Темы
Нелли Епельман-Стеркис
В ПОИСКАХ ДЕРЕВА
Один знакомый, живущий в Израиле, разразился гневной тирадой на безобидную фотографию оленей, которые жрали листья у нас во дворе: «Вы в Америке купаетесь в роскоши, и доллары вам на голову падают!» Помните нищих лису Алису и кота Базилио из Страны Дураков? Может, им удалось отыскать поле чудес в Америке и вырастить дерево, с которого золотые монеты сыплются? Не знаю, но я отыщу его!
А начиналось всё с работы няней в небедной семье дочери раввина. Годовалый мальчонка оказался довольно шустрым, и пришлось бегать за ним, как на поводке, не оставляя без присмотра ни на секунду. При этом малыш ухитрился размотать несколько рулонов туалетной бумаги по всему дому, искупать в унитазе тряпичного мишку и опрокинуть на себя зеркало в человеческий рост, к счастью, ограничившись только громадным синяком на лбу. Усаживая ребятенка на качели, я всё время повторяла фразу, написанную на пластмассовом креслице: "Do not leave unattended child in a swing" («Не оставляй ребёнка без присмотра на качелях»). Таким образом зубрила английский. В девяностые годы уровень жизни в Америке оказался совсем не таким, как в «совке». Сейчас трудно себе представить, что в 1992 году я впервые в жизни увидала дайперсы, которые мне с немалой долей брезгливости приходилось менять. Работая два часа в день, получала десять долларов, а если полчаса — ещё два с половиной.
В это же время у меня обнаружили и удалили опухоль мозга. Фортуна улыбнулась трижды: я жила в Америке, опухоль оказалась доброкачественной и ...выкарабкалась. Наступил март. Прошло лишь три недели после операции и, ещё еле-еле переставляя ноги, мне пришлось продолжить работу бебиситтера, так как никаких других доходов не существовало. В наших краях практически нет пешеходов, разве лишь иногда на улицах можно наткнуться на собачников, выгуливающих своих четвероногих питомцев. В тот год сугробов намело немеряно, сразу же сотни снегоуборочных машин очистили дороги от снега и отбросили его на тротуары. Муж помогал мне справиться с дорогой на работу. Мы вместе садились на автобус и, выйдя из него, утопая в сугробах, с трудом передвигалась. Самой мне таких препятствий было не преодолеть. И все эти усилия – чтобы получить десять долларов. У нас даже не нашлось денег, чтобы заплатить за квартиру, и мы запросто могли оказаться на улице. Пришлось обратиться за помощью в еврейскую организацию, которая выделила деньги на оплату за один месяц.
За десять долларов в день можно ноги протянуть, поэтому, когда знакомый американец предложил нянчить его девятимесячную дочку, я с радостью согласилась. Девчушка хорошо ела, спала и никогда не плакала. Единственное, что хотел от меня Стив, чтобы ребёнок слушал музыку. Работала я по двенадцать часов день с семи утра до семи вечера за три доллара в час. Папа девочки, ортодокс, предлагал есть всё, что у них имеется. Но ничего в холодильнике кроме соусов и маленьких морковок найти не удалось, и навсегда осталось загадкой, что они едят. Вскоре Стив потерял работу, синекура закончилась, и я оказалась не у дел.
Следующую работу нашла в семье ортодоксальной миллионерши-израильтянки за шесть долларов в час, где впервые испытала на себе, как богатые угнетают бедных. В семье росло двое мальцов: одного года и пяти лет. Более мерзких детей, чем эти два, мне не довелось встретить в жизни. Да простит господь Бог! Младший начинал орать с момента ухода мамаши на работу и заканчивал только тогда, когда та появлялась. Вместе с орущим младшим в коляске я отводила старшего в школу, а в полдень забирала. Как известно, здесь учителя обращаются с детьми очень мягко, воспитывая ребенка, всё разрешают, не делают им замечаний, а только хвалят, чтобы, не дай Бог, у ребёнка не развилось чувство неполноценности. Так вот, каждый день учителя пятилетнего бандита выговаривали, какой тот невозможный и избалованный, на что я отвечала: "Говорите родителям, а не мне."
