RC

Прошлое - родина души человека (Генрих Гейне)

Login

Passwort oder Login falsch

Geben Sie Ihre E-Mail an, die Sie bei der Registrierung angegeben haben und wir senden Ihnen ein neues Passwort zu.



 Mit dem Konto aus den sozialen Netzwerken


Темы


Memories

Р. Шульц (Папа Шульц)

 СОВЕТСКАЯ АРМИЯ. В/Ч 36851

(военные новеллы, 1968-1970)

РЕЖИМ ТИШИНЫ

 

В то утро мы вышли в море на подводной лодке. Море было спокойное, задание несложное. Во-первых, мы должны были спрятаться под водой, а самолёты должны были нас найти, запеленговать и условно уничтожить.

Когда отработали первую тему с авиацией, морякам предстояло отстреляться из-под воды учебными акустическими торпедами по надводной цели.

Подводная лодка оказалась живым организмом черноморского военно-морского флота. В подводники подбирали крепышей маленького роста, потому что в подлодке мало места для великанов. Спали моряки на берегу в казармах и только в походах круглосуточно находились на ограниченной территории подводного корабля. В лодке было очень тесно. Двери в перегородках были круглые, как большие бронированные двери сейфа. В каждом отсеке матросы находились на своём боевом посту, а отдыхали на узких многоярусных коечках, расположенных между трубами, манометрами и вентилями. Лёжа на спине, я носом касался каких-то трубопроводов и для того, чтобы перевернуться на живот, надо было вылезать из спальника и по новой в него забраться.

Кормили подводников хорошо, давали шоколад и 50 грамм красного вина на нос. Под матрасами у моряков лежал слой сушеной рыбы, тараньки или воблы. За накрытым столом сидело по 10 человек. По нелегальному закону всё вино пил один, остальные в этот день исполняли его обязанности сообща. И так по очереди все ловили кайф, если не попадались.

Я был на лодке сухопутчиком, представителем Военно-воздушных Сил СССР, участвующим в научных испытаниях. Я был крупнее подводников и любопытнее.

Переходя из отсека в отсек, через круглые двери в переборках, я в первые же минуты по неопытности набил себе немало шишек, суя всюду свой нос и знакомясь с устройством подлодки. Особенно тяжело было в моторном отсеке. Там работали дизеля, грохот и вонь были запредельные. В электроотсеке пахло серной кислотой, как в аккумуляторной большого гаража. В надводном положении дышать было ещё можно, а в подводном  кислород вырабатывался селеновыми пластинами, и лица у всех были напряжёнными.

Подлодка, как огромная рыбина, шла полным ходом в заданный район. Нас сопровождало какое - то военное судно. Наверху, на мостике, стояли командир подлодки, вахтенный офицер, врач и мы – заказчики: майор ВВС и я, его радист. Моя задача была обеспечивать связь с самолётами, аэродромом и руководителем испытаний на секретной частоте, недоступной радиостанции подлодки. Командиры соколами смотрели вперёд, я прятался от сильного ветра, а врач со спиннингом ловил чаек. Чайки огромной стаей летели за кормой и ждали подачек, когда после обеда кок выливал в море ведро пищевых отходов. Врач насаживал на крючок кусок хлеба и закидывал в море. Хлеб ещё не касался воды, а чайка уже на лету заглатывала наживку и, крича от боли как человек, ничего не понимая, отчаянно махала крыльями и притягивалась леской прямо в руки корабельного врача. Избив его крыльями по лицу, успокаивалась на дне чёрного мешочка. Врач был ещё и таксидермистом и делал из них чучела для друзей и музеев. Я смотрел на это с жалостью и состраданием.

При заходе в заданный квадрат, куда было запрещено заходить всем кораблям и залетать всем самолётам, кроме нас, участников испытаний, я передавал наверх всё, что приказывал мой майор и, получив ответ, мы все спускались внутрь лодки, задраив за собой люк.

Командир отдавал команды, получал доклады, за бортом что-то булькало и свистело, пол под ногами уходил из-под ног, и вместе с ним мы проваливались в глубину морской пучины.

Я удивлялся, почему на всей лодке нет ни одного окна, чтобы любоваться подводным миром, а не играть в военку.

Лодка должна была опуститься на определённую глубину и двигаться зигзагом. В это время в предполагаемый район нахождения подлодки прилетали самолёты - торпедоносцы.

Это были противолодочные самолеты Ил-38, построеные для армии на базе пассажирского Ил-18. Самолеты были оснащены поисково-прицельной системой "БЕРКУТ", в состав которой входили сбрасываемые радиогидроакустические буи и специальная бортовая аппаратура, которая обеспечивала поиск и уничтожение подводных лодок противника в любых метеоусловиях. В фюзеляжных отсеках  самолётов размещались глубинные бомбы, противолодочные управляемые ракеты, торпеды и мины.

Они кружили над морем и сбрасывали на парашютах радиобуи, напичканные электроникой и передающими радиостанциями. Буи были толщиной с бревно и длиной в рост человека. Опустившись в воду, они плавали вертикально, как поплавки. В нижней части от них отделялся микрофон с кабелем длиной 70-100 метров, опускался на заданную глубину и прослушивал ближайшую акваторию.

