Темы
Нелли Эпельман-Стеркис
КРИМИНАЛЬНЫЕ ЗАРИСОВКИ
(Рассказы-Крошки)
Всю жизнь в Харькове я прожила на Москалевке, в районе с недоброй славой. Вероятно, заслуженной славы, хотя кражи часто случались жалкие и отражали убогий уровень тогдашней жизни. То украли полный мешок грязного постельного белья, который мама хранила в сарае, чтобы отвезти в прачечную (я шутила тогда, что воры оказались трудолюбивыми: стибрили, чтобы постирать), то унесли сковороду с котлетками, по-видимому, для закуси, то сетку с мандаринами, то вырезали зонтики из сумки.
В нашей женской семье я считалась добытчицей. Как-то я урвала в долгой очереди в Москве классные финские сапоги, которые были всем хороши: стильные, тёплые и красивые, но носить их не могла, так как оказались велики. Однако я надеялась, что придумаю, как их пристроить. И действительно: моя сотрудница тоже приобрела сапоги. В которые она с трудом могла влезть. Она принесла их на работу и заявила, что сапоги не продаются, а только меняются на большие. Я, как Золушка, их примерила, и они пришлись мне впору.
– Нина, — заявила я, — у меня есть сапоги на обмен, которые мне велики.
Нина возликовала:
– Хочу эти сапоги немедленно!
— Никаких проблем, принесу завтра.
Нина взмолилась:
– Я тебя очень прошу, сбегай в перерыв и принеси! Ну что тебе стоит? Ведь живешь в двадцати минутах ходьбы от завода!
А что такое женское нетерпение…
Наконец она меня уговорила. Захватив коробку с Ниниными сапогами, в обеденный перерыв отправилась домой.
Как только я открыла калитку и вошла во двор, то пред моими очами предстала удивительная картина: бомжового вида мужик взгромоздился на подоконнике и через форточку пытается открыть окно, чтобы влезть в квартиру, где на тахте валялось шматье, что я притащила из Москвы. Я оцепенела от необычной сцены, представив, что домушник проникает вовнутрь, я — вслед за ним и ... что дальше делать с этим плохим человеком? Я испугалась, а кроме того, мои руки были заняты громадной коробкой с сапогами. Единственное, на что я решилась — это робко произнести: «Как вам не стыдно?» По-видимому, ворюге было совсем не стыдно и совсем не страшно. Потому что он стал медленно и неохотно слезать с окна. Затем направился к калитке. Я двинула за ним, повторяя: «Как вам не стыдно?» Он не убегал, а спокойненько себе шёл, а я следовала за ним. Увидев на противоположной стороне улицы незнакомца, я позвала его и закричала: «Вы видите этого типа? Его надо задержать! Это — грабитель!» Молодой человек никак не мог врубиться, почему я к нему пристаю. Наконец он перешёл через дорогу и приблизился ко мне. Я пыталась втолковать, что безмятежно идущий прохожий — вор, и его надо поймать. В это время бытовушник медленно и степенно дошёл до поперечной улицы «Свет Шахтёра», повернул на неё и был таков. Догнать его было немыслимо.
Я зашла домой, взяла сапоги для Нины и побрела обратно на завод. Мои сапоги ей оказались впору, она считала себя моей благодетельницей. Проработав на заводе двадцать пять лет, я только один раз смоталась домой в обеденный перерыв и застукала вора. Жулик, по-видимому, хорошо знал, что днём дома никого нет. Вот такие случаются в жизни совпадения.
Если честно, не во всём виновата Москалевка. В психологии есть такое понятие как виктимность. То есть существуют люди, которые как бы притягивают преступников. Вот представьте себе громилу! Как вы считаете, будут на него нападать? Вряд ли. А посмотрите на меня! Полтора метра с кепкой, тщедушная, в очках. Судите сами. Разве такая способна сопротивляться? Вопросов есть? Вопросов нет. Всё время я оказывалась жертвой: то меня грабили, то обворовывали. У меня не было ни одного кошелька, которого бы не спёрли. Памятуя это, я прятала деньги глубоко и только в кармане пальто хранила «двушки» для телефонов-автоматов. Как же я изумилась, когда, полезши в карман за монетками, чтобы позвонить, обнаружила, что их тоже стибрили!
Помню, как меня подкарауливал в кустах злоумышленник, а потом мчался вдогонку и орал: «Стой, сука, бл..дь!», но, к счастью, тогда мне удалось убежать.
То без конца цеплялись пьяные.
В начале декабря я возвращалась домой около девяти вечера, после неудачного рандеву. Выпив кофе, мы расстались, а я на трамвае поехала домой. На своей остановке, возле шестой поликлиники, вышла. Неторопливо шла по пустому Колодезному переулку. Время — не очень позднее, около девяти вечера. Совсем не страшно. Падал лёгкий снежочек, который осветлял всё вокруг и делал мою ходьбу приятной. Меня окружали одноэтажные домишки с двух сторон переулка. Настоящая зимняя пастораль. Это впечатление усиливал опустевший дворик с разрушенным строением и мягкий, как на ёлке, снежок.
