Мы утратили удивительное эпистолярное искусство. А ведь именно письма властителей наших дум раскрывали их человеческую суть и истоки творчества. Надо сказать, что при первой публикации писем А.П.Чехова в 1911 году, предпринятой его сестрой Марией и братом Михаилом, в них были сделаны многочисленные купюры, так как сестра, как ей казалось, этим оберегала безупречность имени обожаемого брата. Исключалась всякая фривольность и активность его поступков. Так создавался образ писателя Чехова - аскета и инфантильного интеллигента. Позднее добавилась и советская цензура, исключившая тему позитивного отношения писателя к евреям.

Вышедшее к 100-летию со дня смерти полное собрание писем раскрывает нам истинного, живого Чехова. В них мы узнаем, что его магистерская диссертация называлась "История полового авторитета" (это еще до Фрейда!). Немирович-Данченко и Бунин вспоминают, что он хорошо знал женское сердце, ибо его любили много женщин. А письма Чехова к Суворину, написанные по дороге на о. Сахалин через Индию и Цейлон, полны пикантных подробностей о нравах восточных женщин. Вообще, Чехов не пренебрегал утехами бытия.

Считается, что чувство собственного достоинства является врожденным. Но Антону Павловичу Чехову, сыну бывшего крепостного, затем неудачливого лавочника, воспитывавшего своих детей в чинопочитании, преклонении перед богатством и властью, в презрении к иноверцам и, в том числе к евреям, удалось путем самовоспитания освободить свою психику от самоуничижения и холопских привычек.

Мне думается, что в наше, во многом безнравственное время полезно обратиться к удивительному письму писателя к старшему брату Николаю, талантливому художнику, гибнущему от беспорядочной богемной жизни. Это курс практической этики воспитанного, интеллигентного человека, который уважает человеческую личность; сострадателен к чужой боли и беде; уважает чужую собственность; чистосердечен и боится лжи как огня; имея в себе талант, уважает его и в других; воспитывает в себе этику поведения; преклоняется перед женщиной и матерью; не трескает походя водку, ибо знает, что он не свинья; знает, как важно понятие: здоровый дух в здоровом теле; презирает лень, как слабость и вялость душевных движений.

Остановимся на первом пункте этого курса - "Уважение к человеческой личности". Порой создается впечатление, основанное на встречающемся в его произведениях слове "жид", что Чехов был антисемитом. Попробуем разобраться. Итак, в мещанской среде, в которой проходили детство и юность писателя, это слово было в широком обиходе. Конечно, по отношению к зерноторговцу и судовладельцу Фельдману (отцу Ф.Г.Раневской) его не использовали. А вот к лотошнику, старьевщику, парикмахеру - и вообще, к еврею-бедняку - постоянно!

Не избегает его и Чехов-бытописатель. Истошный крик Иванова (в одноименной пьесе): "Замолчи, жидовка!", в "Платонове" - богатый купец-ростовщик Венгерович и его сын - "жидки"... Можно сделать еще извлечения, не забывая при этом, что среди тысяч чеховских персонажей были татары, хохлы, черкесы, немчура, москали и т.д. И нельзя вырывать эти слова из контекста, они всегда связаны с сюжетной линией. Я же хочу показать, что евреи были для писателя одними из самых бесправных и унижаемых граждан Российской империи.

В повести "Степь", где наиболее полно раскрылся талант Чехова как мастера слова (""Степь" словно цветным бисером вышита", - отозвался о ней М.Горький), есть эпизод на постоялом дворе, хозяином которого является немолодой еврей Мойсей Мойсеевич. Вот он встречает гостей - и сколько в нем унизительной робости! Он постоянно ждет оскорбления, окрика... Полная противоположность - поведение его брата Соломона. Столько в нем, одетом в нищенские обноски, спокойного достоинства, презрения к кичащимся своим богатством людям, к унижающему себя брату! Чехов ломает представления о еврее как стяжателе, для которого золотой телец - главное в жизни. Братья получили в наследство от отца-корчмаря по несколько тысяч рублей. Мойсей купил постоялый двор, завел дело, семью, а Соломон (отец Христофор называет его "мудрый Соломон"), подобно Настасье Филипповне в романе Достоевского, бросает деньги в огонь, они жгут ему руки. Они ему не нужны... Главное - быть человеком! Чехов - тончайший психолог, мастер подтекста и иронии не опускается до крика о бедствиях человеческих, но в еврейской теме он нарушает свою холодную мудрость. Это особенно проявилось в "Скрипке Ротшильда", где главный персонаж - гробовщик и скрипач в "жидовском оркестре" Яков Иванов, в предчувствии смерти ужасается принципам жизни человеческой. "Зачем люди мешают жить друг другу? Если бы не было ненависти и злобы, люди имели бы друг от друга громадную пользу; зачем на свете такой странный порядок?" И, осознав это, он в покаянии обращается к еврею Ротшильду, всегда презираемому и много раз битому, со словом "Брат".

В большой монографии "Чехов" К.И.Чуковский назвал этот рассказ шедевром русской литературы. Чуковский увидел в нем боговдохновенный текст, созвучный одному из псалмов Давида, ведь в нем дважды появляется образ вербы, связанный с воспоминаниями людей, обреченных на прощание с жизнью и покаянием.