Три-четыре буя, сброшенных в вершины предполагаемого треугольника или квадрата, пеленговали под водой шум лодки и сообщали координаты на борт самолёта. При обнаружении подлодки самолёт подлетал к ней, сбрасывал в воду торпеду или глубинные бомбы и ждал, пока рыба не всплывёт кверху брюхом, а лодка замолчит навечно и успокоится на дне.

Через час после завершения испытания  лодка всплывала, открывали верхний люк, и вовнутрь врывался свежий морской воздух. Все пьянели от счастья вдыхаемого первого глотка настоящего божественного эликсира. Надышавшись и успокоившись, мы уходили в другой запланированный квадрат и приступали ко второму заданию.

Лодка подплывала к СМ, «Санта Марии» - судну мишени, списанному кораблю, стоящему на якоре. Два моряка на резиновой шлюпке сплавали на судно и завели там бензиновый движок, который вырабатывал только звук и должен был тарабанить, пока не кончится топливо в бачке, залитое специально с учётом времени учебных стрельб. Приняв мотористов на борт, лодка уходила в заданный район и скрывалась под водой.

Командир объявлял на борту «Режим тишины». Это значит, что в подлодке молчали моторы. Нельзя было разговаривать, ходить, скрипеть, при чтении переворачивать страницы, дышать только тихо, не кашлять, не производить никаких звуков.

Офицер забирал у всех ручные часы и будильники. Всё, что издавало звук и шорохи, складывали в герметический стеклянный колокол. Все лежали или сидели без движения, без звука, лишь движок на «Санта Марии» тарабанил и издавал единственный шум на всю ближайшую округу.

В это время командир молча отдавал торпедистам приказ, и гидроакустическая торпеда, идущая на звук, изрыгалась подлодкой на поиски своей жертвы. Учебная торпеда без боеголовки, вырвавшись на свободу, сразу засекла грохочущий движок на «Санта Мирии» и пошла в атаку, но в это время движок, чихнув два раза, пожелал всем здоровья и долгой жизни  и  замолчал надолго.

Разъярённая торпеда сразу оглохла и ослепла. Цель пропала прямо под носом, звук исчез.

На подлодке, под стеклянным колпаком, хронометр молча отмахивал на циферблате секунды и минуты. Вот сейчас, в эту секунду, по расчётам, торпеда должна была впиться в борт «Санта Мирии». В боевых условиях прогремел бы взрыв, ещё резервное время ожидания и перестраховки. Всё! Время истекло!

- Отбой учебной тревоги! - отдал команду командир подлодки. Всё ожило, все оживились, лодка приготовилась к всплытию. В цистернах засвистел сжатый воздух, субмарина качнулась и пошла наверх. Вдруг страшный удар чуть не завалил лодку на бок.

Мгновение - и раздался сигнал боевой тревоги. Пошло экстренное всплытие. Ошарашенная подлодка  как больная, слушаясь и не слушаясь, нехотя всплыла на свет Божий. Командиры мгновенно взлетели на мостик и увидели торчащую в правом боку подлодки свою собственную торпеду.

В порт самострелы возвращались с позором, но своим ходом. Независимая комиссия сделала вывод: в тот момент, когда оглохшая торпеда потеряла цель, она продолжала двигаться по инерции и через какое-то время снова обнаружила звук. Сработала автоматика, торпеда развернулась и на исходе своих сил воткнулась в борт своей подлодки.

Подводная лодка состоит из двух корпусов, как термос. Из крепкого внутреннего и лёгкого наружного, один в другом. Между двумя корпусами закачивается вода, чтоб лодка набирала вес и уходила под воду, или наоборот - запускается сжатый воздух, который вытесняет воду из отсеков, делая лодку лёгкой, и она всплывает, как поплавок. Пространство между корпусами перегорожено на отсеки, чтоб в случае повреждения одного другие бы работали без изменений. Это обеспечивает непотопляемость и увеличивает живучесть подводного корабля.

Если бы торпеда была не учебной, а с боеголовкой, прогремел бы взрыв, и лодка ушла бы на дно. Лежали бы мы тогда все вместе в стальной братской могиле на дне моря, в режиме тишины, а так все отделались лёгким испугом.

На американском военном флоте была подобная ситуация. Следуя инструкции, командир подлодки «Скорпион» «выстрелил» неисправную торпеду за борт, развернул лодку на обратный курс и начал «убегать», но… через некоторое время торпеда «нагнала» субмарину и она затонула в Атлантическом океане вблизи Азорских островов. В мае 1968 года экипаж в количестве 91 человека навсегда ушел на глубину 3300 м. Так оценила ситуацию по магнитофонным записям гидрофонов специальная комиссия США.

Море ошибок не прощает. Слово - серебро, молчание - золото. Режим тишины - гарантия спокойной жизни.

 

PS:. В Германии производятся водородные подводные лодки класса U-212. Под водой лодка долгое время работает на топливных элементах производства Siemens AG и практически не производит шумов.



 
 

   





<< Zurück | Gelesen: 668 | Autor: Шульц Р. |



Kommentare (0)
  • Die Administration der Seite partner-inform.de übernimmt keine Verantwortung für die verwendete Video- und Bildmateriale im Bereich Blogs, soweit diese Blogs von privaten Nutzern erstellt und publiziert werden.
    Die Nutzerinnen und Nutzer sind für die von ihnen publizierten Beiträge selbst verantwortlich


    Es können nur registrierte Benutzer des Portals einen Kommentar hinterlassen.

    Zur Anmeldung >>

dlt_comment?


dlt_comment_hinweis

Autoren