Темы
Р. Шульц (Папа Шульц)
ПРИСЯГА
«Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооружённых сил, принимаю присягу и торжественно клянусь…»
В торжественной обстановке воинская часть выстроилась на широком плацу. С оружием. У знамени. С оркестром. Каждый курсант, держа автомат в положении «на грудь», читал вслух текст Присяги. После клятвы каждый собственноручно расписывался в специальном формуляре и вновь занимал своё место. После оркестр исполнил Государственный гимн, и часть прошла перед трибуной торжественным маршем.
И покатили напряжённые будни. Как исключение вспоминается единственный день демократии – день выборов. Тогда в казарме не объявили подъём. Все валялись в кроватях до самого завтрака. В столовую топали без строя, толпой, но за ворота нас не выпускали. Было смешно и необычно. Не армия, а цыганский табор. Потом каждый сам по себе шёл в клуб на концерт художественной самодеятельности местного медучилища. В заключение – кино. После выборов и кино праздник кончился. Назад маршировали с песней, чеканя шаг. Кстати, песенник солдатский у меня до сих пор живой.
Мы знали тогда много песен, любили стихи и писали сами, для души и на заказ. Письма нам приходили по-разному: кому по два в день, кому – раз в месяц и ещё реже. Постоянно писали только мамы. Они знали о нас всё, а мы секретничали. Мы писали, что одеваемся тепло, кормимся хорошо, много занимаемся спортом. В берёзовом лесу бегаем на лыжах с полной боевой выкладкой. А сами в мороз носились по части в одних гимнастёрках без шапок: форсили. Однажды пожилой подполковник пожурил:
– Наденьте шинели, здоровье не купишь, им можно только расплачиваться. Оно вам отомстит за невнимание. Я тоже молодой был – всё нипочём. В гражданскую войну, когда штурмовали Крым, мы обеспечивали связь. В заливе телеграфных столбов не было, и нам приказали телефонный провод держать на весу. Всего одну ночь простояли – кто по грудь, кто по пояс в воде, – а всю жизнь теперь суставы крутит, покоя нет, сна – тем более. Лучше оденьтесь потеплее, жар костей не ломит…
На всю жизнь его слова запомнились. Фронтовики – они совсем другие, они опытные и мудрые. Война и мир живут рядышком, их граница – время. Тогда, в нашей молодости, неспокойно было в мире, шла холодная война. Китайцам стало вдруг тесно на Востоке, в армии было тревожно. Мы спали в казармах, обняв, как невест, свои автоматы, прямо в гимнастёрках и галифе. Разрешали снять только ремень и сапоги. Китайские события – остров Даманский – был на слуху у всей страны. Родина в опасности! Мы были готовы на случай тревоги.
Но новая команда не давала опомниться и гнала нас на плац, навстречу зарождающемуся дню – на митинг. Потом в радиоклассе командир раздал всем чистые тетрадные листочки:
– Все пишут заявления на имя командира полка: «Я, такой-то, прошу отправить меня добровольцем на фронт, на остров Даманский, чтобы с оружием в руках защищать своё Социалистическое Отечество».
Мы притихли, задумались: вроде охота отвагу показать, и честь большая – постоять за Родину. А вдруг убьют? Я ж ещё не целовался ни разу.
– Не бойтесь,– сказал командир. – Если надо - вас пошлют и не спросят. Просто стоит наверху показать наш боевой дух.
…С этим духом и раскидало нас, курсантов, по действующим боевым частям и дальним точкам СССР. Там всё было настоящее. Мы привезли знания о новейшей технике, о которой было известно ограниченному числу людей. Технический прогресс рвался вперёд, технари еле поспевали за ним. На военных аэродромах висели памятки: «Болтун-находка для шпиона!», «Механик, помни: если самолёт не сядет – сядешь ты!».
Как мы жили – государственная тайна. Армия – школа жизни. Что в армии, что в зоне – главное терпение. Время было тревожное, но интересное. В армии проводились реформы. Появилась новая униформа, отвечающая ведению современного боя. Гимнастёрка в радиоактивной пыли себя изжила. В новой парадной форме были брюки клёш, рубаха с галстуком и пиджак, шинель и фуражка-мичманка. Более образованные призывники быстрее осваивали военную технику, и срок службы правительство решило сократить. На земле – с 3 до 2-х, на море – с 5 до 3 лет.
Часто в казарме мы слушали концерты для военнослужащих по радио. Нам нравилась такая популярная песня:
«Были мы вчера сугубо штатские,
провожали девушек домой.
А сегодня с песнями солдатскими
мимо них идём по мостовой.
Время незаметно пролетит – года три...»
Если пели «года два» – все радовались: новости, значит, правдивы. Но иногда радио пело по старинке: «года три…». И тогда в репродуктор, как в мишень, летели десятки кирзовых сапог. Подбитая тарелка срывалась с гвоздя, обрывала шнур и замолкала. Старшина, обнаружив сломанное радио, удивлялся – что случилось?
– А что оно про три года поёт, – огрызались старики.