И еще одна тонкость - фамилия Ротшильд ассоциировалась у антисемитов с "мировым засильем евреев". А Чехов дал ее бедняку-еврею, понимая, что богачи Ротшильды не есть всё мировое еврейство. И как пронзительно играет этот еврей на скрипке, завещанной ему Яковом! Души людские добреют, значит, можно победить злобу, раскрыться добру.

Порой упрекают Чехова за рассказ "Тина", где он показал еврейку-распутницу. Да, действительно, Тина - не библейская Сусанна. Но ведь и в рассказе "Ведьма" русская баба, красавица-жена ничтожного дьячка, привечает в своем доме мужчин самых разных сословий. Писатель описывает явление, а не национальный характер.

Ранняя смерть Чехова прервала его работу над драмой "Царь Соломон". По сохранившимся черновикам можно предположить, что это могла быть новая ступень в творчестве Чехова-драматурга. Слова из Экклезиаста: "От многих знаний много боли, а с мудростью грядет печаль" стали бы ключом к духовной драме мудрого царя-пессимиста. Эта чеховская тема в советское время находилась под запретом.

Теперь коснемся вопроса - евреи в повседневной жизни Чехова. Его упрекают в том, что он препятствовал сестре Марии принять предложение руки и сердца Исаака Левитана. Дом Чеховых всегда был добрым домом для братьев Левитан - Исаака и Адольфа, однокашников Николая Чехова по Училищу живописи. Чехов очень высоко ценил художественный талант И.Левитана. У красавца Левитана было множество романов, в основном с замужними дамами (вспомним "Попрыгунью"), да и характер он имел нервический, Чехов дважды спасал его в суицидных ситуациях. Можно понять брата, оберегающего молоденькую сестру от неверного шага, понимающего, что это предложение - мимолетный порыв художника. Вспомним также, что семья воспрепятствовала браку Марии Павловны с глубоко любящим ее И.Буниным, посчитав, что неприлично барышне выходить за разведенного мужчину. Так что еврейство Левитана не имело никакого значения! Тем более, что семья приняла женитьбу Александра Павловича на Минне Гольден, ставшей в православии Натальей Александровной. Она благотворно влияла на мужа, человека талантливого, но "беспутного", как называл его Антон Павлович. Так что сын от этого брака - будущий знаменитый актер и режиссер Михаил Чехов - по Галахе считается евреем.

В 24 года А.П.Чехов сделал предложение милой, образованной еврейской барышне Евдокии Эфрос, дочери состоятельного адвоката. "Моя жидовочка очень хороша, хотя носик длинноват", - писал Чехов. Он часто ёрничал, награждая, например, Лику Мизинову и Ольгу Книппер эпитетами: змея, собака, немчура и т.п. Евдокия Эфрос не решилась перейти в другую веру, что было обязательно при браке с православным. Чехов посчитал себя оскорбленным. По письмам, теперь опубликованным, видно, как он сокрушался, и не в последнюю очередь потому, что сорвалась надежда на хорошее приданое, которое могло поправить сложнейшее положение семьи. Позже Чехов оценил этот отказ Дуни как достойный поступок. Впоследствии Чехов состоял в дружеской переписке с Дуней и ее мужем - журналистом Коновницером.

Интересно поведение А.П.Чехова в знаменитом "деле Дрейфуса", в котором явно сквозила антисемитская подоплека. Чехов внимательно следил за этим процессом и направил телеграмму Э.Золя, полностью поддерживая его позицию. Чехов безоговорочно осудил не только антисемитов вообще, но и антисемитские публикации газеты "Новое время", издаваемой Сувориным. А ведь Суворин был близок Чехову, сыграл важную роль в превращении Антоши Чехонте в писателя Антона Чехова; от него зависели высокие писательские гонорары. После этого осуждения отношения с Сувориным надолго испортились в ущерб финансовому положению Чехова.

Чехов откликнулся на просьбу Шолом-Алейхема дать свой рассказ в журнал, средства от издания которого направлялись в помощь жертвам кишиневского погрома. Между прочим, Бунин отказался, Л.Толстой проигнорировал...

В конце XIX века был объявлен конкурс на проект памятника Екатерине II в Петербурге. Знаменитый скульптор Марк Антокольский тоже представил свой проект. Но тут появилась статейка ярого антисемита князя Мещерского: "И мы жиду доверим памятник Великой русской Государыне?" Антокольский был оскорблен. В.В. Стасов обратился к Чехову с просьбой навестить скульптора и поддержать его. Чехов не только посетил Антокольского, но и сделал ему заказ на проект памятника Петру I для родного писателю Таганрога. Этот памятник, который стоит и сегодня, оплатил сам Чехов.

Можно привести в качестве примера письма Чехова о праве проживания и учебы в Ялте еврейских юношей, больных туберкулезом. Интересна переписка с товарищами по таганрогской гимназии, например, с Соломоном Краморовым, с музыкантом Борисом Гольденвейзером, с художником Исааком Бразом, с доктором Альтшулером и т.д.

Да, Чехов не был яростным борцом с антисемитизмом, как Максим Горький. Этого не было в его характере.

Но для меня писатель Антон Павлович Чехов - настоящий русский интеллигент, что еще раз подтверждают его "неотредактированные" письма.