сам факт. Какие отклики на твою женитьбу в Питере? В принципе – самые положительные, а если не так – то кому какое дело: было бы тебе хорошо и был бы ты счастлив. Ещё раз поздравляю тебя и от всей души  желаю  всего наилучшего в новом качестве...   

 

Из письма Юры Бургонского (моего одноклассника  по училищу и друга)

23.09.63 г.

...Конечно, приятно получить от тебя письмо с такой сенсационной новостью. Даже моя жена, знающая тебя только по моим рассказам, удивилась твоей женитьбе. Значит, всё-таки остановился. Ну и правильно.  Я уже имею некоторый стаж семейной жизни, так что могу позволить себе пофилософствовать на эту тему. По-моему, женитьба необходима человеку... Она как-то успокаивает, способствует колоссальной экономии жизненных сил. Конечно, может приглянуться впоследствии и другая женщина, но... необъятного не объять. На первых порах женитьба – это сплошное самоограничение. Затем жизнь входит в привычку, и уже скользишь по всяким соблазнам равнодушным взглядом... Теперь перед тобой задача – строить семью. У каждого это получается по-своему. У меня этот путь проходил больше через тернии, чем через розы. По идее, из двух человек должно получиться что-то общее... Говоришь, что у тебя нет «ни кола, ни двора». Естественно. Только теперь станет что-то появляться. Семья – это ячейка, в которую собирается мёд. Думаю, что ты к 30-ти годам перебесился, и тебе будет приятна спокойная семейная жизнь. Для неё ведь тоже нужно созреть. А рано сорванный плод не вкусен и легко может испортиться. Впрочем, давать какие-то советы – смешно. Каждый идёт своим путём и обязательно наставит себе шишек. И только тогда скажет себе : «А ведь мне правильно говорили...»...


Из письма сестры Ирины

24 / IХ- 63

...Послали телеграмму с поздравлениями. Ещё раз поздравляю с женитьбой... Ты бы хоть заочно познакомил меня с женой, фото и имя, а то сенсация в семье, а толком ничего неизвестно, а женщины – народ любопытный (и я тоже)...


Из письма Толи Шуплякова

29.09.63 г.

...Да, перевод в Совгавань – это намного хуже Владика. А вообще, ты не огорчайся, может быть, там и не так страшно? Всё-таки на Востоке есть дыры намного похлеще. А в Совгавани есть, наверное, даже телевидение. Надо искать пути перевода. То, что ты не прошёл медкомиссию по болезни уха – понятно: так везде, без ноги – хорошо, слух плохой – пройдёт. А как твоя молодая жена на всё это смотрит? Остаётся во Владике или едет с тобой делить лишения и невзгоды военной службы?..

...Как тебе наш подарок к твоей женитьбе? Идея его моя... (Это были часы с дарственногй надписью, которые, к сожалению, не сохранились...).  

... Приедешь на новое место – сразу напиши...


Из писем мамы сыну

3 / IХ – 63 г.

....Не знаю, где ты и что с тобой. Пишу на всякий случай в Советскую Гавань, хотя очень хочу, чтобы тебя там не было, и  ты не получил бы это письмо.  Неужели ты на меня обиделся, что я так быстро успокоилась относительно твоего нового местожительства. Я это написала для твоего спокойствия. Мне казалось, что тебе мало радости доставят ещё и мои слёзы...


10 / IХ – 63 г.

...Получила письмо твоё с сообщением огромной важности. И для тебя, и для меня. И не надо так: «...пустяковая новость» в постскриптуме. Я тебе говорила и ещё говорю: до твоей женитьбы я всё могла говорить, советовать.  Но как только ты женишься, я приму её в сердце как твою жену, какая бы она ни была. Вы подали документы в ЗАГС – значит, женитесь. Значит – всё, она уже в нашей семье. Странно всё-таки, что ты не показал её фото. Почему? Если ты её любишь, то какая бы она ни была, пусть она не нравится всему свету, а для тебя она – краше солнца, лучше её нет. А твоё поведение странно. Во всяком случае, что-то в ней есть, раз ты полюбил её. Дай бог, чтобы вы были  по-настоящему счастливы. Во многом это зависит от тебя.