В субботу, перед увольнением, старослужащие надевали новенькую форму молодых солдат. Отпускники не ужинали, особенно не ели селёдку, отдавали соседям по столу: мало ли, на танцах пахнуть будешь, а вдруг поцелуют... Молодёжь вслух считала, сколько котелков каши и сколько метров селёдки осталось съесть «деду» до приказа. Дедовщина – хроническая болезнь армии. Кроме званий были должности по сроку службы. Первые полгода солдат назывался – «молодой» или «салага», вторые – «сынок», потом – «помазок» и, наконец, «дед», а уж после приказа – «дембель». Оставшийся на сверхсрочную назывался «сундук» «Сундуки» шутили: чтобы избавиться от дедовщины, надо увеличить срок службы в два раза, тогда всех дедов забьют прадеды. Или ввести наставничество: каждый дед в ответе за молодого. В его обязанность входит научить и защитить! Дружбу надо узаконить. Песню Высоцкого о дружбе тогда знали все.
«Нам бы мудрости набраться, научиться бы терпеть, нам бы волюшки дождаться, и домой бы улететь», – мечтали мы. Все считали дни до демобилизации: и старослужащие, и только что призванные новички.
Сколько самострелов было! Не все могли выдержать. Старики выделывали всякие штучки с молодыми. Прапорщики и сверхсрочники вечно ссорились и подгаживали друг другу. В то время у меня появилась скромная мечта: на гражданке стать лесничим. Жить со своим семейством где-нибудь на далёкой заимке, наслаждаться природой, не видеть людей и их козни.
Но у жизни свои планы. Мы старались не уронить честь, не замарать совесть и честно служили.
И вот она закончилась, служба; наступил долгожданный дембель. Домой! Упакован чемодан, выглажена форма, начищены сапоги. На выходе из казармы ребята постелили чистое полотенце. Командир, не забудь вытереть ноги – традиция! Я наступил на полотенце, вытер ноги и оставил все трудности позади. Налетела толпа ребят, обнимались, целовались – понимали: никогда больше не увидимся. Тяжело и радостно на душе. Домой! Уже тогда в мозгу вспыхнула идея написать книгу о жизни. Но я ещё стеснялся быть откровенным – вдруг засмеют.
А дома счастливая мама при гостях просила меня спеть полюбившуюся ей модную песню, но с другими, своими словами. И я спел:
Топ. Топ. Посмотри на строй:
Кто стоит разутый, кто босой,
У кого портянок нет совсем,
Кухня улыбается нам всем.
Топ. Топ. Очень не легки
До отбоя наши сапоги.
Старшина кричит: «Скорее в строй!»
А солдату хочется домой.
Топ. Топ. С плаца мы идём,
Еле-еле ноги волокём.
«Выше ногу!»– нам кричит комбат.
А солдату хочется назад.
Топ. Топ. Скоро подрастёшь.
И ко мне ты в армию придёшь.
И тогда узнаешь ты, малыш,
Какова на вкус солдата жизнь.
Ещё я с удовольствием пел маме нашу строевую песню с её любимым названием
"Таня."
Мне казалось - любовь не достанет.
В танке сердце моё за бронёй
Но однажды мне встретилась Таня.
Обменялась улыбкой со мной.
В небе вспыхнули, звёздочки - свечи.
Мне Танюша махнула рукой.
А когда уходила в тот вечер,
Словно солнце зашло за рекой.
Расстоянье теперь - не преграда,
Только б издали крикнула мне.
Мне для скорости крыльев не надо,
Увольнительной хватит вполне.
Вот как в жизни солдатской бывает.
Не боюсь я лихого огня.
Но броня от любви не спасает.
От любви не спасает броня. 2 раза.
Ах. какие замечательные песни были в наше время шестидесятников! Пение помогает быть здоровым, приравнивается к плаванию, как спорт, развивает глубинное дыхание и хорошее настроение. Песни и танцы необходимы человеку как воздух, без них он зачахнет. Вообще моя Армия, - хоть и было очень трудно - это самые насыщенные годы моей жизни.
А затем та же родня, что меня провожала, просила припомнить что-нибудь особенно интересное из моей военной службы. Я и вспоминал…
СОВЕТСКАЯ АРМИЯ. "Крепче воля, ближе победа!"
СОВЕТСКАЯ АРМИЯ. Пустячное задание
ИНАКОМЫСЛЯЩИЕ (честномыслящие)
НЕМЕЦКИЕ СУДЬБЫ (короткие рассказы)
ОБРАЗЦОВО-ПОКАЗАТЕЛЬНЫЙ ОБЪЕКТ
СТОЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ РЕСПУБЛИКИ НЕМЦЕВ ПОВОЛЖЬЯ
ТРОПИНКИ, ДОРОГИ, ПУТИ И СУДЬБА ВАЛЬДЕМАРА РУППЕЛЯ
Hat mir gefallen?
Bewertet: 1)Kommentare (0)
dlt_comment?
dlt_comment_hinweis
Die Administration der Seite partner-inform.de übernimmt keine Verantwortung für die verwendete Video- und Bildmateriale im Bereich Blogs, soweit diese Blogs von privaten Nutzern erstellt und publiziert werden.
Die Nutzerinnen und Nutzer sind für die von ihnen publizierten Beiträge selbst verantwortlich
Es können nur registrierte Benutzer des Portals einen Kommentar hinterlassen.
Zur Anmeldung >>