Уходя на работу, хозяйка выдавала задания на день: пропылесосить особняк, погладить постельное белье в стоградусную жару (хотя в Америке никто этого не делает). Заштопать детские носочки (это у миллионерши), выскрести газовую плиту от гари или микроволновку, почистить сковородки, вымыть мусорные баки и так далее. Когда вся чёрная работа в доме оказалась переделана, эксплуататорша приказала мне, чтобы находила сама, что выполнить, а когда та вернётся домой, отчитывалась, что и как сделано. Кроме этого стерва подбрасывала кошельки с мелочью, чтобы удостовериться, не ворую ли я, и на которые я от брезгливости даже не смотрела. Как-то родительница попросила остаться с детьми ещё на два часа, предложив 3 доллара в час. Отказалась. Тогда богатая владелица крупного бизнеса спросила: "А за пять останешься?" Согласилась. Голод – не тетка. На что та отреагировала: «Мне необходимо посоветоваться с мужем." Супруг соблаговолил дать разрешение.
Продержавшись где-то пару месяцев, я с каторги сбежала и устроилась нянькой в очередную ортодоксальную семью присматривать за четырьмя девочками: шести, четырёх, двух лет и трёх месяцев и выполнять домашнюю работу.
Официальный портрет
Согласилась со страхом, не представляя, как справлюсь. К немалому изумлению, прижилась и работала в охотку. Получая шесть долларов в час, двести сорок в неделю, тыщу в месяц, я ощущала себя богачкой. Все четыре девчушки оказались не похожими друг на дружку как внешне, так и внутренне.
Ривка, 4 года
Четырехлетняя Ривка — маятник, колебалась между двумя полюсами: очень хорошей и злючкой. Однажды в порыве злости стала лупить меня довольно больно кожаным ремнём с металлической пряжкой. Конечно, ремень я отобрала. Решила ничего маме не рассказывать, а справиться самой. Когда Ривка проявляла доброту, то старалась помочь в уборке. При этом страшно мешала, но я нахваливала её и поощряла. 
Как-то Ривка привязалась как банный лист, чтобы я нарисовала её портрет. Отнекивалась, как могла: "Я же не художник, всего лишь – бебиситтер, рисовать не умею!» Но она так плакала, что пришлось уступить. Когда закончила набросок, с ней началась истерика. Она рыдала и сквозь слезы кричала, что рисунок отвратительный и выглядит непохоже. К несчастью, это была абсолютная правда, и я успокаивала рыдающую, как могла.
Шестилетняя мудрая Дина меня утешала:
«Молодец. Замечательно нарисовано».
Третья по возрасту, Иэл, выросла в очень симпатичную двухлетнюю милашку. С ней возникли другие проблемы: я не понимала детский лепет. Нет, вы не подумайте, что у неё — плохой английский. Это у меня — ещё тот уровень! И так, как Иэл произносила слова, у меня сроду не получится. Иэл как-то вышла из себя и орала благим матом:
— Dolly, dolly! — тогда я вообще не представила, что она требует. И тут дошло. Оказалось, что она просто сама не могла дотянуться до куклы. Я спокойно втолковала ей, что английский для меня не родной, и если ей чего-то хочется, то она должна показать. Что же меня больше всего покорило? Я всегда приносила с собой еду. Иэл с жадностью смотрела, как жую я бутерброд. Догадавшись, что малышка не прочь отведать мой скромный ланч, спросила:
— Хочешь попробовать?
Реакция двухлетнего дитяти сразила:
— Это кошер?
— Нет, не кошер.
— Тогда не надо, — отказалась.
Проще всего — с Мойрой, та говорить не умела и плакала, только когда хотелось есть. Хозяйка запрещала держать крошку на руках, чтобы не приучать к ним. Повторяла:
- Если ты будешь держать её, то мне придется тоже, а на это нет времени.
Однажды у Мойры поднялась высокая температура — 102 градуса по Фаренгейту (39 градусов по Цельсию). Перепугавшись, позвонила Джуди на работу, ожидая, что та всё бросит и примчит. Но мать спокойно среагировала: "Дай тайлинол." Я с нетерпением ждала, когда же, наконец, Джуди появится и побежит к дочери. Ничего подобного не произошло. Придя с работы, она принялась как ни в чем не бывало просматривать почту.
Джуди хотела, чтобы я разговаривала с детьми как можно больше, на любом языке. Конечно же, я общалась на английском. Ведь нужна практика. Читала им книги, играла с Диной в шахматы, учила Иэл азбуке и возмущалась, что на букву "V" нарисован «vampire» (вампир), на букву "X" начинался «X-Ray» (Рентген). Ну неужели эти примеры понятны малолетним?