Какой-то перст судьбы: я нашла во Владивостоке мужа, ты – жену... Пусть вы будете счастливы всю жизнь...

Хорошо, если вы года два не имели бы детей. Это я не только в отношении Т. говорю, ты знаешь, это я говорю всегда. И для себя надо пожить, и узнать друг друга получше...


Из письма мамы моей жене Т.

10 / IХ – 63 г.

...Дорогая Т.!

Получила от Вини письмо, в котором он сообщает, что ты 21 сентября станешь его женой. Отныне ты вступаешь и в нашу семью...

Целую, крепко обнимаю. Винина мама


Из письма мамы сыну

12 / IХ - 63 г.

...Получила твоё письмо от 5-6 сентября. Страшно беспокоит меня твоя болезнь. Это очень серьёзно – воспаление среднего уха.  От пенициллина у тебя может ослабеть сердце. Очень хорошо тебе есть побольше мёда...

...Я так рада, что ты не один, что Т. ходит к тебе ежедневно! За её доброту, заботу и внимание к тебе я уже готова полюбить её, не видя ещё её, не зная. Только не торопись выписываться. Отложите на неделю регистрацию. Но вылечись окончательно, чтоб не было рецидивов. Ведь это так мучительно! Но пенициллин рассосёт всё, только время, только терпение!..


Телеграмма мамы сыну

17.09.1963 г.

консультировалась профессором если нет улучшения пенициллина переменить антибиотик стрептомицин эритромицин поправляйся телеграфируй здоровье = мама


Из письма бабушки внуку

6 / IХ - 63 г.

...Наконец-то ты женишься, чему мы очень рады. Самое главное, чтобы вы любили друг друга и уступали во всём, тогда и ссор не будет. А где ссор нет, там и живут хорошо. Мы будем спокойны, знаем, что есть кому побеспокоиться за тебя, накормить вовремя, смотреть за костюмом, чтобы не ходил ашарашкой (кое-как) и товарищей имел непьющих. Недавно с Камчатки приехала сюда в Гагры одна молодая пара на отдых. Жена рассказала, какой народ там живёт – грубый, всё время пьют да в карты играют, опустились (она работала там в детском саду). Раз ты женишься, то этого не будет. Кто пьёт, у того и денег никогда нет. А теперь мы спокойны за тебя. Напиши подробнее о своей невесте – ведь она уже входит в нашу семью. Даже не знаем, работает она или учится. Я два раза была замужем, и оба мужа писали подробно обо мне своим родителям. 1-й муж так расписал меня, написал, что я интересная, так из-за этого  даже ехать к ним не хотела, зная, что вся семья их красивая, а я не такая, даже плакала, но поехать пришлось. Оказалось, что я пришлась им по душе, и они полюбили меня и радовались за своего сына. Надеюсь, в следующем письме напишешь о своей невесте подробнее... Еще раз желаю всего тебе хорошего в семейной жизни... Целую крепко. Бабуся.  


Из письма мамы сыну и невестке

22 / IХ – 63 г.

...Только что получила ваши письма, и, конечно, совершенно растаяла от милого, очень хорошего и по содержаню, и по стилю твоего, Т., письма... Вчера послали вам поздравительную телеграмму, хотя точно не знаем, расписались ли вы. А вдруг Т. папа воспрепятствовал? Но, думаю, что было всё так, как хотели вы, что всё было хорошо, и Т. папа благословил вас, как и мама.

Что ж ты, Виня, не пишешь, где ты обретался, когда выписался из госпиталя?  Где вы находитесь сейчас после свадьбы?..

Пишу ещё во Владивосток, т.к. думаю, что письмо застанет тебя ещё там...


Из письма мамы сыну

28 / IХ – 63 г.

