Брекзит, Мэй и Джонсон

Я внимательно наблюдаю за тем, как развиваются события вокруг Брексит. Но сейчас я не хочу отстраненно анализировать, как принял британский истеблишмент план Терезы Мэй о «мягком выходе» из ЕС. Не хочется потому, что в числе прочего я прочел письмо Бориса Джонсона Терезе Мэй о своей отставке с поста министра иностранных дел, и это письмо произвело на меня сильное впечатление. Со времен Уинстона Черчилля я не припомню политика, который так любил бы родину в себе, а не себя в родине.

Помню первое впечатление от этого парня в бытность его мэром Лондона: рыжий, патлатый, с лицом телевизионного комика – ну какой это мэр? И репортажи о том, как он ездит по Лондону на велосипеде, умиления у меня не вызывали – видали мы персон, склонных к эпатажу.

В качестве министра иностранных дел он воспринимался уже совсем иначе: вдумчивый, жесткий, острый. И очень умный. И вот это письмо.

Где-то в середине письма Джонсон рассказывает, как задался вопросом, почему в Лондоне так много велосипедистов, особенно женщин, гибнет под колесами грузовиков? Понял ли он сам или подсказали специалисты, но способ уменьшить опасность был найден: нужно сделать окна кабины ниже, чтобы улучшить видимость. Рынок уже предлагал такие конструкции, но инициаторам изменений было сказано: нужно ждать, пока ЕС издаст законы по этому вопросу.

Не удержусь, чтобы не процитировать: «Если страна не может принять закон, чтобы спасти жизни женщин-велосипедисток, когда это предложение поддерживается на всех уровнях власти Великобритании, я не понимаю, как эту страну можно считать независимой».

И я устыдился своего давнего мнения о рыжем недоросле, ради понтов разъезжающем на велосипеде. Он ведь ставил следственный эксперимент, ценой собственной безопасности пытаясь понять, как спасти людей. Может быть, это и не совсем так. Мне думается, что так. И тогда стало совершенно понятно, почему Джонсон так не любит европейскую бюрократию.

Ключевой момент программы Мэй – создание зоны свободной торговли с ЕС, для чего нужно совместно с Брюсселем разработать общий свод правил. Звучит корректно, чтобы не сказать красиво.

Но так ли это красиво? Давайте обратимся к письму Джонсона.

«Мы, как представляется, движемся к «полубрекситу», при котором большая часть экономики будет по-прежнему замкнута на систему ЕС, но без контроля Великобритании над этой системой. Всё выглядит так, что уже наша исходная позиция на переговорах предлагает принять, что на практике мы не сможем издавать свои законы самостоятельно».

Всего пять строчек, а от красоты осталось мокрое место. Я читаю дальше и чувствую, как кровоточит душа Джонсона от того, что великая держава становится вторичной во всем: отдается в чужие руки свод правил для сельского хозяйства, планируется установление кабального таможенного режима, уступки в положениях об эмиграции, а главное – исходная переговорная позиция, в которой всё это заранее видится, как конечный результат переговоров, при том что другая сторона даже не сделала встречного предложения.

Не беру на себя ответственность утверждать, что Джонсон во всем прав. Но степень искренности такова, что я не могу на процедуру Брексита смотреть иначе, чем глазами Джонсона.

Тема Брексита развивается едва ли не еженедельно, и мы будем отслеживать ее и дальше. И не всегда глазами Бориса Джонсона. Но всегда держа в уме, что в Британии есть человек, который всё понимает и всегда скажет именно то, что думает. Спасибо ему за это, даже если он не во всем прав.

Александр Кротов (Эссен)

Читайте также:

1. 2018: решающий год для Brexit. Журнал «Партнёр», № 1 / 2018. Автор «Курс Консалтинг»
2. Brexit продлится еше два года и непонятно к чему приведет. Журнал «Партнёр», № 5 / 2017. Автор «Курс Консалтинг»