На каникулах я гуляла с детьми на детской площадке, и там же оказалась какая-то женщина с сынишкой, с которой я общалась, не зная, что та – приятельница Джуди, и которая расхвалила меня. Хотя Джуди работала программистом, а её муж Илай — ученым в нейрохирургии, они относились ко мне как к равной, и считали, им со мной повезло.
Однажды к ним собирался в гости брат из Израиля с семьёй. Джуди, готовясь торжественно принять гостей, попросила сварить для них макароны. Для неё — верх кулинарного искусства. Вообще менталитет родителей иногда озадачивал. После обеда все отправились на прогулку в Вашингтон, а я кормила детей на кухне, когда со второго этажа донёсся какой-то странный шум и писк. Поднявшись наверх, я увидела сынишку брата, который ползал по полу заброшенный и выражал недовольство таким пренебрежительным обращением. Я почувствовала шок. Мало того, что подбросили ещё пятого ребёнка, начисто об этом забыли и ничего не сказали.
Ближе к вечеру мама звонила мне. Хотя Джуди не знала ни одного слова по-русски, а мама по-английски, они каким-то образом понимали друг друга. Мама звала меня к телефону, а Джуди догадывалась и отвечала: «Колледж». Зато у меня возникали недоразумения: то сама плохо разумела, то меня истолковывали неправильно. Как-то Джуди, уходя на работу, вскользь бросила: «Take a letter, bring it to school and give to the teacher» («Возьми письмо, отнеси в школу и отдай учительнице»). Она произнесла «letter», как «ladder», то есть слово «письмо» я услышала как «лестница» и остолбенела: «Какую лестницу и как смогу донести до школы?» Бросив взгляд на стол, увидала письмо и догадалась, о чём идёт речь. В другой раз прогноз погоды обещал ливень, и Джуди боялась, что я не смогу забрать детей из школы. В то время я ещё не водила машину. Мы договорились, что позвоню на работу и доложу обстановку. Слава богу, гроза не разразилась, и солнце светило вовсю.
Позвонив Джуди и не застав, оставила сообщение секретарше: “The weather is perfect, and I can pick up children from school.” («Погода прекрасная, и я смогу забрать детей из школы»). «В сто сорок солнц закат пылал», — как писал Маковский, — когда на пороге появилась Джуди. Ей сообщили, что бебиситтер просила передать, что не сможет забрать детей. Стало очень неловко. Ей пришлось всё бросить и приехать домой.
Неожиданно меня пригласили на интервью. Ко дню Благодарения и Рождеству в моле временно открывался филиал магазина Картинной галереи искусства в Вашингтоне. Мой учитель по вождению посоветовал: «К сожалению, продавец — временное занятие. Не стоит оставлять бебиситтерство. Такую хорошую работу вряд ли сыщешь. Соглашайся на полставки». В жизни наступила напряжённая пора. Сорок часов в неделю работала нянькой, разве что в пятницу до часу, так как хозяева — ортодоксальные евреи, которые блюли субботу. С шести вечера до десяти в пятницу, в воскресенье и в субботу — по восемь часов в магазине. Итого двадцать часов. То есть в неделю набиралось шестьдесят. Также учила в колледже английский три раза в неделю и брала частные уроки по вождению. С пятого раза все-таки сдала на права и стала ездить на две работы и в колледж на подержанном автомобиле «Ford», чем страшно гордилась.
Я проработала в этой семье год, и когда от них уходила, мне устроили прощальный вечер.
Успешно пройдя интервью, я поступила на работу в телефонную компанию «MCI». Но это уже абсолютно другая история.
Первый этап моей жизни в Америке — преодолён. Остался позади, как отделяется первая ступень ракеты, чтобы дать ей взлететь.
А вскорости Джуди с семьёй уехала из Америки в Израиль навсегда.
21 декабря, 2018 г.
ДЖИММИ ИЛИ ВЫПОЛНЕННОЕ ОБЕЩАНИЕ
ДВЕ ВЕЧНЫХ ДОРОГИ - ЛЮБОВЬ И РАЗЛУКА
Hat mir gefallen?
Bewertet: 1)Kommentare (0)
dlt_comment?
dlt_comment_hinweis
Die Administration der Seite partner-inform.de übernimmt keine Verantwortung für die verwendete Video- und Bildmateriale im Bereich Blogs, soweit diese Blogs von privaten Nutzern erstellt und publiziert werden.
Die Nutzerinnen und Nutzer sind für die von ihnen publizierten Beiträge selbst verantwortlich
Es können nur registrierte Benutzer des Portals einen Kommentar hinterlassen.
Zur Anmeldung >>