...Т. у тебя прелесть! Получила твоё письмо с маленьким снимком и ахнула – так она мне понравилась. Она же просто красива. И всё выражение лица – спокойное, серьёзное, с чувством собственного достоинства, умное – очень нравится мне. Шея – лебединая. Причёска эта очень идёт ей, пусть всегда носит, пока модно. То, чего я больше всего страшилась – вульгарности – и признака нет в ней, наоборот, какой-то благородный весь облик. Русское хорошее, очень хорошее лицо. Я счастлива, очень счастлива, что она именно такая. И если она ещё хороший человек и любит тебя, то это просто клад! Береги её. Не разрушай её любви. Она такое юное создание, что ты один ответственнен за вас двоих. Береги её для себя же. Ты вспыльчив – переломи себя, будь сдержан, остынь, потом говори. Ты ревнив. Боже тебя упаси устраивать сцены ревности, а тем более обижать её недоверием (я уже не говорю об оскорблениях). Как-нибудь по-умному, осторожно уговори её не делать что-нибудь такое, что не понравится тебе, и ещё лучше – незаметно отвлеки. И не ссорьтесь. Даже шутя. Не надо. Это кажется только, что после ссор становится ещё лучше, что всё проходит. Это вначале не замечаешь, но постепенно накапливается, накапливается обида, и вдруг что-то хорошее и светлое исчезает.

Надо уметь прощать обиды. Самое трудное – прожить первые два года, пока характеры не утрачивают острых углов индивидуумов, пока как-то не сглаживаются все шероховатости и недоразумения, привычки и склонности. Я не говорю, что надо утрачивать яркую индивидуальность, нет, но то, что мешает – надо сгладить. Обычно это бывает в мелочах, тут не надо жертвовать высокими принципами. Женщины (даже восемнадцатилетние), как правило, настолько умны, что не требуют изменения в главном, но во всём остальном надо быть мягким  и уступчивым...

Мать моей одной приятельницы рассказывала, что она выходила замуж за её отца в 17 лет, а ему было 32. Она была из простой мещанской семьи. Он развил её, образовал её вкус, уделял очень много внимания её внутреннему миру, и очень скоро она доросла до него, стала духовно близким человеком (он был художником), он уже советовался с ней, считался с её мнением, её вкусом, он гордился ею, и они были очень счастливы.

Я буду в дальнейшем писать вам вместе, потому я сейчас пишу то, что хочу сказать тебе одному…

Да, вот ещё что. Может быть, совершенно случайно так получилось на снимке, но мне показалось, что у Т. немного увеличена щитовидка. Если это просто так получилось, то это ерунда. Если у неё действительно так, обязательно покажи её хорошему врачу, и надо лечить сразу. Сейчас очень много великолепных средств лечения. Но дай бог, чтобы она была совершенно здорова.

...Говорил ли ты с её отцом? Смирился ли он? Я напишу им письмо – надо же познакомиться...

Напиши мне обязательно, как тебя встретила Советская Гавань? Какая погода? Дали ли тебе комнату? Когда к тебе собирается приехать Т.?..  

Выдержки из писем моих друзей и родных – яркое свидетельство их реакции на события того непростого для меня времени...

А ведь были такие приключения, о которых я никому раньше не рассказывал, да и вспоминать мне о них до сих пор не очень приятно...

После выписки из госпиталя я жил в доме на Китайской улице, в комнате моих друзей Бориса Колодия и его жены Заны, которые уехали в Украину в отпуск. (Как я уже говорил, Боря Колодий жил на втором этаже, а в этом же доме, в подобной комнате на третьем этаже жил Саня Костырев)...

