Статья с таким названием была напечатана в газете "DieWelt."

Этот 28-летний юноша приехал в Берлин из Тель-Авива год назад. Его зовут Джонатан Шой, он сотрудник American Jewish Committee. И в Берлине он носит кипу, причем  делает это совершенно осознанно: "Я не скрываю своей веры."

Однажды четверо мужчин избили его. Они выглядели, как арабы, скорее всего были беженцами, т.к. немецкий не понимали. А уж ругательства в свой адрес он слышит практически ежедневно.

Джонатан  не снимает кипу и когда приходит в Flüchtlingsheim, расположенный в ангаре аэропорта in Berlin-Tempelhof. (Этот аэропорт, построенный еще нацистами, функционировал до 2008 года.)

Его встречают по-разному, кто с откровенной ненавистью, кто с любопытством и желанием пообщаться.

Это вовсе не провокация с его стороны. Это своего рода научный эксперимент. "Я не испытываю страха, но я начеку".  Джонатан  считает важным общаться с беженцами и, таким образом, узнавать их отношение к евреям.

Ведь большинство беженцев настроены антисемитски, и от правительства требуется много усилий в борьбе с "импортом ненависти" из кризисных районов.

Председатель Центрального Совета евреев Йозеф Шустер в разговоре с журналистом "Die  Welt" как-то сказал, что неограниченная иммиграция представляет опасность для  живущих здесь евреев. Реакция на эти слова со стороны многих политиков была откровенно враждебной. Один даже упрекнул Шустеpa  в том, что он "отравляeт климат".

На самом деле, и сирийские беженцы, и жители Ирака и Афганистана, которых тоже много среди беженцев, не просто настроены против Израиля, они вообще не признают это государство.

Однажды по поручению работодателя, American Jewish Committee, Джонатан присутствовал на Salafistenprozess в Берлине. В зале суда сочувствующие обвиняемых вели себя настолько агрессивно и сыпали такими угрозами в адрес Джонатана, что он вынужден был уйти. Ни судья, ни судебный чиновник не вмешивались. Как такое могло случиться в правовом государстве, где канцлер провозглашает безопасность Израиля государственным интересом Германии.

Итак,  Джонатан заходит в хайм. С октября здесь живут 2000 беженцев. Тепло, светло. Это самый большой хайм в Берлине. Отдельные жилые помещения, в соседнем ангаре душевые.

Пятилетний малыш из Сирии гордо демонстрирует знания немецкого: "Hallo ich heiße Mohammed, und du?"

Мужчины стоят группами, клацают  кнопками своих хэнди. Когда Джонатан проходит мимо, они поворачиваются, шушукаются. Один шипит, но достаточно громко:"Еврей". Джонатан, не ожидая атаки, сам идет в наступление: "Почему ты сказал "еврей"? У тебя что, какой-то опыт общения с евреями?"

"Нет, нет",- уверяет тот. "Я ничего не сказал..." Но поверить в это сложно.

Пожилая женщина в красном платке кружит около Джонатана. "Ты откуда",- спрашивает она подозрительно. Он отвечает на смеси еврейского и нескольких известных ему диалектов арабского: "Я - еврей из Тель-Авива". Она понимает и молча уходит - не понравилось!

Джонатан подходит к двум юношам, которые явно обсуждают его кипу. Студенты из Багдада - Кресс и Шахин.  Убежали, как сами  рассказывают, из-за постоянных терактов террористов-самоубийц.

"Ты хоть раз видел еврея?",- спрашивает Джонатан. Подходит охранник и переводит вопрос на арабский. Кресc смеется, обнимает Джонатана и жмет ему руку. Эта миролюбивая сцена почему-то не сильно впечатляет Джонатана. "Что говорят в Ираке об Израиле? Ты доверяешь вашему тоталитарному режиму?",- спрашивает он, и это уже смахивает на полицейский допрос.