Вдруг кто-то сзади схватил меня и потащил в глубину заброшенного двора. Я стала тщетно вырываться изо всех сил и заорала: «Спасите!» Одной рукой нападающий схватил за плечо, а другой зажал мне рот и нос так, что я почти потеряла сознание. Как только он разжал ладонь, опять завопила: «Помогите!!!» Он опять принялся душить со словами: «Если опять закричишь, задушу!» Я не сомневалась. Поверьте, что когда ты не можешь дышать, это парализует. Почувствовав себя кроликом, которого сдавливает удав, перестала сопротивляться. Тварюга затащил меня в уборную в глубине двора. Я носила золотые часики «Волга», которые папа подарил маме на годовщину, а мамины сослуживцы — золотой браслет. Грабитель пытался расстегнуть его, но не смог. Последовал приказ: «Сними сама, а то руку сломаю!» Дрожавшей рукой расстегнула браслет и отдала. «Снимай серёжки, а то уши порву!» Он забрал все мои украшения, а после вытащил нож и приставил к груди: «Раздевайся!» Затем схватил мои трусики, лифчик и колготки и деловито запихнул в карман. Ага, ещё и фетишист. Зачем ему моё бельишко? Я стояла замороженная в прямом и переносном смысле, с ужасом ожидая, чем это всё закончится.
В детективах обычно жертву насилуют, издеваются и убивают. Мороз опустился где-то градусов до десяти, но даже без одежды я не чувствовала холод. Кто знает, может, он садист и убийца! Я не ожидала ничего хорошего. Он водил ножом по груди, возможно, это его возбуждало, и я заметила шарики на члене, которые вшивают себе уголовники для усиления удовольствия. Но в тот момент я этого не знала, а позже мне менты рассказали. Но что-то там у него не сработало или просто случилось, но извращенец не смог меня изнасиловать.
В шоке я на него заорала: «Где мои очки?!» Он пошарил по земле и подал мне разбитую на две части оправу с раздавленными стёклами. Я продолжала возмущаться: «Что ты наделал? Зачем разбил очки!» Он как самый галантный кавалер пробормотал: «Ну, извини, не хотел их ломать. Это случайно.» Он вернул платье в зеленую клеточку, покрутил в руках финскую шапку-ушанку из опоссума, которая ему не приглянулась, решив, что она искусственная, и отдал. Захватил кожаную сумочку с причиндалами, а зимнее пальто держал в руках:
— Я ухожу. Пальто брошу по дороге. Досчитаешь до десяти, а затем можешь валить!
— Ты что, спятил? Думаешь, что я буду бежать за тобой? Очень мне нужно!
Бандюга опять выдал:
— Ну, ладно, извиняюсь,— и драпанул.
В то мгновение я плохо осознавала, что происходит. Досчитала до десяти, схватила брошенное в нескольких метров пальто, без колготок побрела к своим знакомым, которые жили через пару домов. Оля, увидев меня, остолбенела. По лицу текли черные от туши слезы, смешанные с кровью из кровавых царапин, оставленных громилой, когда он меня душил. Оля дала мне колготки и от соседей вызвала милицию. Менты появились быстро. Съездили на место преступления, ничего подозрительного не нашли, а затем со мной поехали в отделение подавать заявление. Домой меня вернули далеко за полночь:
— На следующий день на работу не выходи. Вали в милицию. Будем вместе искать преступника.
Когда утром меня увидала мама, она в ужасе схватилась за голову:
— Что случилось?
— Меня ограбили!
— Что, шапку сняли?
— Нет. Шапку как раз оставили. Не понравилась.
На следующий день вместе с ментами поехали на железнодорожную станцию Новосёловку, так как предположили, что бандит торопился на электричку. Мерзли на платформе целый день, но никого не обнаружили.
Я пересмотрела целую корзину фотографий, так как следаки считали, что грабитель — рецидивист и, возможно, кого-нибудь узнаю. Ведь шарики и татуировка указывали, что он уже отсидел в тюрьме.
Следователи показались приветливыми, но профессионалами – не очень. Сейчас я понимаю, что могли вызвать собак, чтобы пойти по следу, что на моей оправе остались отпечатки пальцев правонарушителя.
Мне велели снять судебно-медицинскую экспертизу. Приехала туда, а там – очередина... Вышла медсестра, увидев меня, приказала: «А тех, кого мужья побили, в отдельную очередь!»
Моего злодея так никогда и не поймали. Зато в отделении милиции Октябрьского района меня все знали и здоровались. К тому ж я туда часто приходила, так как была членом добровольной народной дружины. Вряд ли возникал какой-нибудь прок от этого. Мы патрулировали район и охраняли людей, и за два выхода нам давали один отгул. Неплохо!
17 февраля 2017 г
ДЖИММИ ИЛИ ВЫПОЛНЕННОЕ ОБЕЩАНИЕ
ДВЕ ВЕЧНЫХ ДОРОГИ - ЛЮБОВЬ И РАЗЛУКА
Hat mir gefallen?
Bewertet: 4)Kommentare (0)
dlt_comment?
dlt_comment_hinweis
Die Administration der Seite partner-inform.de übernimmt keine Verantwortung für die verwendete Video- und Bildmateriale im Bereich Blogs, soweit diese Blogs von privaten Nutzern erstellt und publiziert werden.
Die Nutzerinnen und Nutzer sind für die von ihnen publizierten Beiträge selbst verantwortlich
Es können nur registrierte Benutzer des Portals einen Kommentar hinterlassen.
Zur Anmeldung >>