Нашу с Т. свадьбу её родители решили устроить в их двухкомнатной квартире. Были подруги Т., её родные. Из моих близких друзей на свадьбе был Саня Костырев... Когда гости стали расходиться, Саня Костырев предложил их развести на своей машине  - было далеко за полночь, да и жили все в разных районах города. Видя, что Саня, мягко говоря, не очень трезвый, я пытался его отговорить от этой идеи, но он настаивал, а гости... не возражали.  Я решил, что мне на всякий случай лучше поехать вместе с ними. В Саниной «Волге» я сел на переднее сиденье. На заднем сидении поместилась весёлая компания, человек шесть. Была тёплая сентябрьская ночь. Город спал. Улицы были почти безлюдны. Я открыл окно. Ночной воздух приятно освежал. Саня лихо вёл машину к восторгу пассажиров. Особенно мне запомнилась дорога на Эгершельд – она в те годы изобиловала крутыми поворотами и подъёмами. Мы развезли гостей и вернулись к дому родителей Т. Саня меня высадил, а сам уехал... Слава богу, всё обошлось благополучно... Но когда на следующий день я напомнил Сане об этой ночной поездке, он вдруг спросил: «А я разве после твоей свадьбы на своей машине куда-то ездил?!..».

Но приключения этой памятной для меня ночи на этом не закончились. Разошлись гости... Кто-то из родных Т., приехавший из другого города, остался ночевать  в квартире её родителей. Да и я ещё никак не мог привыкнуть к внезапно появившейся в моей жизни родне Т. Поэтому после окончания празднования такого важного в моей жизни события – свадьбы! - я со всеми попрощался и... ушёл..

Была глубокая ночь... Дом на Китайской улице, большой каменный дом с высокими потолками эпохи «советского классицизма», где я жил после выписки из госпиталя,  спал... Спали жильцы дома... Спала консьержка... Парадная дверь в дом была заперта... Сколько я не «барабанил» в неё – дверь не открывалась... Я был в плаще... В руках у меня была сумка с бабинами магнитофонных записей музыки из фонотеки моих друзей... Я устал... Хотелось спать... Дверь не открывалась... И вдруг меня осенило: рядом с балконом комнаты на третьем этаже, в которой жил  мой друг Саня Костырев, есть… пожарная лестница. От неё до Саниного балкона – «рукой подать»... Саня дверь на балкон не закрывает – тепло. Значит, я могу забраться по пожарной лестнице на третий этаж, перелезть к Сане на балкон, а дальше из его комнаты выйти в коридор, спуститься по парадной лестнице на второй этаж и попасть в комнату Бори Колодия, в которой я жил... Я не помню, как я оказался на Санином балконе и в его комнате, помню только, что увидел  его спящим на диване. Проходя мимо него, торжествующе произнёс: «Спишь?! Ну, молодец!...»....(последнее, скорей всего, относилось уже ко мне)...

Проснувшись утром, я стал вспоминать события прошедшей ночи... Решил, что этого со мной не могло произойти... Но когда  я увидел перепачканный белой краской свой плащ (наружные стены дома недавно покрасили) и измазанную этой же краской сумку, вдруг отчётливо представил всю мою ночную эпопею... Пошёл к Сане, вышел на его балкон и попытался «на глаз» определить расстояние между пожарной лестницей и ограждением балкона... Там явно было «рукой – не подать»... Вот только тогда я с ужасом представил, чем могло кончиться моё ночное «восхождение»... И ещё... Спустившись во двор и подойдя к пожарной лестнице, я попытался допрыгнуть до первых её прутьев-перекладин и... не смог: они были значительно выше моего роста. А перекладины лестницы были в белой краске...

Вот такая история приключилась со мной в ночь свадьбы...

Через 10 дней поездом, с пересадкой в Хабаровске я отбыл в Советскую Гавань...

Т. должна была ко мне приехать через неделю-две после того, как я обустроюсь на новом месте, в котором не было ни друзей, ни жилья...








<< Назад | Прочтено: 519 | Автор: Левицкий В. |



Комментарии (0)
  • Редакция не несет ответственности за содержание блогов и за используемые в блогах картинки и фотографии.
    Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.


    Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи портала.

    Войти >>

Удалить комментарий?


Внимание: Все ответы на этот комментарий, будут также удалены!

Авторы