Длинную перегородку, разделяющую жилые и общие помещения, украшает свежая антисемитская мазня. Под еврейской звездой - цифра 666 и свастика. И множество карт Израиля, закрашенных красным.

"Это значит, что  евреев  хотят прогнать  силой",- говорит .Джонатан. "Красный цвет - это еврейская кровь."

На других картах территория Израиля  в палестинских знаменах. Многие беженцы имеют палестинские корни, и ненависть к Израилю передается из поколения к поколению. И если они принесут ее в Германию?..

Джонатан спрашивает у администратора, как надо расценивать карты и свастику в немецком хайме для беженцев.

"Я вижу это впервые", - говорит Sprecherin Maria Kipp. "Pазумеется, свастику удалят. "  Что касается карт она вообще не видит никаких проблем: "Это Палестина".

Джонатан вышел из себя. Он делает селфи на фоне антисемитских граффити. "Как доказательство",- говорит он. К стене подходят двое иракцев и успокаивают его. Othman, веб-дизайнер из Багдада, рассказывает, что ничего не имеет против евреев, он был даже в Музее Холокоста в Берлине. "Нo ненавесть обоюдная",-говорит он. "Вчера в Кёпенике напали на женщину в платке. Только потому, что она арабка."

Еврей Джонатан и суннит Отман разговаривают долго, и злость Джонатана проходит. "Я рад, что ты толлерантен",- говорит он Отману.

К Джонатану подходит Али, пожилой палестинец из Сирии. "В Израиле плохое правительство, а люди очень хорошие", говорит он.

"Ты думаешь, люди могут жить вместе в одной стране?",- мягко спрашивает Джонатан. Старик кивает. Они пожимают друг другу руки и фотографируются, как если бы они были отцом и сыном.

Старшее поколение не чувствует больше ненависти к Израилю. Молодежью манипулировать легче.",- считает Джонатан.

К нему подходит подросток лет 15-ти.

"Евреи должны убраться из страны",- говорит он, делая соответствующий жест рукой и угрожающе надвигаясь на Джонатана. И хотя  это самый враждебный поступок за все сегодняшнее общение в Хайме, Джонатан  все равно находит ему оправдание: "Он беженец из Сирии. Возможно, видел воочию смерть. И сейчас принес свою ненависть в Германию."

Разговор затянулся и администратор хайма просит Джонатана уйти.

И снова тот же вопрос: "He должна ли Германия ограничить прием беженцев?" Джонатан отвечает: "Германия из-за Холокоста несет историческую ответственность. Многие беженцы еще молоды, их можно и нужно воспитывать. Нельзя смешивать беженцев и салафистов. Но евреи должны быть защищены."

Несмотря на антисемитские граффити, Джонатан  не теряет надежды на лучшее.

 https://www.welt.de/politik/deutschland/article151428527/Hast-du-schon-mal-einen-Juden-gesehen.html

 Несколько слов от себя.

Главное, что вызывает уважение - это преодоление страха. Страх в переводе на греческий - φόβος , фобия. Причем страх иррациональный, неконтролируемый. Едва ли страх перед беженцами вырос на пустом месте - достаточно, наверное, увидеть граффити на стенах, куда уж больше. Но получается, что этот страх все-таки можно преодолеть. А отсюда один шаг до преодоления ксенофобии - страха или ненависти кому-то или чему-то чужому, т.е. к тем же беженцам.

Что меня неприятно удивило - это необъяснимое поведение работницы хайма. Трудно представить себе, что в таком очаге напряженности можно десять раз не осмотреть, что где написано и нарисовано. И не знать, что с 1948 года существует такое государство - Израиль.

А вот молчание чиновника и судьи в зале суда, как мне кажется, это тот же непреодоленный страх. Потому, что из зала суда нужно будет выходить, и непонятно, как поведет себя толпа "сочувствующих"...

Джонатан считает, что молодых можно и нужно воспитывать. Он, несмотря ни на что, не теряет "надежды на лучшее". Хотелось бы тоже...

dlt_comment?

dlt_comment_hinweis